Книга Таблетки от жадности - Светлана Алешина

Тем временем Нина продолжала посвящать меня в курс дела:

– Мне кажется, что в последнее время Аня шантажировала Меранцеву. Возможно, у нее проснулся своеобразный азарт, в связи с чем она могла подумать о том, что из начальницы можно запросто вытрясти крупную сумму денег. Но это уже мои домыслы. На самом деле я не знаю, какие мотивы были у нее и как она решилась на такое, однако шантаж с ее стороны имел место, я в этом почти уверена, потому что опираюсь на факты. Однажды я стала свидетельницей скандала между Меранцевой и Анной. Инга Леонидовна кричала, и я здорово перепугалась, потому что она всегда такая спокойная, а тут… В общем, я случайно вбежала в комнату и увидела, как Инга отшатнулась от Анечки, хотя явно собралась ее ударить, даже рука была занесена…

– И когда это случилось?

– Где-то пару недель назад. В двадцатых числах Аня должна была уехать во Францию, и, очевидно, к этому времени хотела иметь какие-то гарантии, что будет там в безопасности. Ей действительно было чего бояться. У нее ведь, насколько я знаю, нет влиятельных родственников, к Меранцевой она устроилась не с чужой помощью, а исключительно благодаря своим качествам. Уж не знаю, что оценили больше – профессиональные способности или же внешне Аня приглянулась, однако ее приняли без всякого, сразу же допустили к стажировке. А ведь она в то время даже училище не закончила… Другие претендентки и дипломы имели, и опыт работы, а им было отказано.

– А когда Аню брали на стажировку, ей что, обещали хорошо платить? Почему существовал такой ажиотаж в связи с этим наймом в «Классику»? В принципе кондитером Аня могла устроиться и в другое место…

– Где получала бы сущие копейки! – с готовностью закончила Нина и вздохнула. – Это же элементарно, в «Классике» действительно очень хорошо платят. Ресторан считается лучшим и перспективным, это все равно что устроиться в серьезную, давно основанную фирму вместо дистрибьютерской кампании.

– А другие девушки, которым повезло меньше, чем Ане? Может, одна из них мечтала получить место в «Классике» и решила добиться своего во что бы то ни стало, устранив соперницу Анну? Ведь наверняка среди желающих была стажерка не столь удачливая, но все равно перспективная, и теперь она сможет всерьез рассчитывать на место. К тому же ее и во Францию отправят вместо Анны.

Нина задумалась, нахмурила брови, но уже через пару секунд покачала головой:

– Да нет, что-то мне в такое не верится. Эти девушки все тихие, как мышки, куда им до того, чтобы совершить убийство? К тому же я более чем уверена в том, что какая-то другая девушка смогла бы всерьез претендовать на то, что полагалось Ане. Меранцева ведь поначалу к ней очень благоволила, это было очевидно для всех. Она и потом такое же отношение демонстрировала, но, мне кажется, что все это уже было напускным.

Я, естественно, не могла не поинтересоваться в конце разговора, почему, собственно, у Нины вообще возникли такие серьезные подозрения по отношению к начальнице. Девушка пожала плечами:

– Ну, во-первых, свою роль сыграла сцена, когда Аня и Инга Леонидовна явно ссорились. Потом я невольно стала присматриваться к их отношениям и пришла к выводу, что их… будто что-то связывает, что ли. Но козырем в руках Ани, очевидно, самым главным, были две девушки, которые не возвратились из зарубежной поездки. У них не было таких родственников, которые бы беспокоились по поводу их отсутствия, этим наверняка она и воспользовалась. Вы знаете, Ирина, – Нина перешла на доверительный тон, – у меня всегда было богатое воображение, а в сочетании с любопытством это вообще взрывоопасная смесь. Можете мне не верить, я не обижусь. Но мне просто необходимо было с кем-то поделиться, и вот жизнь столкнула меня с вами. Извините за такую откровенность…

Стоило ли продолжать разговор дальше, если и так все было понятно? Похоже, к делу пора подключать Валерия Гурьева. С его постоянным общением с криминальными личностями, с одной стороны, и контактами с правоохранительными органами, с другой, – все это совершалось исключительно в служебных целях, – наш криминальный репортер представлялся мне в этом деле сейчас самым нужным и полезным человеком. А с Ниной мы распрощались, договорившись при необходимости держать связь.

Поздно вечером, когда мой супруг уже почивал сном праведника и видел неизвестно какой по счету сон, я осторожно поднялась с постели и, захватив с собой телефон, неслышно двинулась на кухню. Набирая номер Валерки, можно было не беспокоиться вызвать недовольство его за столь поздний звонок. У репортера криминальной хроники рабочий день не нормирован, как любил повторять наш непосредственный начальник. Гурьев от себя добавлял, что по отношению к нему понятие «рабочий день» уже давно перестало быть актуальным, и ему на смену надо вводить в употребление что-нибудь из серии «трудовые сутки».

– Алло, Валера? Это Ирина Лебедева, – шепотом начала я, время от времени с опаской поглядывая на дверь и готовая в любой момент скрыть радиотелефон от глаз внезапно проснувшегося мужа. Уж слишком необычно грозен был его тон вчера, когда он запрещал мне заниматься самостоятельным расследованием.

Тем временем я посвятила Валерку в суть дела. Собственно говоря, этот звонок был сделан мною с вполне определенной целью. Связи моего настоящего собеседника с представительствами двух баррикад – криминальной и правоохранительной – позволяли ему добывать такой материал, о котором всем остальным сотрудникам нашей телестудии не приходилось и мечтать. Маленький, юркий, но тем не менее чрезвычайно сильный физически, Валерка Гурьев обладал пробивным характером и массой других полезных качеств, среди которых особенно выделялась его энергичность. В общем, он был воплощенной мечтой для человека, решившего провести собственное расследование.

Быстро «въехав» в ситуацию, Валерка уже не нуждался в том, чтобы перед ним поставили планку, сформулировав для этого цель. Он и сам понял, что требуется сделать для того, чтобы я могла решить: стоит ли полученная информация о связи Меранцевой с преступным миром дальнейшей проработки или же вся она, начиная с туманно-криминальной истории создания «Классики», является плодом разбушевавшегося воображения или выдумкой иного рода.

* * *

Утром я приводила себя в порядок так тщательно, что Вовка, долго ходивший кругами около меня и стула, на котором я восседала перед зеркалом, наконец не выдержал и задал мучающий его вопрос:

– Сегодня тебе предстоит что-то особенное?

Честно говоря, сегодня я решила впервые отправиться в «Классику» как самая обыкновенная клиентка, позволив себе посетить бизнес-ленч. Насколько это входило в мои представления, под этим, пока еще загадочным для многих российских жителей названием, по сути, скрывался завтрак в ресторане. Я вспомнила о том, что читала в журналах «Классика». В ресторане было два зала: первый, основной, поистине огромный, открывался лишь в шесть часов вечера. Там проводились торжественные мероприятия и ужины для именитых и обеспеченных личностей нашего города, да и не только нашего. Однако существовал еще и дневной зал, который начинал работать с десяти утра. Туда-то я и собиралась отправиться, смирившись с необходимостью потратить свои кровные. Правда, у меня было личное приглашение Меранцевой, но, во-первых, оно предназначалось не только мне, а всей нашей группе, а во-вторых, его следовало приберечь для какого-нибудь вечера – во мне заговорил меркантилизм! Ужин стоил в десятки раз больше обеда или завтрака в любом рядовом кафе, поэтому такую радость мне не удалось бы осилить собственными средствами. В лучшем случае их хватило бы на скромненький ужин с условием, что в течение оставшихся до конца месяца дней супружеская чета Лебедевых будет вынуждена сидеть на голодном пайке.