Книга Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта - Анатолий Левандовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ГОЛЛАНДЦЫ ЗА РАБОТОЙ
Богатый край
Несмотря на бедствия военных лет, Генеральные штаты нашли достаточно средств, чтобы выкупить у англичан в 1616 году порты Брилль и Флессинг. В «Трактате о политической экономике» Антуан де Монкретьен считал, что своим невероятным успехом Нидерланды обязаны усилиям людей, трудившихся не покладая рук в стране, едва пригодной для жизни. Темпл в свою очередь подтвердил это суждение. Процветание Нидерландов сначала приятно поразило Европу, затем заинтриговало и наконец испугало. Еще около 1700 года молодой герцог Роган обнаружил в этих провинциях больше признаков настоящего богатства, чем в Италии и Германии вместе взятых. Именно анализ положения в Нидерландах послужил одной из основ экономической науки, разработанной английскими теоретиками XVIII века.
Организация богатства
Кроме трудолюбия и ловкости, благосостояние нидерландцев в не меньшей мере основывалось и на их умении разумно управлять своими доходами. Темпл пытался проанализировать положение вещей: «Нидерландец устраивает свое существование таким образом, что всегда тратит меньше, чем зарабатывает. Государство со своей стороны действует точно так же — поглощая за счет налогов значительную долю частных сбережений, оно, в свою очередь, накапливает средства. Эта система стоит на страже как частного интереса, так и общих нравственных принципов». Семейный бюджет крупного буржуа делится на четыре составляющие: ведение хозяйства, приобретение обстановки дома, уплата налогов и прирост капитала. Всеми остальными расходами можно пренебречь. Налоговые документы позволяют проследить перемещение значительных средств в Амстердам и Гаагу между 1625 и 1675 годами. Благодаря такой системе накопления крупные состояния росли быстрее, чем небольшие. Капиталовложения крупных буржуа в целом ограничивались приобретением предметов роскоши, в то время как очень состоятельные люди вкладывали излишек средств в землю, а после 1650 года — преимущественно в ценные государственные бумаги.
В основе благополучия лежал кредит. Несостоятельных должников бросали за решетку. Однако правда и то, что два свободных города Вианен и Кулемборг предоставляли им право прибежища. Сбежать туда означало признать себя банкротом. Денежная анархия, при которой процветали незаконные махинации менял, еще около 1600 года представляла главное препятствие для развития страны. Поэтому в 1609-м власти Амстердама пошли на создание Обменного банка (Wisselbank), призванного заменить менял и контролировать кассиров, установив систему переводных платежей. Банк, задуманный как депозитарий и обменный пункт, вскоре превратился в учреждение по предоставлению кредитов и распределению ренты, чему главным образом был обязан сотрудничеству с Ост-Индской компанией. Его зона действия быстро распространилась за пределы Соединенных провинций.
На протяжении всего столетия Обменный банк был вторым после Биржи жизненно важным органом Амстердама и, соответственно, всей Голландии.
Ключи от обоих учреждений хранились у бургомистров вместе с ключами от городских ворот. Двери открывались только в присутствии одного из членов магистрата. О размере хранившихся там сумм ходили легенды. Люди давали полную свободу своему воображению. Париваль осторожно замечает, что тайна, которой банк окружал свои дела, не позволяла «точно знать или даже предполагать величину соотношения между размерами его реальных средств и суммами кредита». Тем не менее в подвалах городской ратуши ему удалось увидеть «подобное чуду» количество слитков золота и серебра, предметов из ценных металлов и мешков с монетами. Именно там, в залах со сводчатыми потолками и дверями превосходной работы содержалась сокровищница банка, образованная вкладами богатых купцов и служившая источником кредита.
Раз в полгода банк на две недели закрывался. Заведующие подавали в бухгалтерию сводный отчет — поступления, переводы, сальдо. Кассир проверял их, опираясь на собственные выписки. Ошибка наказывалась пропорциональным штрафом. Банк превратился, таким образом, в общую кассу всех коммерсантов города. Эта система обеспечивала высокую надежность и предоставляла неоценимые услуги. Кредит банка гарантировался городской казной Амстердама, позволяя вести расчеты в твердой валюте. Поэтому самые крупные платежи в городе, внутри страны, а вскоре и в колониях стали осуществляться переводами в этот банк. К 1700 году торговый оборот, в котором был задействован банк, достигал нескольких миллионов гульденов в день.
С 1614 года соображения как социального, так и финансового плана подвигли муниципалитет Амстердама на создание еще одного Заемного банка (Bank van Lening), целью которого было выбить почву из-под ног частных ростовщиков. Понижая процентные ставки, этот банк препятствовал обнищанию мелкой буржуазии и усиливал кредит на местах. Получив от Обменного банка поддержку в виде авансов, Заемный банк играл, вплоть до 1640 года, роль учреждения коммерческого кредита. Впоследствии она мало-помалу перешла к частным банкам, создававшимся исключительно для этих целей.
Появление банков ничуть не изменило ситуацию в денежной сфере, которая, несмотря на все попытки оздоровления, почти до конца столетия оставалась нестабильной. В числе прочих пережитков Средневековья во многих местах сохранилось право обмена. Каждая провинция имела собственные деньги. В самой Голландии Хорн, Медемблик и Энкхёйзен пользовались единой денежной единицей, передавая друг другу право чеканки монет каждые семь лет. В стране обращались деньги, совершенно разные по своему происхождению, весу и номиналу, — фландрский фунт, дукат, риксдал, крейсдал, каролус и другие. Многие испанские и немецкие валюты имели официальный курс. Сам гульден, являясь основной денежной единицей, имел разную стоимость в зависимости от места выпуска — Голландии, Девентера, Зволле или Кампена. В стране с интенсивными денежными потоками это создавало немыслимые неудобства. Темпл отмечал обилие наличных денег во всех слоях общества: «Хождение серебряных монет сильнее распространено среди здешних простолюдинов, нежели оное медяков во Франции». Время от времени властям удавалось отменять хождение нежеланной единицы. В 1667 году Амстердам ввел фиксированный обменный курс для всех денежных единиц, находящихся в обращении. С момента своего появления в 1544 году и до 1680 года голландский гульден прошел через несколько девальваций, утратив более 50 % изначальной стоимости. Наконец в 1681 году он был стабилизирован с помощью закона при содержании 9,45 грамма чистого серебра. Однако фальшивомонетчиков в те времена хватало. Они подделывали золотые монеты, нанося золотую пленку, которую получали посредством ртутного сплава, на смесь свинца и серебра, олова и даже железа. Закон безжалостно наказывал преступников — виновный приговаривался к смертной казни и конфискации имущества.
Хаос, царивший в системе мер и весов, ни в чем не уступал анархии в денежной системе. Каждый город устанавливал свои порядки. В силу этого определения мер и весов оставались расплывчатыми. Так, «тонна», чрезвычайно часто использовавшаяся в оптовой торговле, изменялась в зависимости от происхождения и характера товара от 4 оксхофдов (oxhoofd — около 213,75 литра) до 1/2 ласта (last — примерно 15 гектолитров). Фунт (pond) являлся привычной единицей измерения в розничной торговле и равнялся 494 граммам, но на флоте использовался другой фунт, превышавший первый в триста раз.
