Книга Свадьба - Дэлия Мор

— Магистр Пиррон, главный лекарь, его сын, магистр Давен, магистр Антуан, — монотонно и несколько занудно перечислял Рэм имена арестованных, пока не дошел до главного, — обвиняются в измене. Во время войны они поддерживали самозванца, объявившего себя Эйнором Завоевателем, сыном Траггара Безумного. Маг по имени Кастор вероломно использовал силу настоящего дракона, присвоил его победы и в итоге узурпировал власть в Элезии. Одиннадцать предателей несколько лет помогали удерживать в плену нашего истинного короля.

Новость молнией сверкнула под сводами главного зала дворца. Я считала мгновения тишины до того, как грянет гром. Наслаждалась ужасом и непониманием на лицах зрителей. Всех, начиная от Пиррона с Давеном и заканчивая председателем суда. Жаль, дракон из своего укрытия не видел этой картины кисти безумного художника, что разворачивалась передо мной. О, несколько секунд всеобщего шока стоили долгих месяцев жизни в страхе, что правду откроют. Потому что в итоге король и королева Элезии сыграли по своим правилам.

Да, мы признались Рэму. Буквально за несколько дней до того, как Тень начал очищать кровь Эйнора. Главе тайной службы предъявили куклу и рядом с ней настоящего дракона, трансформировавшегося в гигантского ящера прямо на площадке одной из башен дворца. А потом была правда. Вся-вся-вся, без остатка. Рэм переживал ее очень долго. Почти не задавал вопросов. Сам рассказывал, почему распустили тайную службу, как Эйнору удалось пережить столько покушений на свою жизнь, откуда у короля «сонная болезнь» и десятки других необъяснимых причуд.

— Кукла, — выдыхал Рэм и тер пальцами лоб. — Это была кукла. Всегда.

Он и предложил нам связать в узел четыре совершенно разных обстоятельства: воровство из казны, пятнадцать покушений, тайну младенца-дракона и необходимость рассекретить Тень.

— Мы не будем делить заключенных по преступлениям, которые они совершили, — рассказывал Рэм, — за каждое полагается казнь.

— Но магистры не виновны в появлении Кастора вместо настоящего дракона, — возразила я. — Они будут все отрицать.

— Будут. Обвиняемые всегда кричат в суде «я невиновен», им давно никто не верит. Ваше Величество, я понимаю ваши терзания по поводу ложных обвинений, но это единственный способ казнить тех, кто посвящен в тайну младенца и не причастен больше ни к чему. Иначе их придется выпустить из тюрьмы.

Последнего я не могла допустить. Уж лучше казнить по другому поводу, чем оставить на свободе тех, кто был не против выкачать кровь из новорожденного младенца, чтобы убить его отца. А потом и до матери добраться. Рэм собрал особую группу дознавателей, которым уже тоже зачистили память. Они и вытащили из друзей Пиррона все детали заговора. Таких, как Линней и Аманта, больше не было. Остальные рвались к власти и плевать хотели на жизни членов моей семьи. Помню, как меня затрясло от ярости, и я прошипела:

— Обвиняйте. Они заслужили.

— Это ложь! — крикнула женщина со зрительской трибуны, и грянул гром. Его раскаты прозвучали гулом сотен голосов, неодобрительным топотом и ударами кулаков по деревянному ограждению трибун. Подстрекаемая родственниками магистров толпа с удовольствием снимала нервное напряжение невообразимым шумом. Люди срывали голоса, требуя справедливости.

— Мы невиновны, — кричали магистры из клетки. — Это ложь! Никакого фальшивого короля никогда не было.

— Тихо! — рявкнул Линней и дал сигнал магам. Они набросили на трибуны купол тишины, выключая звук. Словно на телевизоре нажали кнопку Mute. Истерика мгновенно потеряла смысл. Купол пропускал звук внутрь, но не выпускал из себя. Для нас крикуны беззвучно разевали рты, а для них сквозь невообразимый гвалт на трибунах звучал голос председателя. Он считал:

— Раз. По счету «три» я прикажу очистить зал суда. Два.

Толпа успокаивалась. Жажда узнать, чем кончится заседание, погасила гневный порыв. Теперь уже зачинщики махали руками и призывали зрителей к порядку. Вместо слова «три» Линней щелкнул пальцами, и купол убрали.

— Ваши обвинения — ложь, — холодно сказал Эйнор в наступившей тишине. Кукла играла отведенную ей роль. — Вы заодно с Орденом и только что придумали нелепую сказку о самозванце, чтобы отвлечь всех от истинного преступления. Хищений из казны.

— У меня есть доказательства, — с грациозно-ехидным наклоном головы ответил Рэм. — Я вызываю в суд королевского библиотекаря.

Зрители не понимали, как реагировать, а у самозваного короля его сплетенное из веток сердце должно было уйти в деревянные пятки. У меня руки чесались отыграть сильный испуг, но умерший Кастор держал бы лицо до последнего. Все, что я сделала — заставила его наклониться вперед и уставиться на трибуну для свидетелей.

Тень в балахоне и маске вышел из бокового коридора. Не знаю, сколько придворных хоть раз заходили в библиотеку и знали, как он выглядит. Его молча провожали взглядами, и только у трибуны впервые зазвучал тревожный шепот.

— Назовите себя, — попросил Рэм.

— Эйнор Завоеватель, — громко сказал Тень настоящим голосом. — Сын Траггара Безумного, король-дракон и правитель Элезии.

В зале будто взорвалась бомба. У меня уши заболели от шума и выкриков.

— Лжец! Самозванец! Покажи лицо!

Под грохот голосов толпы дракон нарочито медленно снял маску и спустил капюшон с головы. Я перестала дышать, стараясь запомнить этот миг. Впитать ощущение триумфа и гордости за любимого мужчину. О, боги всех миров, как он был красив! И как похож на отца. Словно ожил единственный портрет Траггара и улыбнулся своей деревянной подделке.

— Мерзавец! — крикнул Эйнор, а Тень даже не пошевелил губами. Я, ругая себя за то, что отвлеклась, дернула за нити и заставила куклу встать. — Как ты смеешь лгать в суде? Убирайся!

Он должен был подкрепить приказ боевым заклинанием, не мог поступить иначе. Жахнуть чем-нибудь простым со злости, чтобы ненавистный дракон вылетел из зала суда. Я сплела заклинание воздушного удара и метнула его в трибуну для свидетелей. Жест получился сочным. Эйнор ударил кулаком по колену, и воздух пошел горячей волной. Ковер вздыбился, деревянное ограждение трибун затрещало. Муж, не моргнув глазом, закрылся магическим щитом, а женщины за его спиной с визгом бросились врассыпную. Слабые маги попадали на пол. Тех, кто мог поставить хоть какой-то щит, заклинание сбило двумя мгновениями позже. Перестаралась я, не нужно было вкладывать столько силы. Но вроде бы все целы и невредимы.

Никто не посмел осадить короля в его гневе. Маги из группы обеспечения порядка беспомощно крутили головами, переводя взгляд с Эйнора на Тень и обратно. Кому верить? Чьим приказам подчиняться?

— Щенок! — зарычал деревянный король. — Я убью тебя!

Дракон сбросил балахон с плеч и пошел к трону. За два удара сердца подшитые мною брюки лопнули во время трансформации. Места между Эйнором и трибунами едва хватало, чтобы туда поместился гигантский ящер. Крылья так и не удалось расправить, голову дракон наклонил очень низко. Во дворце стало темно от его черной чешуи, и запахло мятой.