Книга Сварог. Чужие паруса - Александр Бушков

– Кому, интересно, я мешаю – вам?

– Нам.

– Вам – это кому? Кто же вы будете?

– Вы называете нас людьми с Блуждающих Островов.

– А как вас надо называть?

– Мы – Дамурги. Это означает – Строители, Конструкторы,Создатели… Творцы… Трудно перевести…

– Вот оно как… И чем же я мешаю?

– Чем может помешать дикарь, вдруг обретший силу бога?Он использует силу, как до того использовал обыкновенную дубину. Это образ,прошу не принимать за оскорбление. Но способности, не поставленные под контрольравного им разума, служат исключительно разрушению.

«Ишь, бляха, совсем очухался. Еще раз, что ли, врезать поушам…» – но на настоящую злость у Сварога уже не осталось запала. Да ибессмысленно вразумлять человека, у которого с детства мозги набекрень, неперевоспитаешь.

– Имя у тебя есть, Дамург, твое собственное имя?

Он чему-то улыбнулся, не торопясь с ответом. Наконецсознался:

– Ксави… Мастер Ксави.

И почему-то соврал. Сварог не стал стыдить и не сталпризнаваться, что раскусил ложь. В конце концов, может быть, это их древнийостровной обычай – представляться незнакомцам под псевдонимами.

– А можно мне узнать ваше имя?

– Что ж вы обо мне знаете, если вам неизвестноимя? – Что-то не хотелось Сварогу называть свое имя всяким проходимцам.

– Что имя? Набор звуков. Важнее то, что вы совершали…

– Ну и что же? Не терпится узнать, что же такого янасовершал…

– Вы своими действиями вызывали потрясения. Еслиприбегать к образам, то чем больше камень, тем больше от него волны, тем дальшеэти волны разбегаются. Ваши магические упражнения поднимали немыслимые,огромные, гибельные волны. А любые волны над океаном разносятся далеко. Хотя быиз-за одного того, что после каждого вашего колдовского экзерсиса процессзамедлялся, стоило вас остановить… или взять под контроль. Благодаря вашимэкзерсисам погибло множество опытных экземпляров в нестойких средах. Можноиспользовать такой образ: одни ткут сложную и красивую ткань, и вот кто-тоначинает, развлекаясь, бросать камни. Камни падают и рвут ткань – скажите,понравится это ткачам? Ткань – это наш океан, а бросатель камней – вы. Междупрочим, несколько моих коллег в один голос утверждали, что у них отключалсямеханизм восстановления и уменьшалось количество…

– Не может быть! Если б я знал, да разве б япосмел! – притворно покаянным восклицанием Сварог прервал нескончаемыйпоток собственных прегрешений. – Что я наделал!.. Ну, продолжай,продолжай. Ты что-то там говорил о включении в работу. И как бы вы убедили меняв необходимости работать на вас?

– Как и всех, – пожал плечами островитянин.

– Минутку. Кого это «всех»?

– Вы разве не слышали о тагортах?

– Слышали. Еще как слышали. Только думали, что этосказки. – Сварог не стал вдаваться в исторические подробности, как егосамого не раз принимали за тагорта.

– Да помилуйте, какие же сказки! Нам же нужны люди длявыполнения поручений на материках.

– И откуда вы брали новых тагортов?

– По океану странствует много людей не только во времяВеликой Регаты, – ограничился Ксави коротким ответом.

– Понятно, – сказал Сварог. – Сдается мне, ихпоставляли люди Соленого Клюва и прочие… ловцы человечины. Вообще, веселоеместо этот ваш океан, хочу сказать. Не соскучишься. И все же, как вы убеждалибудущих тагортов работать на вас?

– Они соглашались с неизбежностью.

И замолчал. Не хотелось ему развивать тему. Но, какговорится, не хочешь – заставим.

– Подробнее. Разве не было тех, кто отказывался?

– Когда альтернатива смерть…

– Это мы понимаем, но что мешало дать согласие, авпоследствии, уже на материке, обмануть? Не случалось такого?

– Нет.

Не соврал. Но слезать с него Сварог не намеревался.

– Почему не случалось? Не верю, чтобы не оказалось ниодного человека, пожелавшего соскочить с вашей веревки.

– Наверное, нам повезло.

Лжет, подлец. С наглой ухмылкой лжет. Ну погоди, сученок…

– Повезло, говоришь, – недобро прищурилсяСварог. – А я, представь, знаю, что такого не может быть. И ты мне сейчасчестно и подробно расскажешь, как и чем вы вяжете людей, отчего они служат вамверой и правдой. И попробуй не ответь. Ты, наверное, забыл, как работает эташтука…

И Сварог напомнил забывчивому островитянину, как работает«эта штука». Блеснувший в воздухе серебряный кружок вонзился в колонну. Из-подметалла, застрявшего в древесине, побежала струйка желтоватой смолы. Мукаисказила лицо мастера Ксави. Любил он свои послушные растения…

– А следующий – в тебя.

И дабы островитянин, не дай Бог, не усомнился в серьезностиугроз, Сварог выстрелил в него. Разумеется, аккуратненько так выстрелил, чтобылишь оцарапать предплечье, чтобы пустить кровушку, но серьезно не поранить.Нечто подобное волне прокатилось по стенам, потолку, колоннам, креслу. «Ах вотоно как! Ты каким-то образом со всей этой флорой повязан, – отметил Сварог. –Оч-чень любопытно».

Вид собственной крови на утонченные натуры, к каковым,бесспорно, принадлежал мастер Ксави, действует угнетающе. Обычно у таких натурсразу слабеет воля к сопротивлению.

– Это самое-самое начало, – пообещалСварог. – Сейчас получишь продолжение по всей программе. Или надумалсознаваться? Что-то я не слышу рассказа про то, как вы заставляете работать навас людей. Или меня слух подводит?

– Я не имею права говорить, – взмолилсяостровитянин, ерзая в кресле под дулом шаура.

Сварог достал из воздуха сигарету, прикурил от пальца,пустил дым в лицо допрашиваемому. И очень спокойно, чтобы спокойствие пробраломастера Ксави до кишок, сказал:

– А мне плевать, имеешь или не имеешь. Мне надо, чтобыты рассказал – и ты расскажешь. Или я отрежу тебе голову и буду допрашивать ееотдельно от тела. Не слыхал про такое? На такие фокусы мы, маги и волшебники,большие мастера, уж поверь…

Похоже, слыхал – ишь как побледнел. Мастер Ксави, может, исилен кое в чем, но отличать правду от лжи, как Сварогу, ему не дано. Схавалблеф за милую душу. «Жаль, – подумал Сварог, – что я лишь наблюдалкогда-то за допросом отрезанной головы, а сам не освоил такое полезное умение.Пожалуй, иногда лучше иметь дело с частью, чем с целым».

Теперь – последний штрих, и можно не сомневаться, чтопациент поплывет. Куда изнеженному аристократу, не умеющему терпеть боль ивообще не нюхавшему настоящей мужской борьбы, устоять перед профессиональнойдесантной обработкой…