Книга Династия Бернадотов. Короли, принцы и прочие... - Стаффан Скотт

Нежелательные браки, которые в будущем выведут преобладающее большинство теперешних Бернадотов за рамки престолонаследия, состоялись в нижеозначенной временной последовательности; справа указано число отпрысков, рожденных как Бернадоты (в случае Карла Юхана — приемных), по данным на 1992 год:

Оскар, 1888 г. — 30,

Леннарт, 1932 г. — 13,

Сигвард, 1934 г. — 2,

Карл-младший, 1937 г. — 1,

Карл Юхан, 1946 г. — 5.

Принц Оскар, князь духа

Второй сын Оскара II — Оскар — примечателен по четырем аспектам. Среди Бернадотов-долгожителей он прожил дольше всех, почти девяносто четыре года. Его дочь Эльса в свои сто два года ныне с большим отрывом лидирует во всем роду. Принц Оскар первым из-за женитьбы потерял для себя и своих детей место в престолонаследии, но в отличие от своих четырех последователей он сохранил титул принца и — что важно — ушел в религию. Еще до женитьбы.

Как уже говорилось, остается открытым вопрос, кто — Оскар II или королева София — дал своим четырем сыновьям характеристику, которая напоминает знаменитую Наполеонову классификацию офицеров. Возможно, все это бродячие байки, однако ж вполне применимые в качестве несложных педагогических приемов. Итак, о сыновьях Оскара II говорили, что Густав с виду глуп, но на самом деле умен; Карл с виду умен, но на самом деле глуп; Евгений умен и с виду и на самом деле, а Оскар глуп — и с виду и на самом деле.

Так или иначе, родился он в 1859 году во дворце наследного принца, там, где сейчас помещается МИД, и стал морским офицером. Он ходил в кругосветку на паруснике «Ванадис» и совершил много других дальних походов на кораблях, и папенька Оскар, тоже морской офицер, очень сердился, когда газеты расписывали привилегированное положение сына на борту; на самом-то деле, твердил король, никаких привилегий у него нет, он спал в гамаке, как все. Это снова и снова повторяется в изображении многих королевских сыновей на флоте или в сухопутных войсках: папенька неизменно приказывал, чтобы условия у сына были такие же, как у других, а сыну неизменно жилось во многих отношениях куда лучше.

В дальних походах на долю Оскара, разумеется, выпало множество замечательных впечатлений, тем более что происходило все это за сто лет до массового туризма. На Гавайях его угощали жареной собачиной, и меж тем как офицерам рангом пониже удалось уклониться, почетному гостю Оскару пришлось отведать сие блюдо. Управился он с собачиной за полчаса, «хотя помогал себе изрядными порциями шампанского».

На Гавайях же он посетил действующий вулкан Мауна-Лоа и позднее рассказывал, что вправду видел ад.

На королевском флоте Оскар прослужил двадцать пять лет. Несколько лет жил в Карлскруне, в собственном доме, расположенном возле Кунгсбру, с видом на море. Впоследствии дом снесли и возвели заново в близлежащем Роннебю, а на его месте выстроили новую резиденцию губернатора, и каждую весну сей королевский чиновник вставал ни свет ни заря и принимал чествования флотского оркестра и большой толпы карлскрунцев, которые, по традиции встречая весну первомайской зорей, обходят город и делают остановки, чтобы приветствовать почетных граждан; так приветствовали и принца Оскара, в том числе карлскрунской первомайской песней, где говорится, что нынче первомай, май, май, ах, «нынче ай-ай-ай» (утро после праздника весны).

Две крайности в компании братьев, Евгений и Оскар, явно были очень привязаны к матери, хотя и с совсем разным результатом. Евгений при его складе натуры взял от ее религиозности то, что всегда брали вольнодумцы, — определенные христианские ценности: заповедь равенства, уважение к человеческому достоинству, понятие справедливости. Оскар же усвоил от матери религию более простую, более эмоциональную, более ребячливую, с более буквальной верой. Религиозное пробуждение той эпохи захватило его в своей менее усложненной форме, и это наполнило его жизнь содержанием. Он сам рассказывал, как младшим лейтенантом в средиземноморском походе 1881 года сидел на каменной скамье неподалеку от церкви Гроба Господня в Иерусалиме, не испытывая надлежащего благоговения. «Тогда я склонил голову и стал молиться: если Ты жил и живешь, дай мне знак о Тебе».

О разнице в характерах братьев и в интеллекте свидетельствует их реакция, когда каждому в свой черед посчастливилось отделаться лишь испугом, меж тем как тот и другой были на волосок от черного крыла смерти. В 1891 году «Фрейя» принца Оскара в сильнейший шторм стояла на якоре у берегов Гибралтара; как вдруг неуправляемое эмигрантское судно понесло прямо на корабль принца, и столкновение казалось неизбежным. В растерянности принц не знал, что делать. «Мне оставалось только одно: молить небесного Отца о помощи. И случилось чудо: корма парохода ушла под воду, и он затонул, не успев ударить нас форштевнем!» Позднее принц Оскар описывал перепуганные крики сотен эмигрантов, из которых удалось спасти очень немногих.

И совершенно иначе реагировал принц Евгений, когда в одном из парижских театров рухнувшая с потолка люстра убила молодого человека, сидевшего с ним рядом, а сам он чудом отделался всего-навсего мелкими порезами. Король Оскар и королева София в письме младшему сыну благодарили Бога, который уберег его от гибели, только напугал. Евгений же — ему было тогда двадцать с небольшим — в ответном письме почтительно, но со всею решительностью возразил, что никак не может усматривать в этом «перст Божий», ведь рядом погиб невинный человек.

В 1885 году принц Оскар поехал в Амстердам и пробыл там довольно долго — лечился от нескольких заболеваний у знаменитого доктора Метцгера, который ранее вернул здоровье его брату Густаву. В Амстердаме принц Оскар Шведский и Норвежский ходил по воскресеньям в норвежскую церковь моряков и там, как говорится, обратился к Богу.

Религиозность королевских особ — вопрос весьма любопытный. В большинстве стран монархия и религия обыкновенно выступают в действенном союзе, и монархия, пожалуй, неизменно извлекает из этого наибольшие преимущества. Бесспорно, иные королевские особы имели склонность к религиозности и веровали с глубоким убеждением, подавляющее же большинство более-менее бездумно принимало предлагаемую церковью опору, руководствуясь вековечным для властей предержащих соображением, что и в религии все хорошо в меру, ибо слишком неистовая вера может привести к нежелательным конфликтам.

Но обратиться к Богу, как принц Оскар, и жить во имя Христа — такое среди королевских особ весьма необычно, в частности потому, что по многим причинам как раз умеренная религиозность была для власть имущих самой обычной, самой благоразумной и самой приемлемой.

Оскар не пошел каким-то своим особенным путем, натура не та. Он нашел мир и опору в волне религиозного пробуждения, которая прокатилась тогда по северу Западной Европы и США. Церковная независимость в Швеции издавна связана с работящими низами среднего класса, но в ту пору обстояло иначе. Духовное движение захватило и значительную группу представителей общественной верхушки, включая высокие военные чины. Достаточно назвать имена старинной знати и представителей более поздних чиновничьих династий — генерал и военный министр Аксель Раппе, ротмистр фон Хольст, полковник Дилльнер, капитаны второго ранга Барнеков и Фейлитцен, капитан Густав Уггла, капитан Жак Лагеркранц, капитан фон Кох, гофшталмейстер Сагер и др. Когда в 1884 году по английскому образцу был создан ХСММ (Христианский союз молодых мужчин), поначалу в этой организации царила атмосфера высшего общества. В первых заведениях ХСММ собирался изысканный круг господ, словно в элитарном клубе. У входа встречал привратник во фраке, учтиво забирал верхнюю одежду, а когда гость входил в роскошно меблированную гостиную, его принимал капитан Лагеркранц с благородным изяществом и достоинством. Из девяноста членов, записавшихся в первый год, четырнадцать были офицерами. Позднее характер деятельности изменился, так что появилась возможность привлечь заповедью спасения и молодых людей из более низких слоев, таких, кого привратник во фраке вполне мог бы и отпугнуть.