Книга Зеркала судьбы. Изгнанники - Максим Удовиченко

С площади донесся многоголосый вопль, в котором слились визг мулов, топот копыт, шум драки и крики людей – яростные и испуганные. Атиус сквозь зубы процедил проклятие, бросил мне:

– Я туда. Ты присмотри здесь, – и убежал.

– Мне надо посмотреть на тела, – снова завел эльф.

Его голос, настойчиво повторявший одну и ту же фразу, раздражал меня до невозможности. Все, чего хотела я, – оказаться на площади, рядом с Атиусом. Там были мои товарищи. А мне навязали гнусного ушастого, который еще и ныл вдобавок, мешая прислушиваться к звукам сражения. Поэтому я рявкнула:

– Сказано же – нельзя! – и для пущей убедительности показала клыки.

– Да послушайте же, как вас там… Мара! Возможно, мы сумеем определить источник болезни. Но для этого необходимо увидеть трупы!

В его голосе было столько искренней уверенности и мольбы, что я заколебалась. В самом деле, почему нельзя? Может, действительно пойти и глянуть? Вдруг мальчишка дело говорит? Но приказ есть приказ.

– Атиус не позволял тебя развязать.

– Тупое зеленое бревно!!! – взорвался Дейнариэл. – А своя голова у тебя на плечах есть? Или ты только мечом махать можешь, а думать – не орочье дело? Где он сейчас, твой Атиус? А где ты? Да пока я его дождусь, да растолкую, что к чему, – мы все передохнем! У-у-у-у… колода дубовая!

Смелость его высказываний так меня потрясла, что я приподняла ушастика за шиворот и с интересом заглянула ему в лицо. Надо же, тощий – двумя пальцами сломать можно, да еще и связанный, а не боится! Взъерошенный, гневно сверкающий зелеными глазами эльф напомнил мне камышового кота: такой же мелкий и злобный. Очевидно, он исчерпал весь запас слов на всеобщем, потому что дальше поливал меня уже по-эльфийски, перемежая речь тихим чиханием. Наиболее часто повторяемым выражением было: «таурихайя илле» – думается мне, это и означало «зеленое бревно». Странно, но именно это и заставило меня согласиться.

– Ладно, уговорил. – Я перекинула мальчишку через левое плечо, взяла в правую руку факел и двинулась вдоль домов в сторону ворот.

– А не проще было развязать? – безнадежно поинтересовался Дейнариэл, кишкой болтаясь у меня за спиной.

– Развязывать приказа не было, – злорадно ответила я, представляя, каким униженным чувствует себя ушан.

До выхода из форта добрались без приключений. Неприятности ждали возле самых ворот.

– Притворись мертвым, – напутствовала я эльфа.

– Соврешь, что труп выносишь? – хмыкнул он. – А как назад будешь заносить? Скажешь, стало жалко выбрасывать? Моя тушка дорога тебе, как память?

– Имей в виду – орки никогда не врут. Там оставлю! – свирепо пригрозила я.

Впечатленный моим обещанием, ушастик обмяк и вполне правдоподобно изобразил мертвеца. Но его способности оценить было некому: еще издали стоящие на воротах охранники показались мне подозрительными. Они стояли друг напротив друга, пьяно покачивались, безвольно уронив руки и не обращая никакого внимания на окружающий мир.

– Кажется, взбесились, – прошептала я.

– Развяжи меня! – снова взмолился эльф.

Сочтя, что в случае драки связанный ушан будет мне помехой, я опустила его на землю и перерезала веревки.

– Спасибо, – поблагодарил Дейнариэл, разминая затекшие пальцы.

Пока я осторожно подбиралась к охранникам, мальчишка присел на корточки, положил ладони на землю и что-то зашептал. Из-под ног ребят взметнулись зеленые травяные побеги, на глазах скручиваясь в жгуты, поползли вверх, цепляясь за одежду. Вскоре плотно опутанные воины рухнули неподалеку от ворот. Эльфийская магия!

– Надежнее веревок будет, – довольно заключил ушастый. – Ну что встала? Пошли! – и выбежал наружу.

Мы двинулись вдоль стены, разыскивая тела погибших. Вокруг колыхалась под холодным ветром высокая сухая трава. Дейнариэл, уверенно шагавший впереди, вдруг резко остановился:

– Здесь.

Сначала мне показалось, что перед нами – странные кусты какого-то пушистого растения – что-то вроде можжевельника, только не зеленого, а белесого. Они были невысокими, примерно мне по пояс. Но постепенно до меня дошло, что ветви раскачивались сами по себе, не подчиняясь порывам ветра. Они извивались, переплетались друг с другом, плавно колыхались, подобно водорослям на озерном дне. Вся эта масса разбухала на глазах, росла, выстреливая вверх новыми побегами. А в воздухе висел тяжелый запах сырости и болезни.

– Что это?

– Плесень, – с отвращением произнес эльф. – Подойди ближе, взгляни вниз. Только осторожно.

Я подняла повыше факел и шагнула вперед. При моем приближении белые щупальца испуганно отпрянули. Немного покачавшись, резко дернулись ко мне, как атакующие змеи, но не дотянулись и разочарованно затрепетали. Но мне было не до их танцев: я увидела, откуда росла плесень. Мохнатые лапы гнездились на трупах: прорастали из глазниц, вытягивались из раззявленных ртов, выползали из ноздрей. Плесень жадно пожирала человеческие тела, на которых уже не осталось ни кожи, ни мышц. Лишь покрытый одеждой и доспехом костяк, опутанный омерзительными белыми ветвями.

– Вот оно, зло Безымянных земель, – тихо шепнул Дейнариэл.

Кажется, я зарычала и протянула руку с факелом, чтобы поджечь отвратительную растительность. Но ушастый остановил меня:

– Не надо. Это может быть опасно. Им ты уже все равно ничем не поможешь. Надо вернуться и срочно рассказать Атиусу.

– Чем опасно? Если я не заболела в форте, что может сделать мне эта пакость здесь?

– Ты что, не поняла? Ты же видела, как плесень пыталась напасть на тебя. Она разумна, Мара. И вот это самое страшное…

Почему-то я послушалась эльфа и зашагала вслед за ним к воротам форта.

– Вот почему никто не сообщил о происшедшем в Арвалийскую империю, – рассуждал по дороге мальчишка. – Поначалу, когда появлялись первые зараженные, маги и офицеры не придавали этому значения. Вокруг степь и леса – мало ли где люди могли подхватить бешенство? Да хоть на охоте. А потом процесс катился столь стремительно, что позвать на помощь было уже просто некому. Плесень сжирает тела полностью, уничтожает даже кости и волосы. Потому-то погибших и считают пропавшими без вести. И эта пакость живет не только в форте, но и на всей территории земель. Или не на всей, но на большей точно.

– Ну хорошо. А почему такие вещи происходят не всегда? Мне говорили, случается, что по нескольку лет караваны не пропадают.

– Не факт, что не всегда, – задумчиво проговорил Дейнариэл. – Ведь плесень всеядна. Возможно, в остальное время она довольствуется дикими животными. У нее явно имеется какой-то природный цикл созревания, активные и пассивные стадии. И должен существовать еще какой-то фактор, который провоцирует ее нападение.

Говорил он слишком мудрено, но основную идею я поняла и задала следующий вопрос: