Книга Не. Прикасайся ко мне - Лаура Кнайдль

– Тебе не надо извиняться, – возразил этот тип и скользнул взглядом по моему телу.

Когда Лука последний раз так на меня смотрел, во мне поднялось тепло, сейчас я чувствовала холод. Словно сотни пауков медленно побежали по моему телу. У меня на руках появились мурашки, а в ногах начался зуд.

– Все-таки прошу прощения. – Я сжала губы, чтобы не сказать ничего плохого.

Не упуская мужчину из виду, я медленно присела, чтобы поднять клатч. Он все время рассматривал меня, и я спешно засунула свои вещи в сумку, а потом снова поднялась.

– Всего хорошего, – пробормотала я дрожащим голосом и обошла мужчину по большой дуге. Я ускорила шаг. Чтобы уйти не только от него, но и от паники, растущей во мне.

– Эй, малютка! – крикнул мужчина мне вдогонку.

Нет.

Нет.

Нет.

Это не случится.

Высокие каблуки туфель стучали по асфальту, но они не могли заглушить тяжелых шагов позади меня. Я бы не остановилась ни в коем случае. Ни при каких обстоятельствах. Доктор Монтри советовала в таких ситуациях подумать о том, что могло бы быть самым вероятным. Этот тип, наверно, хотел лишь спросить дорогу или узнать, есть ли у меня огонь для сигареты. Однако это ничего не меняет. У меня перед глазами замелькали черные точки, а знакомое чувство страха перехватило мне горло. Охваченная паникой, я начала задыхаться.

– Эй, малютка! – повторил мужчина.

Теперь он был ближе, чем прежде.

Намного ближе.

В свете фонаря я уже распознала вывеску автобусной остановки. Мое сердце сильно билось, и я хотела броситься бежать, чтобы достичь цели… Но сзади меня схватила рука.

Внезапно я оказалась не в Неваде, а в Мэне.

В моей комнате.

Было темно и холодно.

Он гладил мою голову, волосы, вниз, до плеч. Почти нежно он массировал мои мышцы, прежде чем ощупью продвинуть пальцы дальше. Вдоль обнаженной ключицы до грудей, которые были прикрыты лишь тонким лифчиком.

– Эй, малютка, ты не хочешь снять его? – Он тихо шептал слова мне на ухо, влажные и теплые, они несли с собой пивное зловоние.

Я покачала головой и сжала губы. Беззвучные слезы бежали по моему лицу, и я зажмурила глаза, чтобы не видеть, что будет дальше. Чувствовать это – уже было слишком.

Слишком много боли.

Слишком много печали.

Слишком много страдания.

Слишком много.

Я закричала и обернулась. Он отпустил мою руку, и я не мешкая бросилась бежать, хотя ничего не видела. Он больше не притронется ко мне. Только через мой труп.

– Малютка, не ломайся так. Это что-то совершенно естественное.

Я сжала руки за спиной в кулаки.

– Я не хочу.

– Ты не хочешь осчастливить своего папу?

– Нет. – Я решительно покачала головой.

Он фыркнул:

– Тогда я научу тебя по-другому.

Я ничего не ответила.

– Мне напомнить тебе?

Я снова покачала головой.

– Дай мне руку.

– Нет.

Он вздохнул.

– Тогда ты не оставляешь мне выбора.

Он отпустил меня и вытащил ремень из брюк, висевших на уровне его коленей.

Каблук туфли застрял в потрескавшемся асфальте, и я упала. Вытянутыми руками я пыталась обезопасить себя, чтобы не врезаться лицом в асфальт. Колени приземлились в лужу, маленькие камешки врезались в чувствительную кожу. Я жалобно простонала – не от боли, а потому, что ожидала снова быть схваченной сзади. Мне стало дурно.

Позади меня раздались шаги. Они становились все громче и громче. Сквозь туман паники я поднялась на ноги и сняла туфли. Дождевая вода капала с подола платья. Я не обращала внимания на холодные струйки воды, которые стекали вниз по моей коже. Лишь краем сознания я ощущала боль в ступнях: галька и стекло врезались в них с каждым шагом.

Я оставила за собой пустую автобусную остановку. Никогда бы я не осталась стоять там одна и ждать его. Я бежала вперед, ничего не видя и не слыша. У меня перехватило дыхание, и казалось, будто напряжение медленно перетягивает мне трахею. У меня закололо в боку, а потом началось жжение в легких, которое застопорило меня. Мои шаги замедлились. Я глянула через плечо и с облегчением увидела, что он меня больше не преследовал. Я горько засмеялась, опустилась на колени и исторгла содержимое издерганного желудка на тротуар. Меня рвало до тех пор, пока он не опустел.

Мне понадобились все мои силы, чтобы подняться. Ноги дрожали, а отчаяние принуждало меня снова стать на колени. Но я не могла здесь оставаться. Что, если он вернется? Я осмотрелась и увидела клатч, который опять уронила. Мне хотелось вытеснить все неприятные чувства и мысли из груди и головы. Я больше ничего не хотела чувствовать и ни о чем не хотела думать. Я хотела быть пустой оболочкой, чтобы не надо было терпеть боль. Я хотела, чтобы мой рассудок перестал работать. Я хотела возвести вокруг себя стену, чтобы мне все было безразлично. Но моя психика была негодяйкой, мне было небезразлично, и я ничего не могла забыть. Воспоминания обрушивались на меня, а я так хотела бы повернуть время вспять!

Если бы я нашла Аарона, чтобы попрощаться с ним, я бы не натолкнулась на этого верзилу. Он бы меня не схватил. И мне не пришлось бы убегать.

Мне кое-как удалось вызвать такси. Я ждала и дрожала от страха и холода, пока не приехала машина. Садясь, я поймала быстрый взгляд в зеркале заднего вида. У меня было заплаканное лицо, тушь для ресниц потекла, а помада стерлась. Водитель такси спросил, все ли в порядке, но я проигнорировала его вопрос, назвала ему адрес и пообещала десять долларов чаевых, если он не будет больше смотреть на меня и разговаривать со мной. Он кивнул, и, когда мы приехали в наш район, я бросила деньги ему на колени и вышла.

Несмотря на тепло в машине, меня била дрожь. Я не смогла найти в сумке ключ от дома и снова заплакала. Я прислонила голову к стене и снова и снова нажимала кнопку звонка, безмолвно молясь, чтобы Лука был дома.

Наконец раздалось знакомое жужжание устройства для открывания двери. Я облегченно вздохнула и, спотыкаясь, поднялась по лестнице на третий этаж.

Дверь в квартиру была открыта, и я прямо посмотрела в серые глаза, которые расширились при виде меня.

– Что… – Лука не закончил предложение. Он окинул меня взглядом и протянул мне руку.

Я инстинктивно отступила при его прикосновении, но мой протест был слабым и вялым. Лука не обратил на него внимания, за что я была ему благодарна.