Книга Игры с огнем. За гранью - Яна Ясная

– Мужики, жрать хотите? – устало уточнил я у нежданных-негаданных гостей.

– Нет, - отрезал тот, что бодался с Амандой взглядами. И, подумав, добавил: – Спасибо!

Не за хлебосольңость, надо полагать, поблагодарил.

– Считаете, ей и впрямь что-то грозит? – уточнил я,изучая боевых магов.

– Вероятность мизерная, – вздохнул старший троицы. - Но мистер Феррерс приказал не спускать с нее глаз, пока ситуация не прояснится. Вот что, - подумав, добавил он. – Давай так. Бен останется в квартире – никуда не денешься, порядок. Я возьму на себя лестничную клетку, а Эрик – двор. Всё меньше народу…

– Вы только там особо не маячьте, – попросил я. – У меня соседка пожилая,испугаете еще… Она на вас полицию спустит.

Маги, с понятливыми кивками, рассосались.

Я запер двери, проверил защиту и пошел в спальню.

Мэнди не спала.

Она лежала поперек моей кровати на спине, задрав ноги вверх и изображала то ли кошечку, то ли деликатный велосипед – перебирала в воздухе ногами. Поганка изображала отважного альпиниста на непокоренной вершине, и пыталась уместить все четыре лапы на двух узких ступнях. Места катастрофически не хватало, и одна из четырех лап то и дело соскальзывала, да ещё и опора самым предательским образом шевелилась… Дамы выглядели полностью поглощенными своим глубоко интеллектуальным занятием.

Ясное дело, со мной Поганке скучно – я серьезңый и занудный, ей со мной ни подраться, ни в Царя Горы поиграть…. Ни окно на кухне вышибить!

Мэнди переоделась, как следует покопавшись в моем шкафу и отрыв в нем единственную голубую футболку, расплела волосы,и от возни с птенцом они разметались вокpуг головы кляксой.

На лице у девицы была видна мировая скорбь, а со стороны, обратной лицу, виднелись неоспоримые доказательства, что мисс Феррерс, в отличии от меня, свое белье нашла и надела.

Жизнь, определенно, налаживалась!

Я ухмыльнулся и привалился плечом к раме, наблюдая.

Ноги в таком ракурсе выглядели бесконечными. Место, откуда они росли, обрамленное смятым подолом моей собственнoй футболки, притягивало взгляд и манило, напоминая, на чем именно нас прервали.

– Завтра позвоню Ричи и устрою скандал, - мрачно объявила хозяйка восхитительных ног и того места, откуда они растут. - Нет! Сегодня позвоню. Сейчас!

– Аманда. Второй час ночи, – моя попытка урезонить Мэнди провалилась.

– Вот именнo! Самое время общаться!

– У тебя совесть есть? - уточнил я.

– Совесть, – торжественно провозгласила Аманда, - она как лишний вес. Зачем это нужно такой красивой девушке, как я?

– И сострадательной! – поддакнул я, отклеиваясь от дверного косяка. – И сочувствующей…

– Знаешь, тебе следует отказаться от слов на «с», – живо откликнулась Мэнди, прижала ноги к животу, а потом вытолкнула их вверх, подбрасывая Поганку. И заключила под радостный клекот и хлопанье крыльев: – Слова на «с» ты выбираешь удивительно мерзкие!

– С-с-совершенство ты мое! – отозвался я, глядя, как расцветает самодовольной улыбкой Аманда. - С-с-стервозное!

– Ну вот! Взял и смазал эффект! – возопила девица.

Я коварно улыбнулся и согнул руку в локте, подзывая Поганку. И даже преуспел, хотя птичка давно уже не умещалась на локте.

– Ты есть хочешь? – уточнил я у Мэнди, но ответом мне стало лишь фырканье. – А ты, ребенок, хочешь есть? - на всякий случай уточнил я у второй девицы.

Ребенок есть не хотел, он хотел на шкаф, спать и наступить мне на голову минимум двумя лапами из четырех, что тут же и продемонстрировал, под мерзкое хихиканье сестры по разуму.

«Ладно. Ладно. Сейчас со всем разберемся!» – пообещал я себе,и подпихнул Поганку на шкаф ладонью.

Многoзначительно щелкнула расстегиваемая пряжка ремня.

Мэнди дернулась посмотреть на меня и тут же замотала головой, отползая по кровати на спине и натягивая вниз мою футболку:

– Не-не-не! Я не хочу! Я устала, у меня настроения нет и идеалы рухнули и меня придавили!

– Совсем? – участливо уточнил я, стягивая ту майку, которую у меня ещё не экспроприировали.

– Насмерть! – горестно отозвалась маленькая блондинистая девочка.

Я сочувственно цокнул языком, покачал головой и утешил:

– Ну ничего, сейчас воскрешу!

И недвусмысленно направился к кровати.

Мэнди

– Не. Не-не-не, - я для убедительности помотала головой и на всякий случай закрыла ладонями глаза, потому что вид сокрушительный, а я уже сказала «нет!». И потом я правда устала, и вообще пусть идет лучше чем-нибудь полезным займется, а я тут полежу и пострадаю. А потом буду его попрекать, что он меня, страдающую, бросил. - У меня душа болит, и ничего не хочется!

– Ничего? - голос раздался прямо над головой, а потом матрас промялся по обе стороны от меня и под ладонями стало еще темнее.

Представив, как вот это вот сокрушительно полуголое, загорелое, мускулистое и все прочее теперь провокационно зависает надо мной, я сглотнула, облизнула пересохшие губы и заверила:

– Ни-че-го.

– Хорошо, - смиренно согласился Ив и прежде, чем я успела оскорбиться таким быстрым отступлением, добавил: – Да ты лежи, лежи, я сам все сделаю.

И взялся за мои (!) трусы.

– Чего-о?! – изумилась я, вскидываясь и приподнимаясь на локтях.

– Да я быстренько, - с невозмутимой рожей сообщил солдафон и принялся тащить кружево с моих бедер. – Туда-обратно, даже не заметишь!

– Α ну брысь, животное! – таки оскoрбилась я и, вывернувшись из его рук, попыталась пихнуть нахала в грудь ногой.

Нахал ногу перехватил и с довольной роҗей – о! это мне и нужно было! – потянул белье ниже.

Наверное, пихать его второй ногой было не очень умно, но что поделать!

Маккой отбросил в сторону мои трусы,и почти мгновенно навалился сверху, выбивая дыхание из легких. Губы обжег поцелуй. Я куснула его в ответ и попыталась ударить рукой…

Надо ли говорить, что обе они в итоге оказались в захвате?

Горячий рот, отказавшийся cвязываться с кусачей девицей, прижался к шее. Легко удерживая мои запястья одной рукой, другой Маккой сноровисто нырнул под футболку. Грубая лапища легла на обтянутую трикотажем лифчика грудь и слегка сжала прямо сквозь ткань, зажимая твердую горошину соска между костяшками.

Я зажмурилась и закусила губу, чтобы не издать ни звука.

Основные душевные силы были сосредоточены на том, чтобы довольная мина не слишком сильно выглядывала из-под недовольной (а то ещё зазнается!). Но таки выглядывала (а то еще остановится!).