Книга Без воды - Теа Обрехт

– Видимо, в данных обстоятельствах твоей самой маленькой и невинной ложью будет незапертая дверь в холодный сарай? – сухо осведомилась Нора.

Джози, выпрямившись в струнку, возразила:

– Должна сказать, мэм, что никакая это не ложь. – Оказывается, они с «мистером Робом» много на сей счет думали и пришли к выводу, что солгать и сознательно о чем-то промолчать – это не одно и то же. Они вели себя очень осторожно, стараясь избегать любых провоцирующих вопросов, которые могли бы вынудить их прибегнуть ко лжи, и спокойно дождаться того времени, когда им можно будет всей семье объявить о своей помолвке. – Мне ужасно жаль, что приходится говорить вам все это в отсутствие Роба.

– Вот как? И тебе действительно «ужасно жаль»? – Судя по виду Джози, ей ни капельки не было жаль, однако Нора сдержалась. – Ладно. А теперь, может, все-таки расскажешь, что случилось в холодном сарае?

Долгий вздох смирения и облегчения исторгся из самых, казалось, глубин Джозиного существа. Ведь она уже достойнейшим образом все рассказала и ни капли не солгала. Да, мэм, ни капли! И насчет холодного сарая тоже! Однако же она полагает, что было бы только справедливо, если бы она прямо сейчас честь по чести все рассказала, хотя – Господь свидетель, мэм, – она бы предпочла говорить в присутствии других людей, чтобы они подтвердили правдивость ее слов. А все дело в том, что Роб и Долан в течение нескольких дней пытались найти способ убедить свою мать – вас, мэм! – что мистера Ларка больше нет, что он мертв. Им самим об этом рассказывал чуть ли не каждый из приходивших газету купить или письмо отправить – и все говорили, что его повозку, совершенно разгромленную, видели возле ранчо Санчеса. В Амарго и еще много всяких сплетен на сей счет ходило. А Роб и Долан никак не могли понять, почему Нора не хочет нажать на шерифа Харлана и добиться конкретного ответа на этот вопрос – может, она считает, что благоразумней его вообще в это дело не вмешивать? Но почему? Вот что так и осталось для них загадкой. Самой-то Джози шериф Харлан как раз очень даже нравится – он добрый и всегда заставляет ее смеяться, – а вот Роб и Долан весьма подозрительно к нему относятся особенно после того, как «Горн Эш-Ривер» решительно поддержал его во время переизбрания.

– В общем, мистер Роб очень наделся, что они и вас, мэм, сумеют заставить думать так же, как они.

Именно эту цель, оказывается, они преследовали, когда прошлой ночью отправились в холодный сарай – втроем, и мистер Долан тоже пошел, мэм! – чтобы устроить там спиритический сеанс и попытаться поговорить с мистером Ларком. (Как странно, думала при этом Нора, звучат эти имена в устах Джози: между «мистером Робом» и «мистером Доланом» теперь, оказывается, огромное неравенство: первое она произносит как нежное ласковое прозвище, а второе – словно оно принадлежит деревенской старой деве.)

Идея провести спиритический сеанс принадлежала Робу. Если бы все получилось, в вопросе о смерти их отца была бы поставлена точка. Однако Джози идти в сарай не хотела – из-за того чудовища, которое она там видела раньше, – и ее пришлось практически силой туда тащить. И что б там миссис Ларк теперь о ней ни думала, она, честное слово, это чудовище видела! И тогда лишь с огромным трудом смогла превозмочь свой страх. Она и сеанс провести согласилась только потому, что у нее просто сердце разрывалось, когда она видела, в какое отчаяние оба мальчика пришли после той ссоры за ужином. Особенно сильно был огорчен мистер Долан – ему было ужасно стыдно, что он не умеет держать себя в руках; он ведь тогда не меньше всех остальных удивился, что сумел кулаком дверь насквозь пробить. Да еще и совсем рядом с вашей головой, мэм! Хотя, как показалось ей, Джози, по его тогдашнему поведению совершенно невозможно было догадаться, как ему стыдно, ведь и после ужина он все еще продолжал что-то орать и даже тарелку об пол швырнул. А причиной всему были его сильные переживания, которые он от вас, мэм, скрывал. Он ведь потом, как наверх поднялся, так и рухнул на кровать, разрыдавшись от стыда и разочарования. Наверное, думал, что теперь и в глаза матери посмотреть не посмеет.

– Я вам все это рассказываю, мэм, – продолжала Джози, – чтобы вы поняли, в каком он был тогда состоянии. Вы ведь знаете, какой он скептик – в обычное-то время его вряд ли удалось бы уговорить, чтобы он в спиритическом сеансе участвовать согласился. А тогда, мэм, он был ужасно расстроен. Просто вне себя. Все боялся, что вам те щепки в глаза могли попасть, и плакал, как ребенок.

Они в ту ночь несколько часов провели в холодном сарае, все втроем, и Джози держала кусок рубашки Эммета, пытаясь установить с ним связь. Она по-всякому его называла, лишь бы он откликнулся, – и мистер Ларк, и Эммет Ларк, и просто Эммет, и отец, поскольку рядом с ней его родные сыновья находились. Но снаружи доносились лишь самые обычные и весьма далекие ночные звуки. Правда, по крыше сарая что-то стучало, но это оказались всего лишь ветви горного дуба. И вдруг в какой-то момент некий дух, встрепенувшись, коснулся той синей таинственной тьмы, что всегда в ней, Джози, жила, и в душе у нее сразу вспыхнула надежда, что это, наверное, мистер Ларк. Только на ее призывы тот дух так и не ответил. Не постучал, не сдвинул с места карманные часы, которые она специально на стол выложила.

Часам к трем ночи они решили все-таки лечь спать.

– Знаете, мэм, – продолжала Джози, – когда я наутро увидела в холодном сарае такой ужасный разгром, я сразу стала себя ругать, даже проклинать, потому что не подумала о том, что, может быть, духу мистера Ларка требовалось чуть больше времени, чем обычно, а мы слишком быстро сдались и не дали ему проявить себя. Ведь вполне возможно, что тот страшный беспорядок в сарае был просто проявлением гнева мистера Ларка, потому что, когда он наконец появился, оказалось, что мы уже ушли. Но вы правы, мэм: дверь-то на засов мы, должно быть, закрыть забыли, вот там и побывали самые обыкновенные собаки.

– Насколько я понимаю, то, что тебе так и не удалось вызвать дух мистера Ларка, означает, что он по-прежнему среди живых? – Нора хотела пошутить, но прозвучало это отнюдь не как шутка. И сейчас у нее было такое ощущение, словно она невольно показала Джози некую больную, израненную часть своей души и больше уж не в состоянии эту рану скрыть.

Джози покачала головой:

– Нет, мэм, это ничего такого не означает. Это означает лишь, что я не сумела с ним связаться.

– Ну что ж, тогда я молодец! – с притворным весельем сказала Нора. – Мои разум и здравомыслие одержали победу, которая стоит почти всего это эпизода. – Она еще раз свернула рабочие штаны Роба – аккуратно, пополам. Кромка на заднем кармане снова обтрепалась. Штанины были красными от пыли. Его рабочие штаны, думала она. Вот они, здесь, значит, он уехал в хорошем костюме. Куда-то. Но куда?

– Он сказал тебе, куда они направились сегодня утром, все такие принаряженные?

Джози покачала головой:

– Мэм, клянусь, ни словечка он мне не сказал!

* * *

Что это ты, мам, опять за дом направилась?

Надо бедного старого Билла покормить.