Книга Опасные удовольствия - Наталия Левитина

Глава 35

В понедельник, взывая противным, нудным голосом к милосердию и сочувствию, журналист (у него недавно угнали «семерку») вынудил Андрея поработать личным водителем.

– Старик, – разглагольствовал Максим, – смотри. Я поцарапан, слеп, не оправился после отравления. И все равно женщины идут на меня плотным косяком. Они не понимают, что же их так влечет. Но влечет сильно. Если бы в моей биографии не было тебя, Пряжников, моя коллекция удивляла бы красочностью и обилием экспонатов. В моих сетях запутались бы и Катерина, и Дирли. Объективно женщины от меня без ума. Но твое присутствие всегда портит игру. Спасибо, в пятницу вовремя исчез.

– А что?

– Что-что. Ты исчез и вот результат! У меня новая подруга. Танечка. Любовь нечаянно нагрянет, как сказала мышь, увидев сыр.

– Откуда она взялась и как тебе удалось завлечь ее своей битой мордой?

– Я же говорю, только непосредственная близость твоей персоны может помешать мне установить контакт. Я обладаю невероятным сексуальным магнетизмом. Танечка – Костина соседка. Вчера я уже был приглашен на пельмени.

– Поздравляю.

Максим некоторое время сидел тихо.

– Ну-с? – выжидательно промолвил он наконец.

– Что? – не понял Андрей.

– Пряжников, ты в своем репертуаре! – возмутился Макс. – Тебя ничего не интересует! Спросил бы, как она выглядит, блондинка или брюнетка, номер лифчика и перчаток, объем талии, сколько родных зубов сохранилось, хронические заболевания, количество предыдущих любовников, был ли секс…

– Был ли секс? – покорно спросил Андрей.

– Не было! Не было! – торжествующе крикнул Макс. – Я не такой плебей, чтобы гнать девочку в постель после пяти тарелок пельменей.

– Если она хорошо готовит, то, несомненно, надолго покорит твое сердце, а вернее – желудок. Хотя я порой думаю, твои непостоянство и всеядность граничат с болезнью. У тебя все время новая пассия.

Я вижу рядом с тобой то одну, то другую девчонку. Когда ты успеваешь освободиться от предыдущей привязанности? Или…

– Ну вот, нарвался на лекцию «Нормы этики в вопросах взаимоотношения полов». Хотел услышать, какой я герой, а услышал, какая всеядная скотина, – вздохнул Макс.

– …или все твои женщины ничего для тебя не значат, простое развлечение?

– Вот смотрю я на тебя, Пряжкин, и удивляюсь. Всем ты удался – и рост, и фигура, про морду вообще молчу, не мальчик, а ягода-малина, и при таких-то блестящих параметрах рассуждаешь, как монахиня. Должен заметить, это не я больной, а ты, между прочим. У меня здоровые инстинкты и потребности. Я их удовлетворяю. А ты чем занимался до встречи с Дирли-Дудочкой? Чах, усыхал, мечтал о Катерине, давил свою мужскую сущность. Хорошо, хоть Дирли-Ду тебя взбодрила и напомнила, что на свете есть секс.

Пряжников промолчал.

– Ну, что заглох? Обиделся?

– Постой. Мне надо здесь остановиться, – сказал Андрей.

– Зачем! Я опоздаю в издательство! Что ты придумал?! Нам некогда!

Андрей затормозил, приткнулся под боком зеленого «фольксвагена» и вышел из автомобиля. Максим с недоумением проследил, как друг исчез в дверях гостиницы под названием «Фламинго».

Портье за стойкой сразу определил, что Андрей не собирается снимать номер.

– У вас остановилась девушка с длинными рыжими волосами, высокая, красивая, глаза у нее сине-зеленые. Отличается патологической склонностью к мини-юбкам?

– Возможно, остановилась, – кокетливо ответил парень, любовно осматривая крупного, породистого Пряжникова.

– Так «возможно» или «остановилась»? – сурово уточнил Андрей.

Портье закатил глаза, поиграл губками, извлек из-под стойки толстый журнал и стал неторопливо его перелистывать. Через пять минут Андрей понял, что ему и не собираются отвечать. Из трех вариантов поведения – предложить деньги, показать свой документ, достать гранату – он выбрал первый, как наиболее бесконфликтный.

– О, что вы! – возмутился портье. – Это так вульгарно, так вульгарно. – Он накрыл дряблой лапкой кулак Пряжникова и отодвинул от себя купюру. – Уберите скорее, слышите?

Андрей передернулся, сгреб жеманника в охапку и резко его встряхнул:

– Отвечай немедленно!

Кокетливый юноша с надеждой потрогал левый бицепс Пряжникова и вздохнул:

– Да. Остановилась. Я бы не назвал ее особенно красивой.

– Твое мнение меня не интересует. Фамилия?

– Соседин, – не веря в свое счастье, ответил портье и заулыбался. – Альберт Соседин. Друзья зовут меня Бертик.

– Да не твоя, кретин! Фамилия девушки! – Парень сник и с отвращением ткнул пальцем в строчку журнала.

– Вот.

«Елена (Дирли-Ду) Мортенсон-Корейкина, ком. 215», – прочитал Андрей.

– Адрес, телефон?

Портье равнодушно пожал плечами:

– У нас частная гостиница. Паспортов не требуем, зайчик.

Восьмидесятикилограммовый зайчик покинул пределы «Фламинго», задев ушками арку над входом.

– Ну и что ты там забыл? – осведомился брошенный в транспортном средстве Макс.

– Я знаю подлинное имя Дирли-Ду! – радостно объявил Андрей. – Елена Мортенсон-Корейкина! Леночка моя.

Максим прыснул:

– Ты больной.

– Почему? – не понял Андрей.

– Посмотри в окно, пока не отъехал. Прямо, прямо!

Прямо находился огромный парфюмерный магазин, в витрине которого были выставлены рекламные щиты. На одном из щитов обнималась с флаконом модных духов Катерина.

– Катька, – с тоской в голосе констатировал Пряжников. – А я и не заметил. Как она красива!

– Да не Катька, дурак. Левее.

Слева от Катерининого щита виднелся другой. На нем выглядывала из тропических зарослей и сияла белозубой улыбкой не менее красивая девушка.

– Вот Елена Мортенсон-Корейкина, балбес! Одна из пятерки самых дорогих русских моделей. Ее показывают по телевизору десять раз на день в рекламе губной помады и парфюма. Ты бы лучше вытряс из самой Дирли-Ду ее истинное название. Пусть признается. Кто она такая?

– Ладно, поехали. Тебе надо в издательство.

– Вспомнил, слава Богу.

«Шестерка» плавно обогнула зеленый «фольксваген» и вырулила на дорогу…

– …Где ты оставил свой драндулет?

– На стоянке около банка.

– А я вон там. – Анатолий, коллега Константина, махнул рукой в сторону ресторана «Энрике». Они проводили плановую налоговую проверку в учреждении, которое располагалось по соседству с банком «Гарант», и сейчас стояли на крыльце здания, собираясь отправиться куда-нибудь перекусить. – Сверкает, моя красавица!