Книга «Линия Сталина». Неприступный бастион - Герман Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Николай Федорович, держать под Псковом целую танковую армию, да еще усиленную двумя пехотными корпусами, немцы не станут. Тут у них или-или. Если не прорвутся через три-четыре дня, последуют переброска и удар на другом участке нашего фронта. И, скорее всего, там, где их пехота добьется успеха, откроет танкам дорогу дальше, в наши тылы. Вот смотрите, мы тут помыслили на досуге.
Гловацкий подошел к столу, на нем уже была расстелена карта. И тут же показал карандашом на север, в Эстонию, и южнее Острова, через Опочку и Идрицу. Через секунду указал на Пушкинские горы. Потом быстро провел стрелки, выводящие свои острые концы к Порхову и Шелони, Старой Руссе и Ловати – предполагаемое им наступление 16-й германской армии. Для СЗФ очень опасное – фронт рассыпался на три участка, отделенных друг от друга озерами. Причем один, 8-й армии в Эстонии, уже существовал.
– Два моторизованных корпуса слишком большая для них ценность, чтобы бесцельно губить их о ДОТы ПсУРа. Пехота будет рвать нашу оборону, не сомневаюсь, но если у нее это не получится, а мы приложим к этому все усилия, то их задействуют на другом направлении. Эстонию можно сразу же исключить – тактические задачи, не перерастающие в оперативные. Нарвское дефиле, за ним Кингисеппский УР – долбиться лбом в стену. Следовательно, удар будет нанесен южнее – через эти три точки отдельными дивизиями. А пехота 16-й армии расчистит дорогу. В ней дивизий десять пехоты, намного сильнее по составу, чем наши – что им можно противопоставить? Резервов, как вы сказали, у фронта нет!
Ватутин долго смотрел на карту, что-то прикидывая в уме, Гловацкий отошел к столу, взял из пачки с золотым тиснением папиросу. О таких в свое время он и не слышал – подарок из Ленинграда, целый картонный ящик сюда доставили. «Северная Пальмира» – намного лучше «Казбека», а уж о «Норде» можно вспоминать как о кошмарном сне.
– Курите, курите, Николай Михайлович. – Ватутин словно спиной видел и разрешил раньше, чем он осмелился просить. – Да, пожалуй, вы правы. Я думаю, одну танковую дивизию немцы постараются протащить там, где уже пытались, через Пушкинские горы. Остальные либо пройдут южнее, либо подождут, пока не выйдет в тыл к Острову обходящая группа.
– Скорее всего, так оно и будет. Разведка имеет данные, что части 56-го корпуса – мотодивизия СС и 290-я пехотная направлены именно туда, и там нашему 24-му корпусу придется туго. По сути, двум ослабленным бригадам против втрое большего противника – не устоять!
– Туда перебрасываем 128-ю дивизию, пусть и понесшую серьезные потери, а из Ленинграда отдельную горнострелковую бригаду.
– Мы дырки заткнем, а они всей силой ударят, зайдут нам с тыла. И это произойдет через неделю, не позже. Мы тут отсрочили катастрофу, Николай Федорович, отсрочили, но никак не устранили. И что будем делать, когда от Опочки до Идрицы немцы нам фронт проломят?!
– Николай Михайлович, не ходите вокруг да около – у вас же есть уже обдуманные предложения?!
– Не только, Николай Федорович, кое-какие меры уже предпринимаем. Вот смотрите, – карандаш в руках Гловацкого провел черту от Острова до Порхова и прошелся дальше на восток по реке Шелони, пока не уперся в синий овал Ильменьского озера. – Это линия обороны, здесь, а не на Луге держать врага нужно. Нельзя его к Луге пускать – опасно, пусть лучше там тыловой рубеж будет, на случай прорыва этого фронта. Остров мы потерять можем, ничего страшного – фронт по северному берегу Черехи идет, там уже вовсю целую неделю позиции готовят. И отнюдь не для отражения прорыва противника через Ново-Псковский УР.
– А, вот оно в чем дело?! А я еще удивлялся, что укрепляете северный берег, псковский, а восточный, порховский, пока нет. Значит, с юга главная угроза будет? Хм… а пожалуй, вы и правы. Неприятно выйдет – ваша армия оборонять будет рубеж по Черехе и Шелони, а 27-я и 22-я армии по Ловати. Перспектива не очень приятная, но весьма реальная. Вопрос один: а где взять резервы для прикрытия рубежа по Шелони и обороны Порхова?! Хотя одно утешает – если ударят здесь, то наступать и в Эстонии не смогут. Хоть 8-я армия передышку получит…
– Рад бы, боюсь, но вы ошибаетесь, Николай Федорович. Всяко, разно, а четыре-пять дивизий у немцев найдется. У нас там тоже пять дивизий, но лишь 16-я полнокровная. Наступать будут медленно, нашим войскам там не устоять, слишком велики потери. В 11-м корпусе генерала Шумилова две дивизии, но там и десяти тысяч красноармейцев не наберется. Имеющимися силами, что в Эстонии, что по Великой, кроме участка 11-й армии, фронт не удержать какое-нибудь продолжительное время. Промежуточную линию обороны нужно немедленно готовить, Луга будет тогда в тылу.
– Согласен с вами. Нужны как минимум четыре, лучше пять дивизий. Где их можно взять?
– Направить к Шелони самые потрепанные дивизии, где, кроме штабов и тыловых подразделений, ничего не осталось. Вполне хватит трех из моей 11-й армии прежнего состава. Там влить их в дивизии народного ополчения. В последних есть много бойцов, но неопытен комсостав, у первых в точности наоборот. За неделю будут спаяны почти воедино – тут прикинул, что смогу отдать им все, что вы передали с 16-м корпусом. Это 33-я дивизия – 1100, 188-я – 2200, и 5-ю, там 3600 бойцов и командиров. А 23-ю и 126-ю дивизии, в них по четыре с половиной тысячи бойцов и комсостава, переформировать в бригады. Свести полки в три батальона, из пополнения добавить четвертый плюс артдивизион – пять-шесть тысяч, добрая половина дивизии, вполне достаточно будет. Вот мои размышления, думаю, вы их лучше проработаете, Николай Федорович. Такая работа, к сожалению, мне не по плечу.
– Свести с ополчением?! Пожалуй, так и следует сделать, нужно только убедить в необходимости маршала Ворошилова. Попросить одну дивизию отправить в Эстонию, слить ее с 48-й, в той едва две тысячи бойцов. А к вам перевести 185-ю моторизованную, ее нужно на бригадный штат перевести, там, кроме названия, и машин то не осталось, людей горстка. Пусть генерал Лелюшенко за счет донорства ее в порядок приводит, как свои прежние 42-ю и 46-ю танковые бригады.
«Грабеж! Дай добровольно палец, всю ладонь откусят! Хотя… Танки понемногу приходят, одних КВ за неделю привезли сорок штук, минометы, пушки и автомашины есть, чего жаловаться. Мотопехоту вооружить легко, там ее и двух тысяч не будет, не проблема. Прав генерал Ватутин, это уже во мне местничество играет». – Гловацкий кивнул, молчаливо соглашаясь.
– Можно предложить товарищу Жданову и маршалу Ворошилову, чтоб к 5-й, 33-й и 188-й дивизия народное ополчение добавляли. И убедить перебросить все, да все свежие дивизии на фронт, немедленно – если у нас немцы здесь брешь пробьют, то эти несколько дивизий врага на Луге не удержат на долгое время. Слишком протяженный там выходит фронт. Тем более низовья Шелони у Шимска и так есть левый фланг Лужского рубежа, нужно только прикрыть участок до Порхова, – карандаш быстро прошелся по карте, делая своего рода зарубки.
– А треугольник Псков – Остров – Порхов будет вашим укрепрайоном! Да, именно так, готовьте две линии. Первая – от Острова до Порхова, вторая – от Пскова по Черехе до Порхова. И третья, тыловая пройдет по реке Кебь до Боровичей, далее по реке Мшаге, севернее Шелони. – Генерал Ватутин чертил быстро, набрасывая контуры оборонительных линий. – Затем предполье по Плюссе, здесь будет прикрытие. Ускорить строительство укрепрайона Гдова: даже если немцы прорвут предполье и выйдут к Луге, от Гдова им будет постоянная угроза от наших войск. Так что, Николай Михайлович, займитесь этим немедленно, все же линия обороны за вашей пока армией. И давайте подумаем, как нам убедить маршала Ворошилова.