Книга Обратный отсчет: Синтез - Токацин

Линкен. — Ничего, не взяли в Космофлот — пойдёт в повстанцы. В войну так многие делали. Налетались досыта. Любил я такие отряды…

Он изобразил жестами, как сворачивает кому-то шею.

— Жив, — отозвался Гедимин. — На работу не вернулся… Хватит уже о мартышках! Хольгер, что там с интенсивностью?

— Всё работает, — сармат кивнул на монитор. — Ничего нового.

К монитору прошёл Иджес, долго смотрел на него, одобрительно кивнул и отошёл, пробормотав по дороге:

— Да, работает. Хорошо, не надо лезть под облучение…

Камера, установленная в «красном отсеке», отображала только монитор на щите управления; сам реактор не попадал в её поле зрения, и Гедимин поймал себя на том, что хочет увидеть его. Он хмыкнул, вспомнив, что отошёл от установки всего полчаса назад, и ещё полчаса осталось до конца обеда, — вполне можно вытерпеть.

— Скучаешь? — ухмыльнулся Линкен.

— Его реакторы всё больше и больше, — Иджес поёжился. — Сорок пять килограммов радиоактивной дряни, не считая всего остального… Следующий будет ещё больше, да?

Гедимин, только успевший достать ежедневник и заглянуть в чертежи, недовольно сощурился и ткнул пальцем в один из них.

— Скорее всего, будет вот этот. Семь стержней, семьдесят восемь килограммов.

Константин, до сих пор не отвлекавшийся от еды и просмотра новостей, отложил контейнер с Би-плазмой и повернулся к сарматам.

— Семьдесят восемь килограммов? У нас столько есть?

— Пока плутониевый реактор работает, а Ведомство знает меру, — пожал плечами Гедимин. — Сырья мне хватит.

Добавив несколько пометок к чертежу, он перевёл взгляд на монитор Хольгера. Всё было в порядке, сармата тревожил только один показатель — температура внутри реактора. Каждый добавленный слой плутония увеличивал её, сейчас добавился целый стержень, — установка уверенно прогрелась до сотни по Цельсию и остывать — при непрерывной прокачке охлаждающего газа — даже не думала.

— Придётся перейти на жидкость, — пробормотал он, недовольно щурясь. — Не хотелось.

— Опять тяжеловодные каскады? — Хольгер попытался заглянуть в чертежи, но Гедимин закрыл их.

— Обычной воды хватит, — сказал он. — Надо подумать. Потом покажу.

Минуту спустя он сидел в «красном отсеке» и задумчиво смотрел на установку. Температура больше не росла, и можно было снизить её ещё немного, но сармат не хотел перегружать насосы. Он посчитал, как должен будет нагреться реактор из семи стержней, — без воды обойтись не получалось. «Придётся ставить парогенератор,» — подумал он. «И что-то делать с паром. Ещё немного электричества для Ураниум-Сити?»

…С работы Гедимин сразу, не переодеваясь, отправился на озеро, — перегретая, почти вскипевшая кровь требовала охлаждения. Иджес с ним не пошёл — пробормотал что-то про плутоний и быстро, почти бегом, направился к бараку. На озере был ветер; Айзека снова выгнали на катере расставлять буйки и высматривать подводные лодки, и Гедимин отловил его на берегу и осмотрел эхолокатор.

— Что ты с ним делаешь? — угрюмо спросил он, увидев очередную трещину в герметичном корпусе — пока ещё тонкую, едва определимую даже на ощупь, но сводящую на нет все усилия по герметизации.

Айзек потупился.

— Хряпнул вчера прибор об корму, — пожаловался один из пилотов, обступивших вытащенный на берег катер. — Так и разбить недолго!

Гедимин перевёл тяжёлый взгляд на Айзека.

— Следи за своим кораблём — посрывал мне все буйки! — вскинулся тот.

— Так не ставь их один на другой, — буркнул один из пилотов. — Вечно частишь, будто в озере места нет.

Хотел что-то сказать и третий, и Айзек уже набрал воздуху для ответа, но Гедимин, выдохнув сквозь зубы, осторожно взял его за ворот комбинезона.

— Ваши заплывы — ваше дело. Приборы мне не ломать. Понятно?

…«Сорвался на Айзека. Скоро буду кидаться на всех, как Лиск,» — угрюмо думал Гедимин по дороге к бараку. «Надо уже обдумать систему охлаждения. Всё равно она бы понадобилась, не с этим реактором, так с промышленным образцом…»

В коридоре первого этажа было пусто, из прикрытых комнат доносились шорохи и приглушённые голоса, — ночная смена уже отбыла, утренняя готовилась ко сну. Гедимин увидел свет под соседней дверью — Лилит была на месте. «Заглянуть?» — ему на секунду стало неловко. «Давно не виделись…»

На шорох за спиной он обратил внимание не сразу — и этой доли секунды хватило, чтобы чужая рука обхватила его плечо и дотянулась до горла. Сжаться ей не удалось — сармат рефлекторно дёрнулся, но чей-то кулак врезался в его левое подреберье, и сармата накрыла волна слабости. Он ударился спиной о стену — что-то захрустело, хватка слегка ослабла, и он, не дожидаясь, пока противник опомнится, приложил его о стену ещё раз и вцепился в обмякшую руку. Движение вызвало резкую боль в пояснице, и швырок получился слабее, чем хотелось, — противник, перелетев через голову сармата, приземлился в коридоре и практически сразу же вскочил на ноги.

— Heta!

— Псих! — выплюнул Гедимин, прижав ладонь к боку. В спине, чуть ниже рёбер, как будто перекатывался горячий булыжник.

Посреди коридора, слегка пригнувшись и выставив напоказ пустые ладони, стоял Линкен. На него из распахнувшейся двери ошалело глядела Лилит. Переведя взгляд на Гедимина, она криво усмехнулась.

— Кого бьют? Есть причина?

— Сейчас узнаем, — буркнул Гедимин. — Лиск, ты в себе?

— Как обычно, атомщик, — отозвался Линкен, выпрямляясь и опуская руки. — А вот ты уже ни на что не годен. Когда ты в последний раз тренировался? Твои мышцы при такой замедленной реакции тебе не помогут. Я практически взял тебя за горло! Будь тут повстанец, ты бы уже кровью харкал.

— Мать твоя колба! — Гедимин прислонился к стене и с силой приложил ладонь ко лбу — жест был крайне невежливым, но сармат уже не мог сдерживаться. — Здесь нет повстанцев. Только полоумный взрывник, зачем-то бросающийся на сарматов!

— Полоумный? Много даёшь, — фыркнула Лилит. — Там и четверти не наберётся.