Книга Академия «Алмазное сердце» - Константин Фрес

— Я сейчас умру! — выкрикнула она, сходя с ума. — Достаточно, достаточно!

Ее рот хватал воздух, захлебывался им, и Уне казалось, что еще немного — и она утонет в нем, как в воде.

— Только я решаю, когда будет достаточно.

Его пальцы жестко впились в ее напряженные бедра, разводя их как можно шире и Аргент припал губами к ее возбужденному клитору, лаская его, поглаживая языком, жадно и беспощадно вылизывая — до криков, до непрекращающегося вопля, еле справляясь с ее брыкающимся телом, дыша запахом ее возбуждения и чувствуя, как она кончает раз за разом, от каждого его прикосновения, вопя, трясясь, умоляя прекратить и оставить ее, рыдая от нахлынувших ощущений, выгибаясь и выкрикивая совершенно безумным голосом «Да!»

«Да! Да! Да!»

…Пытка прекратилась, и Уна, медленно приходя в себя, ощутила, что ее руки и ноги свободны, и Аргент целует ее горящее желанием тело, жадно тискает его, и его чуткие пальцы, дрожа от нетерпения, проникают в ее лоно, ловя самые последние спазмы, малейшую дрожь напряженных мышц.

— Все еще будешь говорить «достаточно»? — горячо шепнул Аргент ей на ушко, и Уна обвила его шею руками, обхватила его берда ногами, бесстыдно прижимаясь к его возбужденному члену низом живота, постанывая и выпрашивая ласки. Несколько оргазмов подряд не смогли утолить ее жажды, остудить пыл ее желания, она чувствовала, как все еще пылает, как горит ее лоно, жаждущее проникновения, как припухшие, искусанные губы требуют поцелуя.

— Нет, — развратно шепнула она, покрывая поцелуями его лицо, — я скажу, что мне мало. Я скажу еще раз то, что твердила последние полчаса — возьми меня сейчас же, сию минуту!

— А если нет? — вкрадчиво поинтересовался Аргент, отвечая на ее поцелуи и заводясь не меньше, чем она.

— Тогда я сама возьму тебя! — выкрикнула Уна, и сама поразилась, сколько страсти и нетерпения было в ее дрожащем, бессовестном голосе.

Горячая головка его члена коснулась ее жаждущего лона, и Уна вскрикнула от первого же толчка, когда его член проник в ее тело — жестко, нетерпеливо. От чересчур острых ощущений ее тело было узким, упругим, Аргент застонал от наслаждения, которое доставило ему первое проникновение в жаркое, мокрое лоно девушки. Впрочем, эликсир действовал не только на нее. От яблочного колдовского запаха у Аргента уже кружилась голова, в висках шумело, и он уже не мог контролировать свое жгучее желание.

Обхватив Аргента руками, Уна сжалась, стиснула его бедра своими коленями, приникла к нему, ощущая лишь жесткие сильные толчки в своем теле, наполняющие ее удовлетворением и удовольствием. Любовники словно желали слиться воедино, стать одним целым — так крепко были переплетены их руки, так плотно прижимались друг к другу блестящие от пота извивающиеся тела. Их поцелуи, казалось, перестали быть просто поцелуями, а превратились в изощренную, бессовестную и откровенную ласку, такую же возбуждающую и приносящую удовольствие, как и проникновения, и от стонов любовников звенел воздух. Возбуждение было так сильно, что даже жесткие ласки Аргента казались Уне недостаточными, она кричала, извивалась и билась под ним, стонала, словно требуя еще и еще. Двигая бедрами, насаживаясь на жесткий член, Уна словно догоняла вкрадчивое, ускользающее удовольствие, и когда оно ослепительной вспышкой разгорелось, она вскрикнула и замерла, растворяясь в нем, почти потеряв сознание от невероятного наслаждения.

Глава 20. Нож Неправды

Уна проснулась от знакомого шелеста.

Этот звук — нежный и тонкий, перестук каменных полированных пластинок, — мог означать лишь одно: Аргент надел свою броню.

Сквозь опущенные ресницы Уна видела, как он неспешно собирается, приглаживает черные блестящие волосы, собирает последние пластинки, встраивая их в привычный узор, подзывает пантеру. В неверном свете единственной свечи, истекающей раскаленными золотыми слезами оплывающего прозрачного воска, было видно, что Аргент словно медлит, словно не хочет уходить, покидать спальню, в которой все еще витали сладкие запахи яблок и возбуждения, горячего пота. Он шагнул к Уне и она накрепко зажмурила глаза, притворяясь спящей. Аргент склонился над нею; девушка почувствовала на своей щеке нежное прикосновение его брони, окутывающей магистра черным блестящим облаком, Аргент поцеловал Уну в щеку и провел ладонью по ее лбу, словно желая стереть все тревожные и дурные мысли из ее разума.

— Спи, любимая, — произнес он тихо. — Спи.

Но едва двери за ним закрылись, как Уна подскочила, лихорадочно отыскивая свою одежду и серебряные крылья техноброни, в беспорядке разбросанную по комнате. Кое-как натянув пажеские штанишки и куртку, она всунула ноги в истоптанные, испачканные белые туфельки и бросилась вслед за Аргентом.

Но великого мага в коридоре и след простыл. Напрасно Уна отыскивала его следы, прислушивалась к ночной тишине — не было слышно ни пантеры, ни шелеста его плаща.

Сердце Уны трепетало в предвкушении недоброго.

В дверь Дерека она забарабанила обоими кулаками, не боясь, что ее услышат — она даже хотела, чтоб ее услышали, чтоб в темноте коридора сверкнули синие глаза пантеры, и Аргент вышел из полумрака, покачал головой и вкрадчиво произнес: «Нарушаете порядок, мисс Вайтроуз?»

Когда Дерек открыл, наконец, двери — заспанный, растрепанный, — Уна уже сходила с ума от беспокойства.

— Дерек, — шепнула она, дрожа от страха и недоброго предчувствия, — Аргент ушел. Его нет в академии. Он ушел так, словно попрощался. Дерек, я боюсь!

— Не может этого быть, — слабо возразил Дерек, натягивая, однако, на плечи серую форменную куртку. — Я сам слышал, как он вечером велел никого не выпускать с территории академии под страхом смерти. Ты слышала драку у ворот?

— Нет.

— Значит, он в академии.

Однако тревога Уны была так сильна — а возможно, Дерек и сам почувствовал что-то недоброе, — что он поспешил одеться, приколов на грудь свой новенький Орден Кочерги, и оба они направились к комнате Демьена. Что-то говорило им, что им втроем надо держаться друг друга.

— Демьен лучше знает, куда можно пойти в академии ночью, — пояснил Дерек, на ходу застегивая пуговицы, — чтобы незаметно выйти за ее пределы. Там и будем искать.

У Демьена было не заперто. Кажется, он вообще позабыл, что двери нужно запирать. Неслышно шагая по его комнате, Дерек смотрел под ноги и перешагивал через небрежно разбросанные вещи — парадные белые брюки Демьена, его шитый золотом жилет, испачканная в саже и крови батистовая сорочка, чулки, юбка и распоротый ножом некромага корсаж спасенной девушки…

Дерек застал принца за очень увлекательным занятием: в наспех разобранной постели, растрепанный, с взлохмаченными волосами и блестящей от пота спиной, разгоряченный, обхватив уставшую девушку, обняв ладонями ее груди, тесно прижав их друг к другу, он самозабвенно и любовно вылизывал ее соски, то ли не насытившись ее телом, то ли желая продолжить увлекательную ночь.