Книга Никогда не обманывай виконта - Рене Энн Миллер

– Пропустите, – приказал мистер Вулф.

Саймон вошел в комнату и швырнул конверт на стол.

– Это покрывает долг Майкла Траффорда. А теперь идем, Эмма. Мы возвращаемся домой.

Господь свидетель, она хотела унести отсюда ноги как можно быстрее, но Саймон не имеет никакого права командовать ею! Что еще он от нее потребует за то, что он уплатил долг? Чтобы она стала его любовницей? Эмма расправила плечи и встала.

– Я никуда с вами не пойду, лорд Адлер. И ваши деньги мне не нужны. Мы обо всем договорились. Я буду рисовать мистера Вулфа.

– Что?! – На подбородке Саймона задергалась жилка. Эмме показалось, что она слышит, как скрипят его зубы.

– Вы меня услышали. – Она повернулась к ростовщику. – Ведь так, сэр?

Ростовщик открыл конверт.

По его взгляду она поняла, что он предпочтет деньги.

– Я превосходная портретистка!

– Уимпл, зайди сюда, – сказал мистер Вулф и протянул конверт очкастому секретарю. – Простите, милашка, но заем выплачен.

Хотя Эмма испытывала облегчение от того, что ей не придется возвращаться в этот дом, она не хотела быть должной Саймону.

– Я отдам вам долг сразу же, как только у меня появятся деньги, лорд Адлер. – И она быстро вышла из комнаты.

Не сказав ни слова, Саймон последовал за ней. Она вышла из дома мистера Вулфа и зашагала по тротуару.

– Эмма, куда вы идете? Забирайтесь в мою карету.

Она оглянулась. Мысль о возвращении домой в карете Саймона вместо того, чтобы идти пешком через весь Ист-Энд до самого вокзала Ливерпуль-стрит, казалась невероятно привлекательной, но очутиться с ним наедине? Это очень глупо. Когда они оказываются наедине, ее мозг забывает о правилах приличия. Она уже и без того ощущала жар.

– Нет, мне больше хочется поехать на поезде, – соврала она.

– У меня в карете сидят ваша сестра и миссис Флинн.

Она споткнулась. Резко повернулась. Что они там делают? Очевидно, уговорили его помочь ей.

Саймон открыл дверцу кареты.

Лили высунула голову и помахала Эмме.

Эмма вернулась к карете.

– Они не должны были втягивать в это вас. – Она подобрала юбку и забралась в карету.

Саймон забрался следом и сел рядом. Как обычно, от него пахло пряным мылом. Эмма ощущала расходящиеся от него волны мучительного жара. От прикосновения его бедра в животе у нее вспыхнули искры.

Эмма прищурилась на предательниц, сидевших напротив.

– Я же сказала, что разберусь сама. Не нужно было втягивать его светлость.

– Но у тебя не хватало денег! – хором воскликнули миссис Флинн и Лили.

– Откуда вы это знаете?

– Я заглянула в портплед миссис Флинн и увидела, что все, что ты собиралась заложить, так там и лежит, – объяснила Лили.

Нет, этот ребенок неисправим.

– Да все шло хорошо. И меня совсем не требовалось спасать.

Сидевший рядом Саймон хмыкнул.

Эмма посмотрела на него.

– Если бы вы не вмешались, мистер Вулф позволил бы мне нарисовать его в обмен на часть платежа.

Миссис Флинн ахнула.

– Ты собиралась рисовать этого грешника?

– Он был бы не первым грешником, которого я рисую. – Эмма многозначительно посмотрела на Саймона.

Тот склонился к ней. Его теплое дыхание овевало ее ухо.

– Ты сделала больше, чем просто нарисовала меня, Эм, – прошептал он тихонько.

Щеки ее загорелись. Она уставилась в окно.

Пробравшись сквозь запруженные улицы Лондона, карета остановилась перед их домом. Саймон вышел и протянул руку сначала миссис Флинн, затем Лили.

Эмма тоже встала, чтобы выйти.

Саймон забрался обратно, закрыл дверцу и запер ее.

У Эммы участился пульс.

– Что вы делаете?

– Нам с тобой нужно поговорить.

– Нам совершенно не о чем разговаривать. Я должна вам триста фунтов и решила, что именно столько и возьму с вас за портрет.

Эмма подождала возражений по поводу столь непомерной цены.

– Хорошо.

Эмма моргнула.

– И вы согласны на такую сумму?

– Да, она вполне справедливая. – Саймон задернул занавески. В карете стало темно.

Глазам Эммы потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полутьме, но еще до этого она почувствовала, как напряженно смотрит на нее Саймон. Оставаться с ним наедине неблагоразумно. Она потянулась к дверной ручке.

Его теплые пальцы сомкнулись на ее запястье, удерживая руку.

– Я хочу, чтобы ты объяснила, зачем лгала мне, Эмма. – В его голосе послышались опасные нотки.

Что ему Лили наговорила? Она сглотнула.

– Я не знаю, о чем вы, сэр. Я рассказала вам все. Это я грабительница, которая хотела поживиться чужим добром.

Его указательный палец обвел ее подбородок.

– Так, значит, это ты придумала забраться в мой дом?

– Да.

Он наклонился еще ниже и прикусил мочку ее уха.

– Врушка.

И без того беспорядочно бьющееся сердце заколотилось еще быстрее.

– Что вам рассказала Лили?

– Все. А теперь объясни, почему ты мне врала.

Глаза обожгло слезами. Потому что он хотел любовницу, а она не могла согласиться на эту роль. Она боялась, что если проведет больше времени с Саймоном, то может в него влюбиться. Ой, да кого она обманывает? Она уже влюблена по уши. А любовницы меняются в его жизни, как времена года.

– Правду, Эм, – сказал он, прервав ее мысли.

– Потому что я не могу стать вашей любовницей. Если у меня родятся дети, они будут незаконными. Я не буду вынашивать детей, которых отвергнет общество. Я давно решила, что хочу от жизни большего. Хочу семью и мужа, который пожелает со мной состариться.

– Я тебе небезразличен, Эм?

Теплая слеза покатилась по щеке. Она кивнула. Он крепче сжал ее руку.

– Тогда скажи это.

– Да. Черт бы тебя побрал, я люблю тебя!

Подушечкой большого пальца Саймон смахнул слезинку со щеки Эммы. Каким же он был болваном! Предложил стать любовницей единственной женщине, которая любит его не за титул и не за богатство. Почему?

Нужно всегда помнить, что она не Джулия. Эмма добрая и любящая. Да, она солгала, но только для того, чтобы защитить сестру. Даже этот поступок многое говорит о ее характере. Он не сомневался, что Эмма бы и в тюрьму пошла вместо сестренки.