Книга Николай Хмурый. Западная война - Михаил Ланцов

– Клеопатра. Я могу её вернуть, – тихо произнесла Мария Фёдоровна.

– Не нужно. Я сделал свой выбор.

– Пожалуйста. Сынок… Молю!

– Это мой выбор. Эта женщина молода и в целом здорова. И она в должной степени самоуверенна, чтобы не быть тобою подмятой. Ведь я не хочу, чтобы ты и её загнала под каблук, как по обыкновению своему пытаешься поступить со всеми, кто меня окружает.

– Ты её тоже коронуешь?

– Возможно. Но сына я короную совершенно точно. Как младшего соправителя. Выбор сделан, и ему нужно погружаться в государственные дела. Ярослав и Святополк сами сделали всё для того, чтобы новым Императором стал он, – после чего он повернулся к сыну и строго на него посмотрел.

– Я понимаю, отец. И постараюсь тебя не подвести.

– Хорошо. Потому что нам предстоят очень большие и сложные дела. Не знаю, доживу я или нет, но Россию ждёт новая война. Куда как страшнее той, что только что отгремела. И к ней нужно готовиться. Нам всем нужно готовиться. И не болтать! – рявкнул он. – Хватит уже! Вы либо служите Империи, либо просто биологический мусор! Право рождения – это просто право. Только в ваших руках – реализовывать его или нет.

Он обвёл их хмурым взглядом.

– Это последний шанс для всех нас. Потому что, если мы не справимся, наша династия потеряет власть и её сменит другая. Вы понимаете? Мы все и так сделали достаточно для самоуничтожения. Теперь нужно попытаться выжить.

Александр Михайлович скосился на Марту, откровенно уставшую от столь долгих дебатов. Но она держалась. И старалась сохранять маску самодовольной скотины.

Разговор закончился.

Император отправился пить чай и что-то обсуждать со всё ещё раздражённым Петром Николаевичем, а Марта вышла на балкон… на свежий воздух. Там-то к ней и подошёл Александр Михайлович.

– Вы действительно не больны? – спросил он, подходя со спины.

– Нет, если это имеет хоть какое-то значение, – ответила она, потирая виски. – Голова просто раскалывается. Что же у вас за семейка такая? Ники называл её довольно странно.

– Ники? Вы называете его так?

– Он просил.

– А как он нашу семью назвал?

– Он сказал, что пойдёт меня знакомить с семейкой Аддамс. Но это ведь не ваша фамилия. С его слов это была шутка. Что-то вроде «безумной семьи» из какой-то книги[126].

– Безумной? Возможно.

– Вы ненавидите меня? Хотя… глупый вопрос. Конечно, ненавидите.

– Ваша предшественница жила полтора десятилетия в изоляции. Никто из правящих домов Европы не желал иметь с ней никаких дел. Боюсь, что вам будет сложнее. Намного сложнее. Может, лучше уехать и самой отказаться от всего этого?

– Вот ещё! Поверьте, в солдатском борделе намного хуже.

– Хуже?

– Представьте себе, что вам необходимо ежедневно обслужить полсотни мужчин. И все ведут себя с вами как с животным. Бьют, хамят, грубят, унижают. И так изо дня в день. Сами понимаете, по доброй воле туда никто не идёт. Кто на такое согласится? Поэтому девушек ловят и продают туда насильно. Как в рабство. Или вы думали, что мы все там такие распутные шалавы, одержимые похотью? Думали, оно нам в радость? Большинство не выдерживает и нескольких лет. С ума сходит. Или умирает от венерических заболеваний. Выживают и выдерживают это единицы. Это ужасно… это настоящий ад на земле… Лучше на какие-нибудь каменоломни или галеры, чем туда. Хотя кто-то по глупости может думать иное. И главное – оттуда очень сложно сбежать. А если и удаётся, то вас уже записали в реестр проституток и никакой приличной работой вам скорее всего не удастся заняться. Вы прокляты. Вы унижены. Вы втоптаны в грязь.

– Извините, – тихо произнёс Александр Михайлович.

– За что? Не вы меня туда продали, – произнесла Марта и, повернувшись, посмотрела на него пустым взглядом. Мысли её были где-то далеко… где-то в воспоминаниях.

– А кто?

– Что?

– Кто вас туда продал?

– Зачем вам? Хотите поворошить моё грязное бельё?

– Разве вам не хотелось бы с ним вновь увидеться?

Марта внимательно посмотрела на Александра Михайловича и после очень долгой паузы назвала ему не только имя, но и вообще всё, что знала об этом человеке. Её визави всё это тщательно записал в блокнот и откланялся.

– Он тебе хамил? – спросил Ники, чуть погодя входя на балкон.

– Мне кажется, ты их напугал до колик… до ужаса…

– Так и было задумано.

– Наша сделка выполнена?

– Да. Сделка выполнена. Но тебе придётся задержаться. Я уже отправил телеграмму патриарху Александрии с обещанием оторвать ему голову, если он не вернёт мне Клеопатру. Полагаю, что она в настоящий момент уже едет обратно. На том же дирижабле, на котором убежала. Но я хотел бы, чтобы вы встретились.

– Жестоко.

– Да, но это полезно. Они совсем распустились.

– Ты выполнил то, что пообещал?

– Разумеется. Сегодня мне телеграфировали, что тебя исключили из всех картотек французской полиции. Вообще из всех. Там, где не удалось договориться, неизвестные сожгли отделения. Голова того человека, что продал тебя в бордель, уже едет сюда. В корзинке со льдом. Желаешь на неё взглянуть?

– Нет. Я верю тебе на слово.

– Не нужно.

– Если ты позволишь, я хотела бы уехать раньше возвращения твоей супруги. Ей и так досталось. Не делай ей больнее.

– Куда ты поедешь?

– Туда, где ты меня никогда не найдёшь. Я ведь теперь слишком много знаю. Я не дура… я прекрасно понимаю, что знать такие подробности – смертельно опасно. Или… ты убьёшь меня сразу? Так ведь проще. Ведь кто я такая? Обычный отработанный материал. Простая шлюха…

– Я предлагаю тебе работать на меня.

– Я могу отказаться?

– После того, что ты наговорила матери? Плохая идея. Она тебя точно найдёт – и поверь: твоя судьба в борделе покажется тебе счастливым временем. Она умеет мстить.

– Я так и знала, что этим всё кончится… – процедила Марта. – Кем я буду работать? Пугалом для твоих родных? Что, дескать, ты в любой момент можешь взять меня в жёны?