Книга Мировой Ворон - Э. Дж. Смит

Но разрушенная стена и башня оставались на месте, напоминая, что теневые чертоги за пределами мира не падут так легко. Некогда здесь было великое царство. Его питали вера и преданность, которые превращались в божественную энергию и возвращались в земной мир. А теперь жизнь его поддерживали последние искры божественной энергии, сохранившиеся в крови Уты Призрака.

Пока альбинос-священник рос среди людей, его наследие обеспечивало невредимость чертогам его бога. Он следовал пути Черного ордена Одного Бога и соблюдал строгие законы Тор Фунвейра, но, сам того не зная, поддерживал жизнь в том, кого любили доккальфары, в их потерянном боге – Теневом Гиганте. Если бы Нанон встретил его, когда Ута был ребенком, то они успели бы сделать очень многое до начала последней битвы, до того, как противники в последний раз скрестят мечи, и до того, как Долгая Война принесет еще больше потерь и объявит новых победителей. Может, уже слишком поздно и Ута ничего не изменит? Нужны ли вообще изменения? Или больше не осталось ничего, кроме мести?

– Тебе помогло видение? – спросил Корвус.

– Я не знаю… Я думаю, мне нужно было это увидеть хотя бы раз.

– Кровь и мудрость твоего народа построили чертоги много веков назад.

– Не слишком-то много, – ответил Нанон. – С тех пор как я сюда попал, я по-новому оценил время. Десять тысяч лет, пятьдесят тысяч, сто тысяч – слишком мало, слишком быстро, если рассматривать их в общем контексте.

Ворон в его разуме начал каркать, передавая ему далекую песню Бритага – песню мудрости и хитрости, и каждый звук давал Нанону новое понимание бога-ворона. Похоже, даже Гигантов можно было понять, если провести с ними достаточно времени, а Бритаг очень хотел, чтобы его поняли. Мировому Ворону требовались друзья – именно они привязывали его к землям людей.

– Ты не должен слишком сильно погружаться в контекст, – заметил Корвус. – Реальное чувство перспективы – очень опасная способность. Даже ты, Тир Нанон, занимаешь весьма крохотную часть реальности, можно сказать, незначительную.

– И… что дальше? Ничего не имеет значения? – спросил Нанон.

– Совсем нет. Это заблуждение, которому в разной степени подвержены все существа. Если достаточно смертных поддерживают одно и то же заблуждение – например, считают значительной определенную вещь, – в какой-то степени она такой и становится.

– А ты? – спросил Нанон, – Какой крохотный уголок разума Бритага может постичь настолько незначительное существо, как я?

– Мировому Ворону нравится ваш народ.

– Бог способен на такие чувства? – с сомнением спросил доккальфар.

– Бритаг более чувствительный, чем другие боги, – ответил Корвус.

Нанон почувствовал безграничное сочувствие и понимание ворона, будто бог удачи и мудрости пытался уравновесить темперамент и силу Рованоко. Личность Бритага была глубже, чем у любого из смертных, многослойней и объемней, сложнее, чем у самого древнего из доккальфаров, но тем не менее он оставался добродушным и заботливым существом. Когда пути над пустотой померкли, а боги напрасно хватались за тонкие нити человеческой веры, только Мировой Ворон решил дать отпор врагу. Не Один Бог, гордый и честный, пышущий праведным гневом, возвышающийся с мечом в руке за спинами своих священников. Не Джаа, способный внушить врагам первобытный ужас и сжечь их дотла. Нет! Сопротивление возглавил скромный ворон, слетевший с плеча Ледяного Гиганта, желая спасти земли людей от Шаб-Ниллурата.

– Возможно, настало время вернуться, – произнес Нанон. – Я думаю, что достаточно насмотрелся на иные миры.

От Корвуса хлынуло ощущение счастливой завершенности, похожее на самодовольство, но слишком теплое, чтобы содержать в себе хоть крупицу негатива.

– Я рад, что ты выбрал жизнь и продолжишь сражаться.

– Чувствую, ты знал, какой я сделаю выбор, – ответил Нанон.

– Мы надеялись на него, – сказал ворон. – У тебя слишком много дел и еще больше людей, о которых надо позаботиться. Ты добр, а это редкое качество для воина. И еще реже оно встречается у солдат Долгой Войны.

Мысль об этом опечалила Нанона. Почему доброта – это такая редкость? Почему люди не заботятся друг о друге? Он знал много смертных существ, у него было множество друзей и врагов, но встреченных им по-настоящему добрых людей он мог сосчитать на пальцах одной руки. Рам Джас был беспринципным наемником. Гленвуд – преступником, Далиан – массовым убийцей. Они дружили – но оставались людьми, окутанными тьмой, одинаково способными и на зло, и на добро. Даже его соплеменники чаще всего были слишком горды и высокомерны, чтобы заботиться о ком-то, кроме себя.

– Может, Кейша?.. – пробормотал он. – Невинное дитя. Дочь охотника, которая стала рабыней. Ее использовали, ею манипулировали, а потом выбросили вон. Она всегда была жертвой.

– До сегодняшнего дня, – уточнил Корвус.

– Да, сейчас ей стоит беспокоиться лишь о джеккане с его слугой, – ответил Нанон, вспомнив, какой кошмар ждет его в Фелле.

Он почувствовал, как развеселился ворон. Нанон улыбнулся – похоже, ворону этот враг был знаком, но Бритаг совсем не боялся представителей Великой Расы Древней Джекки.

– Нас послали помочь, – сказал Корвус. – Желая спасти твою жизнь, мы забрали тебя за пределы мира. И ты вернешься, пропитанный нашей энергией – нашей божественной силой. Тем, чего больше всего боятся джеккане.

– Их сила исходит от Древних, – ответил Нанон. – Гиганты пришли на землю после них.

– Но Гиганты, в отличие от Древних, сами когда-то были смертными существами. И сила ваших богов – Рованоко, Джаа, Одного, даже Шаб-Ниллурата – многократно превосходит силу Древних. Как думаешь, почему джеккане почти вымерли?

Нанон подумал, что доводы звучат разумно, но он не был настолько знаком с древней историей. Возможно, Витары знали об уязвимости Древних или хотя бы слышали туманные легенды о временах до Гигантов, когда материальным миром правили создания хаоса.

– Я всегда их боялся, – признался Нанон, помедлив, когда с него схлынула память о встречах с ними. Об их когтях, пышных усах и самом страшном – шипящем голосе, таком резком, что он рассекал плоть и не давал думать. – Когда-то доккальфары воевали с ними, но не смогли победить. Просто заставили оставить нас в покое. Нас спасла не наша сила, а капризная и вздорная натура джеккан. Мне кажется, им просто стало скучно, и они ушли терзать кого-то другого. Это произошло, когда их цивилизация уже находилась в упадке.

Бритаг многое знал о джекканах. Нанон чувствовал, что у Гиганта есть тысячи невысказанных наблюдений и замечаний, большая часть которых выражала высшую степень презрения, будто Мировой Ворон считал их чужаками или незваными гостями на своей земле.

– Ты можешь помочь мне его победить? – спросил Нанон. – Джеккан собирается стать Тираном Искривленного Древа.

– Все, что нам нужно было сделать, уже сделано, – ответил Корвус. К нему вернулось привычное благодушие.