Книга Кладбище - Эдриан Маккинти

На мгновение оторвавшись от рытья могилы, я посмотрел на прибывающую луну и с деланно небрежным видом огляделся по сторонам.

В этих чертовых дюнах было совершенно негде спрятаться.

Нужно держать себя в руках и притворяться спокойным, решил я. Во всяком случае — пока. Но как только я почувствую, что они собираются со мной расправиться, тут уж придется рискнуть.

— Почему ты решил закопать ее именно здесь? — спросил я Трахнутого.

— Это самое подходящее место, — ответил он. — Земля здесь очень соленая, а крупные животные избегают солончаков, стало быть, никто ее не выкопает. Она может пролежать тут до скончания веков, и никто ее не найдет. Об этом месте я узнал примерно год назад, когда... мне пришлось решать сходную проблему. От этих женщин одни неприятности. Впрочем, ты, наверное, и сам знаешь, как это бывает. Конечно, в тот раз мне пришлось копать могилу одному. Этот сукин сын Джерри даже не захотел мне помочь.

— Черт побери, Трахнутый, ты сам впутался в это дело, так что поделом тебе! Впредь будешь поосторожнее, — откликнулся Джерри и хихикнул, словно речь шла о штрафе за неправильную парковку или о попытке пробраться в кинотеатр без билета.

Какое-то время спустя Трахнутый выпрямился и, вытерев пот со лба, объявил перерыв. Ночь была теплая, душная, и насекомые свирепствовали. Джерри, который держал меня на мушке и потому был освобожден от земляных работ, достал бутылку с водой, и мы все сделали по глотку.

— Ты когда-нибудь бывал в Мэне, Шон? — спросил меня Джерри, когда я вернул ему бутылку.

— Нет, — коротко ответил я, снова вонзая лопату в землю.

— Тебе должно там понравиться. Осень в тамошних лесах просто великолепна. Думаю, когда мы туда приедем, листва уже начнет желтеть, хотя, возможно, настоящего пожара красок, какой бывает там в октябре-ноябре, ты не застанешь. Впрочем, посмотрим...

Минут через пятнадцать Трахнутый объявил, что можно шабашить, и я с облегчением увидел, что в вырытой яме едва поместится одно тело. При свете луны мы уложили Саманту на место ее упокоения, бросили туда же наши комбинезоны и окровавленную одежду Трахнутого. Дождавшись момента, когда все отвернулись, я засунул в перчатку свой мобильник и швырнул в яму на случай, если кому-нибудь из «Сыновей Кухулина» пришло в голову проверить исходящие звонки. Теперь ничто не могло связать меня с Самантой.

Первую лопату земли я бросил на тело раньше остальных. Это не отречение, твердил я себе. Это — прощание.

На то, чтобы засыпать могилу, времени ушло меньше, чем на то, чтобы ее выкопать. Под конец Трахнутый немного потоптался на ней, заравнивая землю, и, уперев руки в бока, с удовольствием осмотрел результаты наших трудов. Потом он перевел взгляд на Джерри.

— Как насчет нашей старой традиции? — спросил Трахнутый.

— А время у нас есть?

— Полно. Ну-ка, парни, за дело.

И, расстегнув джинсы, Трахнутый принялся мочиться на свежую могилу. Джерри тоже потянул молнию на ширинке, и я понял, что просто обязан еще раз подтвердить свою лояльность «Сыновьям Кухулина». Поэтому я тоже расстегнул брюки и выпустил на могилу мощную струю.

— Чертова сука! — пробормотал я как бы про себя, но достаточно громко, чтобы и остальные услышали.

Джерри рассмеялся, а Трахнутый одобрительно кивнул.

— Давай, Джеки, ты тоже, — сказал он.

Джеки извлек свой член, но у него ничего не вышло. В общем-то, он был неплохим парнем, и все это было для него немного чересчур.

— Не могу, — проговорил он, когда мы уже заканчивали.

— Ладно, не обращай внимания. В следующий раз получится, — отозвался Джерри. — А сейчас нам пора сматываться.

Трахнутый неопределенно хрюкнул и достал что-то из кармана.

— Я буду тебе очень признателен, Шон, если ты наденешь вот это, — сказал он, протягивая мне пару наручников.

Джеки был возмущен.

— Ты что?! — воскликнул он. — Ведь Шон один из нас! Неужели без этого никак нельзя обойтись?

— Заткнись, Джеки-малыш, здесь я отвечаю за безопасность. Я уже объяснил Шону, почему его поведение показалось мне подозрительным, и он вполне со мной согласился.

— Я действительно не возражаю, Джек, — кивнул я.

С этими словами я застегнул брюки и защелкнул наручники у себя на руках. Трахнутый тотчас шагнул ко мне и, взяв за оба запястья, резко развел мои руки в стороны, проверяя, надежно ли заперт замок. Я слегка поморщился, но не от боли. На мгновение мне стало страшно, что теперь, когда я надежно скован, Трахнутый может вдруг передумать и наброситься на меня, повалить на землю и начать пинать ногами.

Но ничего не случилось.

— О'кей, мы неплохо потрудились, — подвел итог Джерри.

И мы вернулись к фургону.

На этот раз Джерри сел за руль сам. Высадив меня и Трахнутого у задних дверей своего особняка, он повез Джеки назад в город, где тому предстояло несколько часов тяжелой и грязной работы. Он должен был убраться в комнате наверху: ликвидировать следы крови и любые другие свидетельства того, что Саманта умерла насильственной смертью. По моим подсчетам, это могло занять весь остаток ночи. Что ж, подумал я, Джеки не найдет там факса из ФБР или МИ-6 с положительным ответом на запрос по поводу моих денег или амнистии за мексиканские и испанские похождения. Саманта либо еще не успела послать такой запрос, либо, будучи настоящим профессионалом, уничтожила ответ сразу же по получении.

— Сюда, — сказал Трахнутый. Он вел меня не к флигелю, а к двери полуподвала главного здания усадьбы, и я почувствовал, как у меня немного отлегло от сердца. Если мне не удалось убедить Трахнутого и он намерен держать меня здесь как в тюрьме — что ж, я не против. Рано или поздно резервные агенты ФБР обнаружат исчезновение Саманты и начнут искать меня. Если я к тому времени буду еще жив, они найдут меня здесь, а если мне повезет, то это произойдет еще до того, как Трахнутый опробует на мне свое искусство.

Пустой экран включенного телевизора едва освещал мрачную комнату с низким потолком, застоявшийся воздух которой был насыщен запахами сырости и плесени. Жалюзи были опущены, но солнце все же просачивалось через щели внутрь; в его лучах были ясно различимы пылинки, поднимавшиеся вверх вместе с теплым воздухом от нагревшегося пола. Снаружи начинали свою песнь сверчки и кузнечики, а слепни и оводы, пробудившись от ночной неподвижности, готовились вылететь на охоту за населением острова.

Утро.

Я чувствовал себя совершенно разбитым, но и Трахнутый тоже утомился. Он оказался не готов к работе, которую взвалил на свои плечи. Что за удовольствие задавать вопросы, если не можешь позволить себе прибегнуть к пытке, чтобы получить ответ? Ей-богу, это труднее, чем может показаться.

Мне, впрочем, пришлось не легче. Правда, Трахнутый усадил меня в довольно удобное кресло, обитое кожей, однако пять часов, на протяжении которых я оставался прикован наручниками к трубе парового отопления и к тому же постоянно боялся, что одно неверное слово может повлечь за собой ужасную смерть, обернулись для меня сущим кошмаром.