Книга Алтарных дел мастер - Николай Степанов

Мужчина распахнул окно, и красноголовая птичка привычно уселась на плечо.

– Здрав будь, порученец, – уже не столь писклявым, как вчера, голосом заговорил леший.

– И тебе не хворать. Как сам?

– Говорил же, зелье прелестницы любого на ноги поставит. Я нынче почти полон сил и готов выйти на охоту, друида поганого с угодий изгонять.

«Что-то он чересчур бодр, и смелости хоть отбавляй. А с шапкозакидательским настроением серьезные дела не делаются, – задумался Александр. – Такое ощущение, что старик перебрал лишнего».

– Сперва нужно план составить, роли распределить, а потом уж и действовать. К тому же неплохо бы одного порученца малость подлечить, – сообщил Еремеев.

– Так приходи, ждем мы тебя.

– Где?

– На островке болотном. Птичка проводит, – бравым высоким голосом ответил леший.

«Хорошо, что он в гостях у кикиморы. Надеюсь, бабка его в таком состоянии никуда не отпустит».

– Ладно, через десять минут выхожу.

Боярин успел переговорить с Ларионом и Радимом, перекинулся парой слов с Буяном и покинул город. По пути к угодьям кикиморы выяснил через красноголовую птичку, что друид обосновался на берегу небольшой речушки, впадавшей в болото, и это вызвало тревогу:

«Если вздумает какой-нибудь отравы в воду напустить, может погубить все живое на болотах. С этим гадом определенно нужно кончать. Мало того что сам умом тронулся, так еще и меня почти довел до ручки. Нет, не для того я свой мир покинул, где калекой доживал последние деньки, чтобы тут рассудка лишиться».

Прогноз целителя все-таки беспокоил Александра. Он, конечно, надеялся на возможности лешего и кикиморы, однажды уже вытащивших его с того света, но также хорошо понимал, что универсальных способов не бывает и, как знать, подойдут ли прежние для восстановления неких потрескавшихся каналов.

«Еще бы я знал, как они выглядят и где находятся. А может, и здорово, что не знаю? Не зря же говорят – пока не чувствуешь тот или иной орган, значит, все в порядке».

На краю болота боярина встретил тритон и любезно предложил услуги скакуна для дальнейшего путешествия. С его помощью человек добрался до острова хозяйки топей с ветерком.

– Доброе утро! Хорошо-то здесь как! – поздоровался Еремеев.

– Заходи, мил-человек, гостем дорогим будешь. – Кикимора поспешила ему навстречу, чтобы шепотом предупредить: – Не кажи лешаку про синие волосы на макушке, переживать попусту станет.

Предупредила вовремя – Александра так и тянуло спросить лешего про смену имиджа. У старика ровным кругом на черепушке выступал островок синих волос, которые не желали ни укладываться, ни кучерявиться подобно остальным. Так и стояли по стойке «смирно», как солдаты на плацу.

– У прелестницы на болоте все ладно, – поддержал порученца хозяин лесных угодий. Сегодня голосок у него был ненамного ниже контратенора. – Кабы не ежечасные заботы о лесе, сам бы тут жил.

«Хорошо, хоть не ирокез себе выстриг, – подумал Еремеев, стараясь не улыбаться. – Неужели снадобье так подействовало?»

– Я смотрю, ты вроде как похорошел? – Александр решил сделать комплимент.

– Настойка кореньев белены на поганках, да еще гадючьим ядом в нужных долях приправленная, она чудеса творит, – проворковала кикимора, принимая похвалу на свой счет.

«Да, леший получился на загляденье. Может, его еще песне какой-нибудь обучить? Например, про кузнечика, которого съела лягушка, – такой голос зазря пропадает».

– Что правда, то правда, – заулыбался леший. – Снадобье прелестницы хоть и ядреное на вкус, но дело свое знает. Я давеча едва приполз к болоту, а теперича готов в пляс пуститься.

– Эх, мне бы так, – тяжело вздохнул Еремеев. – Тут врачеватель предупредил, что разум от меня через три дня уходить собрался.

– Это как? – заволновался леший.

– Стараниями полумертвого колдуна, чтоб ему пусто было. – И человек рассказал о диагнозе целителя. – У меня от заклятий друида мозги вскипают.

– Выходит, ты без трех дней чокнутый? – как-то чересчур задумчиво произнесла кикимора, глядя куда-то в себя.

– Спасибо за поддержку, – иронично поблагодарил Александр. – Нет бы успокоить гостя дорогого, сказать, что все хорошо будет… Так нет, чокнутый – и все тут.

– Тебе свезло, Данила, – произнесла старушка через полминуты молчания. – Имеется у меня средство от твоей хвори. И это не березки, о коих я сперва подумала. Надобно сейчас же на тропку зачарованную ступать. Путь наш лежит в самое сердце самой глубокой топи. Леший, ты тута пока побудь.

– Я тоже прогуляться хочу. Силушка так и прет, выхода требует.

– А кто за друидом присматривать станет? – напомнила кикимора.

– Да, – подтвердил Еремеев, – за ним сейчас глаз да глаз нужен. Боюсь, как бы он через речку погань какую-нибудь в болото не наслал.

– Да, сей супостат никак не угомонится. – Леший почесал синий островок на макушке. – Придется мне за всех отдуваться – службу важную справлять. Ступайте.

Отличие зачарованной болотной тропы от лесной заключалось в иных страшилках. Те возникали по обе стороны от нее то зубастыми привидениями, то тянущимися к путникам когтистыми лапами, то пытавшимися опутать и задушить мерзкими щупальцами. Здесь также было холодно, а еще под ногами ходуном ходила земля.

В пути Александр обдумывал, как лучше убедить кикимору использовать одну из ее подданных в очень рискованном задании. Старушка была с характером, но даже самых паршивых своих вассалов оберегала и могла выкинуть фортель.

«К любой женщине нужен индивидуальный подход, – размышлял Еремеев. – Особенно к такой необычной. Надеюсь, та русалка не слишком дорога хозяйке болот?»

Тропа оборвалась резко: потеплело, исчезли привидения, появились привычные болотные запахи.

– Вот мы и притопали, Данила, – сказала кикимора, стоя перед стеной из грязной воды.

Со стороны казалось, будто тысячи фонтанчиков, бьющих из земли, слились в сплошную круговую оболочку высотой в два человеческих роста. Еремеев сколько ни пытался, не мог рассмотреть, что находится за этой преградой, – струящаяся болотная жижа особой прозрачностью не отличалась.

– Это кто же такой фонтан отгрохал? – спросил мужчина.

– Да есть тут у меня один лихоманец. Затворником себя возомнил.

«Болотный отшельник, что ли? – предположил Александр. – Неужели настолько ценный кадр, что бабка его забором от остального болота отрезала? И ведь не разу словом о нем не обмолвилась. Наверное, действительно важный тип»

– Он будет меня лечить?

– Там остров, – кивнула бабка на потоки жижи. – Тебе сперва следует зайти в самый центр и сорвать плод с дерева. Я слыхивала, сие под силу именно тому, кто без трех деньков умалишенный.