Книга Боги вне подозрений - Елизавета Шумская

Есть еще Элайтер, его напарник. Он благородных кровей и умелый воин. Для него честь и верность долгу важнее, наверное, любых благ. Или это умелая маска? Лоу нахмурился. Ему всегда казалось, что именно в этом протекторе очень много того, что желал бы видеть в мужчинах Карнава. Так неужели он поддастся Нарре? Может, женщина? От любви совершают и не такие поступки. Но все же Карнелл не мальчик уже, чтобы лишаться головы из-за юбки. А чем еще можно его соблазнить? Деньги у него и у его рода есть. Земли тоже. Положение и власть – хоть отбавляй. Во всяком случае, в Нарре-шэ они вряд ли получат больше. Заложники? Да Элайтер захватит с собой Халльдуора, и в считаные мгновения от безумцев, покусившихся на близких Карнелла, не останется и следа. Горло перегрызут, но не поддадутся шантажу. Если уж на то пошло, он скорее, из протекторов уйдет, чем воспользуется своим положением.

Микош. Микош еще очень молод. Весел, легок, добр. Но с ним вообще непонятно. Что еще из него вырастет? Халльдуор недоволен его работой с Олестером. Духовник обязан следить за своим напарником куда больше, чем наоборот. У первых куда крепче связь с Богом, значит, им виднее, что он от них хочет. К тому же, занимаясь энергией, учишься в первую очередь контролировать себя. При столь тесной работе любая нестабильность напарника может помешать и самому духовнику. Так что душевное здравие того – прямая забота Микоша и его коллег. Однако он использовал черную ауру ненависти, вины и боли Олестера как мощнейшее орудие, и Ранреу должен был признать, что действовало оно весьма эффективно. Но имеют ли они право так поступать? Ведь самому Окаянному от этого становилось все хуже и хуже. При таком подходе он быстрее пойдет в расход. Хотя опять же самая толковая практика в связке духовник – протектор – это нахождение его главной черты, самой сильной стороны и придание ей мощи. Как сделал Шерши с Майрэлом – выпустив его вторую ипостась едва ли не самостоятельным зверем рядом с самим оборотнем, пока тот был в человеческом обличье. От этого боевая ярость, не говоря уже об эффективности действий, барса еще больше увеличилась. Превосходная задумка. С такого угла работа Микоша безупречна. И все же не слишком ли жестки подобные действия? И что это дает? Мог ли он быть изменником? Медленно убивать Окаянного – не это ли идеальная женская месть, ведь их род когда-то оставил Богиню? Хотя Нарра обычно действует иначе – яростно, бурно, разрушительно гневается, но быстро отходит. Хотя кто знает? Ведь сами наррийцы говорят об ее изменчивой натуре. И ее эмоциональность не отменяет ее ума. Одно то, кого она поставила во главе протекторской службы, говорит о многом! И все же… все же… Сколько времени уйдет на разрушение Олестера? Его жизнь становилась бы (а может, так и случится, если он не прислушается к отповеди Халльдуора) все хуже и хуже… слишком похоже на месть. С другой стороны, боевых операций они не так много проводят, даже при такой манере своего духовника Окаянный вполне может выкарабкаться. Так что же с Микошем? Ранреу не видел каких-либо серьезных причин подозревать его. Если придираться безосновательно, то самого Карнаву заподозрить можно.

Старший протектор перебрал участников похода. Остались он и Альзорел. В своем адъютанте он был уверен. Помимо высочайшего понимания чести и несомненной преданности Карнаве, Каст, как полагал Лоу, был наиболее вероятным преемником его самого на посту старшего протектора. Сам он именно его бы и выбрал, хотя, конечно, последнее слово останется за Богом. Так зачем при таких перспективах ему смотреть налево? Ранреу еще немного подумал. Его адъютант не стремился к богатству или плотским удовольствиям. Служба, карьера – вот, что для него было важнее и интереснее всего.

Лоу хмыкнул. Он не сомневался, что все его соратники, возможно, кроме того же Микоша, размышляют или будут размышлять над тем же, над чем и он. И наверняка найдут причины и для подозрений в его адрес. С кристальной ясностью Ранреу понимал сейчас, что в данный момент его главная задача, даже важней конечной цели их миссии, – это не допустить, чтобы они все перессорились, перестали друг другу доверять. Ежели такое случится, не только об успехе всей операции можно будет забыть, но и о хороших отношениях. Рану, нанесенную потерей веры в своих соратников, еще долго придется лечить. А где гарантия исцеления?

Ранреу был прав во многом, все же не зря он занимал свое место в иерархии защитников Карнавы. Прав был и в том, что по поводу него тоже имелись сомнения. Все знали, что его мать – наррийка, а он сам долго жил в наррийских землях и продолжает их любить. Припомнили его презрение к правилам, наплевательское отношение к тем обязанностям, выполнение которых он не считал необходимым. Да и путь, который они сейчас проделывали, определялся чем угодно, только не логикой и разумом. Скорее удивительной удачей и интуицией. Разве это не женский подход? К тому же к дамам он всегда невероятно хорошо относился, даже с некоторым трепетом восхищения, пусть и выливался оный порой в пышные оргии, но вряд ли девушки покидали их недовольными. Так, может, еще одна женщина его и соблазнила? Разве Богиням отказывают? Разве можно отказать Нарре, попроси она? Но попросила ли? И тем не менее такое предположение соратникам Лоу казалось слишком нереальным. Ранреу всегда действовал в интересах Карнавы, это признавали все. Его методы и поведение могли многим не нравиться, но это не отменяло того, что он был отличным протектором и руководителем. Вряд ли бы он пошел за женщиной, пожелавшей, чтобы он предал своих людей и своего Бога.

И все же? Все же их всех можно было заподозрить, пусть и казалось это невероятным.

Так что же имела в виду Облачная Дева?

Жрица этого столь удивительного храма не ошиблась: для Льота было физически трудно позволить событиям течь без его руководящей длани. Однако старший протектор не лукавил, предлагая коллегам ждать: совет Облачной Девы отличался редкостной конкретностью, что вообще-то за ней не водилось. Чтобы отвлечься от мысленных расчетов и честно попытаться плыть по течению, Фарклайд переключился в своих раздумьях на другую тему. Почему-то он снова и снова воскрешал в памяти слова пророчицы о том, что с ними было, есть или будет некое божество. Правда, женщина не была уверена, что это относится именно к ним. Что же значит? Что их соперники тоже навещали или будут навещать Храм Облачной Девы? Допустим, это так, он бы не удивился. Цель у них одна, вполне логично, что они идут одним путем. Удивительно, что до сих пор их группы пересеклись лишь один раз, ну и Шерши натолкнулся на них на Базаре-Скажи-Что-Ты-Хочешь. Но об этом он подумает позже. Куда важнее, как Льоту представлялось, было понять, что скрывалось за словами о Богине (Боге?) рядом с ними.

«Она сказала: а вы в курсе, что с вами Бог, нет, Богиня… С нами. С нами… – Фарклайд, не привлекая увлекшихся дружеской перепалкой соратников, оглядел их. – С нами или один из нас? Богиня, прости. Но если ты скрываешься за личиной одного из нас, то кого?»

Старший протектор начал перебирать в уме качества коллег. Первый, кто пришел на ум, разумеется, оказался вредина Шерши. Всем известно, что Нарра к нему благоволит. Льот не всегда понимал, за что тому такая честь, однако факт оставался фактом. К тому же он сам по себе невероятно сильный духовник. Энергию сплетает легко и умно, причем одинаково работает и с большими потоками, и с изящными, тонкими нитями. Но при всем при этом Ро же невыносим! Скандальный, недисциплинированный, язвительный, интриган и позер, он доводил всех своей капризностью и раздражительностью! А это его жеманство! Веера, постоянные смены нарядов, не дай Богиня, запачкается что-то! Хм… а если подумать… из них всех он наиболее женственный. Может, это вообще не его личные черты, а отражение еще одной сущности… «Нарра, неужели ты выбрала именно его своим земным воплощением? Или, вернее будет сказать, соседствуешь с его душой в этом теле?» А почему нет? Не в Гархаэта же Богине вселяться! Но Шерши… «Госпожа, ты не можешь так со мной поступить!!!»