Книга Когда вы кого-то любите - Сьюзен Джонсон

Его глаза светились любовью, а уж ее любовь к нему была просто безгранична, В конечном счете, их будущий ребенок заслуживал более решительной матери.

— Зал Рембрандта — это звучит очень заманчиво, — произнесла она.

— Чудесно, дорогая моя! — объявила герцогиня, словно ставя точку. — А сейчас, простите меня, — она жестом указала на супруга и дочь, — точнее, нас, — поправила она с улыбкой. — Все за мной, — добавила она, движением руки приглашая всю челядь. — У нас масса дел впереди. — Перед самым выходом из холла она обернулась: — Когда у нас часы бьют отбой?

— В восемь, — поспешил ответить Дарли, поскольку из-за беременности Элспет стала раньше отходить ко сну.

— Восемь, точно! — воскликнула герцогиня и бросилась прочь, увлекая за собой челядь.

— Мне кажется, ты им понравилась, — усмехнулся он.

— Я думаю, они уже просто отчаялись когда-нибудь женить тебя и сейчас хватаются за любой шанс.

— Так же, как и ты ловишь твой шанс со мной, — сказал он, притягивая ее к себе. — Я так счастлив.

— А как могло быть иначе, если я так влюблена, что просто не могу жить без тебя.

— Так же, как и я без тебя. Поразительный феномен, хочется мне добавить. Вот так начинаешь верить, что феи и эльфы существуют на самом деле, поскольку еще совсем недавно любовь казалась мне чистой выдумкой и фантастикой.

— Поскольку сейчас я чувствую себя как в настоящей сказке, я готова поверить во все, что угодно.

— Поверь в это. — Он ухмыльнулся. — Ведь мы поженимся сегодня.

— Люди будут сплетничать, поползут слухи, верно ведь? По поводу такой спешки, так скоро после… — Она не смогла заставить себя произнести имя Графтона.

— Плевать я хотел на то, что скажут люди. — Хотя некоторые из его друзей в результате окажутся в солидном проигрыше. Они заключали пари, фиксировавшиеся книге ставок «Брукса», где все дружно сходились во мнении, что он не женится, как минимум еще пять лет.

— Люди будут также загибать пальцы, я думаю.

— Пусть себе загибают. Она усмехнулась:

— У тебя все так легко получается.

— Так оно будет и дальше, дорогая, — ответил он уверенно, а привилегии многих поколений предков герцога и его богатство только подкрепляли такую уверенность. — Я гарантирую это.

Их обвенчали в тот же вечер по специальному разрешению свыше в присутствии только членов семьи. Сенсационная новость вызвала больше шума, чем последний приступ нездоровья у короля.

Все газеты в городе вышли с самыми провокационными заголовками: «Сбежавший брак», «Везучая невеста», «Дарли в мышеловке», «Брось его и улетай со мной (Смерть протягивает руку)», «Самое недолгое вдовство».

Естественно, почувствовав запах скандала в воздухе, каждый, кто хоть мало-мальски мог похвастаться знакомством, на следующий день поспешил с визитом в Уэстерлендс-Хаус лишь для того, чтобы тут же получить от ворот поворот. Семейство на неопределенный период времени отбыло в провинцию.

Несколько следующих месяцев молодая пара укрывалась в одном из нескольких поместий, принадлежавших герцогу или маркизу, предпочтя, в конце концов, осесть в Оук-Хилле в Линкольншире, где маркиза в феврале произвела на свет сына.

На протяжении всего лета семейство оставалось в провинции, где их юный сын быстро подрастал, а они окружили его любовью и заботой, не забывая одаривать любовью, друг друга. Когда парламент вновь собрался осенью, они вернулись в город, и герцогиня смогла, наконец, устроить столько раз откладывавшееся чаепитие с приглашением королевской четы.

По всеобщему мнению, маркиза Дарли была прекрасна, как никогда. Ходили сплетни, что она снова носила дитя под сердцем, хотя самое пристальное разглядывание не могло подтвердить эти слухи. А вот что оставалось неизменным, это непроходящая пылкая привязанность ее мужа. И в тот вечер он не отходил от нее ни на шаг, их взаимная любовь, по мнению многих в свете, была просто противоестественной.

Но Дарли привык жить, наплевательски относясь к принятым в высшем обществе правилам, да так и продолжал жить, с равнодушием приемля как сплетни, так и осуждение.

С течением времени семья получила прибавление — еще двух сыновей и двух дочерей, их конный завод стал лучшим в стране, а имя Дарли стало синонимом лучшего производителя самых чистокровных берберских скакунов.

Их жизнь была полна счастья и радости.

И казалось, ничто не могло нарушить их совершенной идиллии.

Пока, десятилетия спустя после битвы при Ватерлоо, новый лорд Дарли не вернулся домой совсем другим человеком.

Он оказался в самом пекле сражения при Катр-Бра, был дважды ранен и оставлен на поле как павший.

Его родители поначалу долго опасались за его рассудок.

Пока однажды он не встретил актрису.

Конечно же, она абсолютно не подходила ему. По крайней мере, так говорили в свете.

Но она заставила его улыбнуться, чего он не делал вот уже много долгих месяцев.

И звали ее Аннабел Фостер.

Но это уже совсем другая история.