Книга Печать льда - Сергей Малицкий

– Все повара в Айсе пришлые, – заметил, переминаясь с ноги на ногу, Орлик. – Местные вовсе не умеют готовить. Но именно с сегодняшнего дня на торжище можно отведать отличной айской стряпни. На дне огромного котла, которым могли бы накрыться пятеро таких, как я, айсы тушат мясо. На слабом огне и долго! Потом туда режут белый и красный корень…

– Пойдем, – оборвала великана Айсил. – Да не на торжище, а обратно к казарме. Думаю, что больше нигде нам не удастся как следует размяться. Послезавтра у Рина Олфейна схватка. А его противник страшнее любого из нас. Обед придется отложить или совместить с ужином.

– Я так и знал! – скорчил гримасу Орлик.

– За нами следят, – заметил Рин и улыбнулся вельту. – Держи клапаны открытыми, Орлик!

– Я знаю, – спокойно сказала Айсил. – Посмотрите-ка туда.

Рин повернулся в сторону башни и вздрогнул – вверх по улице поднималась знакомая троица! Он сам, Айсил и Орлик! И тут же из переулка выскользнул неприметный горожанин и поплелся за ними вслед.

– Магия? – нахмурился Рин. – А если храмовники…

– Не прибегут, – усмехнулась Айсил. – Главное – подобрать тон. Когда все вокруг насыщено магией, сделай так, чтобы твое колдовство ничем не выделялось. Кричи так, как шумит ветер. Ступай так, как стучит дождь. Прими на себя цвет земли и неба, и никто не повернет в твою сторону голову. Жаль, что у меня тут, – Айсил постучала себя пальцем по лбу, – ничего не сохранилось, приходится все открывать заново. Но пальцы, губы помнят… – она замерла. – Все-таки интересно начинать жизнь заново. Это как нанести буквицу на чистый пергамент. Хочешь – станешь благодетелем и душкой, хочешь – доброй матерью, хочешь – отвратительной стервой. Или всем сразу… А потом вспомнить все и оказаться именно той, которую ты себе придумала!

– Странно, – прогудел Орлик, выпучив глаза в сторону уходящего морока. – Вот уж никогда бы не подумал, что я косолаплю! И долго мы… или они так будут идти?

– Пока не столкнутся с кем-то, – ответила Айсил. – Потом растают, но нам следует поторопиться.

Разминка вновь затянулась на несколько часов. Правда, Айсил не сразу взялась за извлеченную из-под крыльца деревяшку. Она долго сидела на скамье, вертела перед глазами кинжал Фейра, и Рину, который успевал бросить на нее взгляд-другой, казалось, что перед ее лицом извивается ядовитая змея. А потом Айсил встала и напала на Рина одновременно с Орликом. И схватка для Олфейна превратилась в бешеный танец, в котором он постепенно стал забывать и свое имя, и все навыки, которыми наградил его Грейн. А когда наконец опекунша резко выкрикнула «все!», он встал не сразу, отскочил на несколько шагов и разом почувствовал дрожь в коленях и боль в подбитых запястьях. Усталость навалилась, не давая вздохнуть, в глазах потемнело. Орлик, борода которого слиплась от пота, рухнул на колени и, закрыв глаза, хватал ртом воздух. Даже Айсил стояла растерзанная, со спутанными волосами, с посеревшим лицом.

– Встать! – заорала она на Орлика. – Всего-то пять ударов колокола выдержали! Встать и бегом к Ласаху, иначе уже завтра Рину придется вытягивать каждого из нас из лихорадки! Бегом!..

Ласах принял троицу как родных. На скамье в лекарской сидел Арчик. На лице его красовался огромный синяк на оба глаза, но отек уже спал, и было видно, что он остался все тем же Арчиком. Только переносица его лишилась привычной ложбинки и обзавелась аккуратным, но явственным шрамом, который на середине носа ветвился завитками на щеки.

– Бывало и похуже! – тут же заявил Орлик, пока Айсил за перегородкой распоряжалась ведром теплой воды. – Ты как, звонарь?

Арчик зло шевельнул здоровой рукой, которой подбрасывал длинный нож, швырнул его в стену, вонзив в дверцу навесного шкафчика, и отвернулся, не сказав ни слова.

– Все отлично! – воскликнул Ласах. – Правда, вот шкафчик мой портит. Ну так сам и чинить будет, как в разум вернется. Если бы не Рин, провалялся бы с опухшей физиономией месяц, если вообще бы выжил. А теперь уж и по городу ходит! Головные боли тоже утихают, шрам скоро уменьшится – так, останется белесый штришок, там и успокоится слегка, а через недельку можно будет в усладу и в носу поковырять!

– Вот уж радость, – буркнул Орлик и начал прилаживать над камином сырую рубаху.

Арчик зло усмехнулся и, поднявшись, вернул себе нож.

– Да, – вздохнул Ласах, глядя на бугрящееся мышцами тело вельта. – Есть отдельные образцы человеческой породы, которые одним своим видом внушают мысли соплеменникам об их несовершенстве!

– Бывает, – сочувственно крякнул Орлик. – Хотя мне старший брат всегда так говорил: у всего есть не одна сторона, а много. Здоровый вельт лучше гребет, но больше ест. Лучше сражается, но и под стрелу подставляется тоже лучше. Во всякой работе – первейший труженик, но уж если помрет, грыжу заработаешь, пока до кладбища дотащишь!

– Не знаю, как насчет грыжи, – усмехнулся Рин, на которого Арчик не взглянул ни разу, – но куча пепла будет огромная!

– Чтоб тебе, дружок, неделю прожить без похлебки! – от души пожелал приятелю вельт.

– Ну? – Айсил вышла из-за перегородки, завернувшись в поданный Ласахом изрядный кусок льняного полотна. – Времени мало, до Темного двора еще топать и гопать. А ну-ка приводите себя в порядок! Вода еще есть. Да и поговорить мне надо с парнишкой! Наслышана я о его злоключениях – вот, расспросить хочу. Друг травник, не оставишь ли меня с ним на пару минут?

– А будет ли он с тобой говорить? – усомнился Ласах.

– Не сомневайся, – успокоила его опекунша и тут же поймала взлетевший над рукой звонаря нож.

Не пришлось Джейсе идти в Храм. Мастер Хельд сам объявился в ее комнатушке. Она и не сразу поняла, кто это трясет ее за плечо, а когда разглядела, только что дыхания не лишилась! Мигом слетела с постели, забыла, что в драном домашнем платье спит. Лицо сунула в ведро с водой, тут же и глотнуть успела, закашлялась. Ленту подхватила, ойкнула – как же чулки надевать при мастере? Еще раз ойкнула – камин-то погас, да и уж отец с минуты на минуту вернуться должен! Или уж полдень близок? Где же он шляется? Да куда бежать, если и бежать некуда? Вот он, мастер Хельд, губы скривил, но на темный табурет сел, и даже доспеха под рясой или балахоном его не чувствуется. Нет, тепло оделся – вон рукава свитки шерстяной торчат!..

– Сядь, дочь моя, – проговорил храмовник тихо, но отчетливо.

Присела Джейса, тут же платье на колени потянула. Хельд сморщился, будто смертельно обидела она его, подумав, что интересно ему станет, что у нее под платьем.

– Успокойся, – постарался быть ласковым храмовник. – Вижу, что еще не дала снадобье Рину Олфейну?

– Не дала, – прошептала Джейса. – Питье подавала, но не успела соль бросить, а заранее положить боялась, что сила из нее уйдет.

– Не бойся, – ухмыльнулся Хельд. – Если закупоришь фляжку свою, месяц напиток силу держать будет. При нужде и сама отпить можешь. Только больше никому, кроме Рина, пить не давай. Нет у тебя уже времени от помехи отбрыкиваться, торопиться надо!