Книга Бойня титанов - Гай Хейли

В ее сознании возник топот копыт по железистой поверхности. Механический конь, вдвое крупнее живой лошади, галопом проскакал мимо. Он казался ей заводной игрушкой. Она узнала его, ощутив такую глубокую грусть, что чуть не утонула в ней.

— Хамай!

Ее крик выразился в реве боевого горна. Конь испугался. Наружные пружины в его задней части моментально развернулись, приводя в действие поршни, заставляющие бронзовые ноги все быстрее отталкиваться от земли. Его галоп был быстрее, чем у любого скакуна из плоти и крови. Но все же недостаточно быстр.

— Хамай! — позвала Великая Мать.

И снова рев боевых горнов потряс землю. В ответ видневшиеся на горизонте вентиляционные башни выбросили огненные струи. Она перешагнула через визжащих детей, разломав по пути несколько деревьев. Конь убегал, из пор на его боках, питаемых спринцовками, выступили капли дымящейся крови.

Она нагнулась и распрямила пальцы-орудия, пытаясь поймать коня. Он резко изменил направление, и она промахнулась. Гигантский кулак врезался в землю.

— Хамай! — крикнула она.

Многозвучный и скорбный рев опять пронесся над металлическим миром. Ее рука вновь опустилась, на этот раз прямо перед конем, и тот встал на дыбы. Могана потянулась, чтобы поймать его, пули из ее пальцев взрывали насыщенную ржавчиной почву, из приводов-костяшек со свистом вырывались струи пара. Обезумевший от страха конь метался и брыкался. Она попыталась успокоить его, но ее слова принимали форму однообразных боевых кличей. Палец задел заднюю ногу коня, и это мимолетное прикосновение оказалось губительным для деликатных механизмов. Нога сломалась. Распрямившаяся пружина вылетела. Миниатюрные шестеренки с тихим звоном раскатились по неровной поверхности.

Конь закричал. Его передние копыта выбивали искры, но подняться он не мог.

— Хамай!

На этот раз рев боевых горнов своей тональностью уже напоминал человеческую речь, хотя и без вразумительного сочетания звуков.

— Мама! — взвыли дети, и их горны воспроизвели визг неисправно работающих сервиторов.

Она поспешно, неуклюже развернулась и стряхнула их с себя.

— Великая Мать!

Еще один голос. Гулкий. Человеческий. Он донесся с неба. Она взглянула вверх. Солнце исчезло, его заменила черная дыра. Облака пересекли ленты бегущих строк информации, исчезающей в забвении.

В пустоте нарастало что-то безгранично огромное.

— Великая Мать, — повторил голос.

— Не функционирует. Нарушение синаптического контакта. Нейронная сеть не замкнута. Связь с машиной составляет семьдесят процентов и продолжает возрастать.

Второй голос вместо слов использовал быстрый пульсирующий визг лингвы-технис.

Она вспомнила о глазных веках. Они затрепетали. Ощущения стали разбегаться от них в разные стороны, обнаруживая лицо, погруженное в теплую стабилизирующую жидкость.

— Она просыпается, — произнес человеческий голос.

— Не подтверждаю, — сказала машина.

— Нет, она возвращается!

Могана Манката Ви проснулась.

Великая Мать медленно освобождалась ото сна. Ее зрительные центры туманились от двойного восприятия. Размытая серовато-белая пустота амниотической жидкости липла к глазам и мешала проявиться интерьеру десантного транспорта, представленного со всей отчетливостью авгуров «Луксор Инвиктория». Изображения боролись друг с другом, и ни одно не желало уступать, отчего картина оставалась нечеткой. Команда снаружи подавила природное зрение, отозвавшись болезненным спазмом. Такое проявление постороннего контроля разъярило ее, и еще дремлющая «Луксор Инвиктория» сонно заворчала. На полу ангара сновало множество техножрецов, и еще больше их собралось на мостках, заставленных устройствами, кабели от которых тянулись к голове титана.

Теперь Могана видела только глазами машины. Ощущение собственного тела, и без того довольно слабое, казалось очень далеким.

Оптическое восприятие зарегистрировало магоса принципия-милитарис Готена Мю Кассаниуса. Рядом с ним, то поднимаясь, то опускаясь на ножных поршнях, стоял Глас Механизмов Мал-4 Хризофан.

— Мне редко приходилось видеть вместе сразу обоих глав жречества Легио — должно быть, дело серьезное, — попыталась пошутить Могана.

Раздавшийся голос не имел с ее собственным ничего общего. Динамики в голове титана выкрикивали каждое слово без какого бы то ни было намека на модуляцию, тем самым лишая их признаков человечности.

Настроение магосов, ощущаемое в инфосфере, выдало их обеспокоенность.

— Уже почти пора, — добавила она, тщетно стараясь придать своему голосу человеческое звучание.

— Почти пора, — почтительно подтвердил Готен Мю. — Твое вознесение в самом разгаре. До полного единения с Богом-Машиной осталось немного.

— Я растворюсь в манифольде.

— Ты будешь первой, кто обретет единство с титаном. Ты навсегда станешь его частью, — с религиозным восторгом поведал Глас Механизмов. — Твой след поведет тех, кто придет позже. Такой чести не удостоится больше никто. Первым может быть только один.

— И все же я буду мертва, — добавила Могана Манката Ви. Она немного помолчала. — Я не помню момента девключенации.

— Это была срочная предосторожность, — пояснил Готен Мю. — После известия о ранении принцепса Эши Ани Моганы ты перенесла жесточайший когнитивный срыв. Помнишь? Ты находилась на стене Гансу, когда принцепс Эша Ани Могана попала в засаду.

Последовала еще одна пауза, наполненная страхом.

— Моя дочь... Моя дочь жива?

— Она жива, — ответил Хризофан, — и прекрасно себя показала в роли лидера Легио в период твоей неактивности, хотя все стратегические решения принимал магос принципия-милитарис Готен Мю Кассаниус. И он продолжит это делать до тех пор, пока не будет ратифицирована передача власти.

— До тех пор, пока я не умру, — мрачно добавила Могана, с удовольствием замечая электрическое поле смущения адептов, распространяющееся вокруг них после ее откровенного заявления, — Как долго я спала? — спросила она.

— Несколько недель, — ответил Хризофан.

— Недель? — повторила она. — Значит, и впрямь пора.

— Сожалею, но это так, — сказал Готен Мю.

— А война?

— Война продолжается, — ответил Готен Мю. — Улей Гансу держится. Пока мы сохраняем контроль, зона моря Химист будет в безопасности и Бета Гармона Три останется в руках Империума. С юга было предпринято еще несколько вылазок силами порабощенных гармонцев. Первая застала нас врасплох, остальные оказались менее успешными. Потери в машинах не превышают допустимого уровня. Легио Асторум продолжает отражать натиск мятежников. Силы лоялистов уничтожили осадный батальон Железных Воинов, вследствие чего боевая эффективность противника снизилась примерно на двадцать процентов.