Книга Стопроцентная блондинка - Наталия Левитина

– Да? – с надеждой выдохнула Настя. У нее все плыло перед глазами. Наверное, от контраста температур: после ледяного холода улицы – в тепло дома. Плюс выпитое вино… Настины щеки горели кумачом, в глазах двоилось.

– Да, да, – кивнула Вероника. – Твой любезный Атаманов никого не убивал! Успокойся. Я работаю с ним четыре года. Он не ангел. Но и не убийца. А с твоей фантазией в «ЭКСМО» работать. Составишь конкуренцию знаменитым писательницам.

– Куда мне, – улыбнулась Настя. Ей становилось легко и приятно. Вероника говорила такие славные вещи! Андрей ни в чем не виноват… Не виноват! Какое счастье!

– Еще бокальчик?

– Давай, – хихикнула Настя.

Как все отлично устроилось! Вероника приехала и развеяла ее страхи. Сердце Насти разрывалось от благодарности…

Глава 32

Глубоко законспирированная любовь

Несмотря на государственный геноцид в отношении малолетних граждан, последние пять лет город был охвачен беби-бумом. Медперсонал родильных домов хватался за голову, не зная, как разместить рожениц. Младенцы изготавливались, как пончики в кондитерской, споро, быстро.

Десять лет назад многие детские сады были закрыты или переоборудованы под тренажерные залы, магазины, офисы. Теперь их не хватало – родители становились в очередь сразу же после рождения ребенка, чтобы через два-три года дождаться путевки в садик.

А в городе одно за другим открывались агентства вроде «Пеппи Длинный Чулок». Они значительно облегчали жизнь мам и пап, согласных за внушительные суммы покупать услуги квалифицированных нянь.

Новая вывеска – «Дюймовочка» – появилась на улице Петрарки. Владельцы агентств не утруждали себя поиском удачных названий. В городе уже имелись «Карлсон», «Буратино», «Мальчик-с-пальчик». Хотя вполне уместны были бы «Вампиреныш», «Подрывник», «Зануда».

Именно в «Дюймовочку» направилась сегодня Людмила Григорчук, тихо радуясь удаче. В остальных агентствах она уже успела поработать. И почему-то, несмотря на ангельский характер и потрясающее трудолюбие, везде ее вскоре просили уйти.

«Хамы! – негодовала Люсьен. Ее возмущала несправедливость работодателей. – Это нечестно!» Наверное, так же протестует морковь, засунутая в кухонный комбайн.

В «Дюймовочку» Люся заявилась с обворожительной улыбочкой, насколько это позволяли ее внешние данные. Сейчас она напоминала ухмыляющуюся гиену. Зато одета девушка была на пять с плюсом: кожаный костюм от MaxMara, короткая меховая куртка. Все правильно! Человек, нанимаясь на работу, обязан производить впечатление успешной личности. Кого интересуют неудачники, являющиеся в офис в потрепанных обносках?

– Здравствуйте! Я устраиваться. Я оставляла анкету, и мне позвонили, – заявила Люся.

Вскоре она уже сидела напротив хозяйки «Дюймовочки».

– Я работала с детьми самого разного возраста, – закинув ногу на ногу и развалясь в кресле, рассказывала Люся. – Например, последняя семья – майора милиции Здоровякина. У них четверо детей – от пяти месяцев до шести лет. Дети – просто чудо! Их мама – прелесть! Ну, папу мы, конечно, не видели. Он работает от заката до рассвета и наоборот, чтобы прокормить семью. Да…

– И?..

– Вы не представляете, как рыдали дети, когда я вынуждена была уйти! Я и сама буквально рыдала!

– Ну, остались бы!

– Понимаете, – интимно улыбнулась Люся, – тут такая возникла ситуация… Не хочу бросать тень на агентство, где я работала, но… Они оставляли мне буквально крохи! Мама деток сказала мне открытым текстом: «Люся, родная, увольняйся от этих крохоборов! Я буду платить тебе без посредников…» Да, именно так она и сказала. Но ведь я подписала контракт. Пришлось уйти.

– Давайте уточним. Вы ушли и из семьи, которую полюбили всем сердцем, и из агентства?

– Да, – кротко ответила Люся. – Я ушла из агентства, потому что они брали себе слишком большой процент. И ушла из семьи – чтобы не нарушать контракт, подписанный с агентством. Ведь если бы я осталась, это выглядело бы непорядочно.

– Вот как! – вскинула брови хозяйка «Дюймовочки». Вероятно, честность Людмилы поразила ее в самое сердце. – Хорошо, давайте вернем вас несчастным малюткам. Отправим вас в ту же семью. Но уже от имени нашего агентства. Тем более что они снабдили вас таким роскошным рекомендательным письмом…

Рекомендательное письмо обошлось Люсе в сто рублей. Мальчик из бюро услуг, где набирают текст на компьютере и делают ксерокопии, сварганил документик за двадцать минут.

– Ах, ну что вы! К сожалению, у них уже другая помощница. Это и понятно, четверо детей! Там без гувернантки не обойтись. Я, кстати, не только за детьми присматривала. Я согласна на любую работу – прекрасно готовлю, навожу порядок с немецкой педантичностью. Поэтому у меня почти не было простоев. Меня всегда везде приглашают.

– Что ж, – закивала хозяйка агентства, – думаю, вы нам подходите. Прямо сейчас подписываем с вами контракт – и вперед, в пампасы! У нас уже колоссальное количество заявок. Город ждет! Идите к администратору, она вам все объяснит.

– Спасибо!

– Отличный костюмчик.

– Правда?

– Неужели Escada?

– MaxMara, – поправила Люся. – Но если честно, он не мой.

Девушка смущенно улыбнулась и даже слегка порозовела.

– Вот как?

– Да. Это мне подарили на прощание в семье Здоровякиных.

– Серьезно?

– Да. Мама детишек уговорила меня его взять. Сама она страшно раскаба… поправилась после родов, а на мне, как видите, он сидит идеально.

– Понятно. Ну ладно, Людмила, идите…

«Хорошо, однако, живут у нас милицейские майоры! – подумала владелица «Дюймовочки», оставшись в кабинете в одиночестве. – Говорят, у них зарплаты маленькие. А их жены разбрасываются костюмами от MaxMara! Это ж надо такое придумать!»

Звонок дилера действительно настиг Андрея уже за чертой города. И он развернул машину, тихо проклиная Веронику с ее постоянными поручениями.

Он прекрасно понимал, как много она для него делает, но – натура свободолюбивая – протестовал и возмущался. Любое указание Вероники (нацеленное, естественно, на промоушн художника Атаманова) воспринималось им словно укол шипов строгого ошейника.

За четыре года восхвалений Андрей уверовал в собственную гениальность. Раньше подозрение в избранности покоилось глубоко на дне его души, придавленное, как тонной морской воды, сомнениями. Но теперь…

А Веронику отблагодарит история – ведь она была нянькой живописца, без упоминания о котором не обойдется в будущем ни один искусствоведческий фолиант. Кроме того, и деньгами она не обижена. Вероника забирала себе сорок процентов от продажи шедевральных полотен Атаманова. Хотя в дилерской практике чаще использовалось другое соотношение: семьдесят – художнику, тридцать – дилеру.