Книга Рождённая во тьме - Ксения Изотова

— Лунный опал, — удивлённо прошептала я, коснувшись его рукой.

Да, это в самом деле был он. Какой ещё камень может быть таким обжигающе ледяным, несмотря на довольно комфортную температуру вокруг? Я недоуменно нахмурилась. Камень был достаточно большим для лунного опала, примерно такого же размера, как и амулет, который я носила на теле. Выходит, этот камень гораздо ценнее многих бриллиантов из сокровищницы. Что-то мне подсказывало, что несмотря на аскетичную обстановку комнатки, хранящийся в ней предмет может быть гораздо важнее, чем всё содержимое заваленной драгоценностями залы.

Не без робости я откинула крышку ларца. Увиденное меня разочаровало. Крышка изнутри была зеркальная, и лежащий внутри предмет многократно в ней отражался, разбиваясь на отдельные детали. Больше всего он напоминал грубо сработанную корону из обыкновенного жёлтого золота. Массивный обод был явно рассчитан на голову побольше, чем у меня. Единственным украшением короны служили короткие толстые зубцы, ежом торчащие вверх. Я вытащила венец из шкатулки и повертела его в руках. На секунду мне показалось, что по коже пробежали иголочки холода, кольнувшие сердце, но ощущение тут же прошло. Ладно, и что же особенного в этой штуковине, что она хранится в отдельном помещении? Честно говоря, понятия не имею. Пожав плечами я примерила корону на голову. Повернувшись к двери, спиной к шкатулке, я залихватски отставила ногу и надула щёки, изображая из себя королеву. Хотя в таком венце я могу быть разве что маркизой, и то не слишком богатой. Вдруг голова закружилась, так что я пошатнулась от неожиданности. Помутнение тут же прошло, но я всё равно решила, что пора расставаться с этим украшением. Повернувшись обратно к шкатулке, я на мгновение взглянула в зеркало. Обод на моей голове тёк, меняя очертания. Цвет тоже менялся — вместо жёлтого цвета классического золота он становился тёмным, практически чёрным. Золотой отлив впрочем сохранился, но разве бывает чёрное золото? Вместо простых зубцов образовывались причудливые изгибы. Наконец металл застыл, сформировав у меня на голове изящный венок, напоминающий нечто вроде ветви чёрно-золотистого цвета с отдельными листьями фантасмагорических форм. Я довольно полюбовалась отражением и стянула венец. Вопреки моим ожиданиям, он не вернулся в исходное состояние, а остался таким, каким стал на моём лбу. Странно. Впрочем, не совсем понятно, что это вообще за вещь, и зачем она нужна. Никакой особенной силы я в ней не почувствовала, но вряд ли её единственное свойство — это менять форму. Всё-таки отдельное хранение на что-то намекает.

В дверях сокровищницы, уже выходя в коридор, я столкнулась с Данавиэлем. Он почтительно мне поклонился, а затем зашёл внутрь. Я успела пройти всего несколько метров, пусть и неспешным шагом, когда услышала за спиной стремительные шаги.

— Миледи, постойте, минутку.

Я обернулась. Князь выглядел совершенно непривычно. Вместо обычной для него ледяной маски на лице читалось возбуждение, переходящее в ужас. Единственный раз, когда я видела его эмоции так явно, был в тот день, когда я чуть не погибла, пытаясь сбежать. Но воспоминания об этом дне были надёжно заперты в памяти.

— Что-то случилось, милорд? — удивлённо поинтересовалась я.

— Можно и так сказать. Вы были в той маленькой комнате за сокровищницей.

— Да, была. Мне нельзя туда заходить? Но дверь была открыта и я…

— Нет, дело не в этом, — прервал меня мужчина, — разумеется, вы вольны делать всё, что пожелаете. Вы открывали шкатулку?

— Да, там лежало нечто вроде короны. Я её не сломала, ведь так? Она сама изменилась, я ничего специально для этого не делала? Что с вами?

Данавиэль гневно зарычал и ударил кулаком в стену. Брызнула каменная крошка, рассыпаясь по полу. Я испуганно вздрогнула, поражённая этой вспышкой ярости. Однако, мужчина взял себя в руки, и уже через мгновение выглядел практически спокойным.

— То есть вы надели корону и она изменилась, так?

— Да… — чуть слышно прошептала я, не в силах оторвать взгляд от его чёрных глаз.

— Будь проклято это пророчество, — пробормотал князь. Гнев исказил его черты, и моё сердце бешено застучало, разгоняя кровь по похолодевшему телу.

— Что за пророчество?

— Я не желаю говорить об этом, — коротко ответил тот и развернулся, чтобы уйти. Я разозлилась.

— Насколько я понимаю, это касается меня, милорд. Поэтому я желаю услышать ответ.

Я протянула руку, желая ухватить удаляющегося мужчину за рукав, но он отдёрнулся так быстро, словно моё прикосновение вызывало у него отвращение. Я зло на него посмотрела.

— Конечно, для таких высокородных лордов я только кучка грязи, но всё же я хотела бы получить ответ!

— Великие боги, миледи! — в его глазах мелькнула боль. — Прошу вас, я вовсе не это имел в виду. Я расскажу вам всё, непременно, как только разберусь сам. Умоляю, не сердитесь на меня.

Я возмущённо фыркнула.

— Может я и пленница в этом замке, но такого отношения к себе я не потерплю. Катитесь вы в преисподнюю ко всем чертям!

Развернувшись, я быстро зашагала прочь. Гнев и бессилие душили меня. Да как он смеет? Разве я давала повод так со мной обращаться? Идя по коридору, я ни разу не обернулась, хотя и чувствовала спиной его пронзительный взгляд.

Несколько недель прошло как в тумане. Как в ледяном тумане, если выражаться точнее. Я старалась избегать князя, насколько это было возможно. Поначалу он пытался присоединиться ко мне в библиотеке или на прогулке, но я тут же находила предлог уйти от него подальше, и, наконец, он с этим смирился. В те редкие разы, когда мы виделись, я была подчёркнуто вежлива и так же холодна. Я постаралась выстроить надёжную стену, защищающую меня от его взглядов. Тем не менее, я даже сама себе на желала признаться в том, что больше всего меня задел даже не отказ что-то мне рассказывать — его право на тайну я уважала, а то, как он отшатнулся от меня, словно от прокажённой. Не знаю, почему, но я не могла оставаться к этом равнодушной. Со временем моя ярость не уменьшалась, а только росла. В один прекрасный день я решила, что злиться впустую совершенно нерационально. Ненавижу ли я Данавиэля? О да, всей душой. Серьёзного вреда я ему, конечно, причинить не смогу — силёнок не хватит, но даже мелкая пакость поможет мне отвести душу.

Так что однажды утром, когда лорда Драгонэра не было в замке, я осторожно пробралась в его башню. Всё здесь было практически так же, как и в прошлый мой визит, разве что в комнате добавилось книг и слегка уменьшилось порядка, словно душой хозяина замка владели противоречивые чувства. Я пнула валявшиеся на полу книги и злобно фыркнула. Так, что бы здесь такое сотворить? Пройдясь по комнате, я заметила лежащий на тумбочке медальон. Тот самый, с изображением девушки, ужасно похожей на меня. С ладони сорвался маленький сгусток пламени и металл потёк, прожигая раскалёнными каплями древесину. Губы сами собой растянулись в хищную ухмылку. Отлично, но явно недостаточно. Подумав, я запустила несколько ледяных шаров в изящные вазы и фарфоровые фигурки, разбивая их на крошечные осколки. Пол покрылся хрустящим ковром, по которому я с удовольствием прошлась. Поджигать всю комнату я не рискнула — пожар мне ни к чему.