Книга 1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков

23 октября (5 ноября) на многолюдном заседании Петроградского Совета член Военно-революционного комитета В. А. Антонов-Овсеенко сделал доклад о первых двух днях его работы и сообщил, что почти все части гарнизона уже признали власть комитета и его комиссаров.[309] Лев Давыдович Троцкий верно оценивал ход событий: «…Исход восстания 25 октября был уже на три четверти, если не более, предопределен в тот момент, когда мы воспротивились выводу Петроградского гарнизона, создали Военно-революционный комитет (16 октября), назначили во все воинские части и учреждения своих комиссаров и тем полностью изолировали не только штаб Петроградского военного округа, но и правительство».[310]

Но даже в этот момент, когда все было ясно, и дальнейший ход событий мог предугадать любой уличный мальчишка, Керенский продолжает играть с ленинцами в поддавки. До последней, до самой последней минуты. В тот же день, 23 октября (5 ноября), Временное правительство обсуждало вопрос о немедленном аресте членов самозваного Военно-революционного комитета, но… решило подождать развития событий.[311] Зато Керенский предложил министру юстиции Малянтовичу… возбудить против членов комитета уголовные дела. Это когда власть в городе фактически полностью ускользнула из рук правительства и только необыкновенно быстрые, решительные действия могли переломить ситуацию!

Об уровне работы Временного правительства, а вернее сказать, об уровне помощи Керенского большевикам говорит следующий факт. Вот сообщение газеты «Новая жизнь» от 20 октября 1917 года: «Министр юстиции П. Н. Малянтович предписал прокурору судебной палаты сделать немедленное распоряжение об аресте Ленина»[312]. За пять дней(!) до Октября министр юстиции меньшевик Малянтович только «предписал сделать немедленное распоряжение» об аресте Ленина. Да и это робкое предписание министр сделал, только получив разрешение Керенского. А Александр Федорович не давал добро до последнего — он только тогда издал приказ об аресте своего земляка Ильича, когда сделать это было практически нереально.

Более того, издав распоряжение, министр-меньшевик тут же предупредил Владимира Ильича о потенциальной возможности ареста.[313] Когда же обсуждался вопрос об аресте членов Военно-революционного комитета, все тот же Малянтович настоял на отмене этого решения, заявив, что сначала надо расследовать и выяснить, кто конкретно является автором воззвания к населению, и лишь тогда производить аресты![314]

Благодарный Ленин после переворота даст своему «спасителю» охранную грамоту, которая прикроет Малянтовича от всех бед и поможет не просто пережить «красный террор», а даже избежать «уплотнения» в своей великолепной семикомнатной квартире.[315] Осторожный меньшевик Малянтович автографа своего для истории не оставил, подписав лишь телеграмму. Вместо него приказ об аресте Ленина завизировал его заместитель Андрей Януарьевич Вышинский. Тот самый, кто при Сталине станет главным государственным обвинителем. Это образец железной логики «отца народов»: «странный» министр юстиции Малянтович со своей ленинской охранной грамотой пойдет в расстрельные подвалы, а пытавшийся арестовать Ильича, но честно выполнявший свой долг Вышинский — на повышение. И неважно, каких убеждений придерживается каждый из них: важнее всего порядочность и честность. Вот этих качеств членам Временного правительства не хватало катастрофически.

Только накануне восстания, 24 октября (6 ноября), на заседании предпарламента министр-председатель Керенский «вдруг» увидел начало мятежа и потребовал предоставить ему особые полномочия.[316] Получив их, быстро скрылся из города, оставив свое правительство в блокированном Зимнем дворце. Он сделал все, что требовалось, — Ленин мог спокойно брать власть. И надо сказать, что тот помощь Керенского оценил соответственно, ответив такой же любезностью. После свержения Временного правительства его бывшего главу будут искать все, но не найдет никто. Как и Ленина некоторое время назад. Хотя при желании и того и другого можно было найти без труда. До июня 1918 года, то есть восемь месяцев (!), Александр Федорович нелегально жил в России, но большевики его не арестовали. Неужели не могли найти? Нет, просто не искали. Хотя он перемещался много и потому был легко уязвим. В двадцатых числах ноября 1917-го он прибыл в Новочеркасск, где атаман А. М. Каледин отказался с Керенским сотрудничать. Потом к началу работы Учредительного собрания приехал в Петроград. После его разгона уехал в Финляндию. В конце января 1918 года вернулся в Петроград, а в начале мая перебрался в Москву. А причины столь долгого нахождения Керенского в стране вызваны отнюдь не его подпольной борьбой с большевиками-узурпаторами. Просто в стране, которой он руководил, начался такой бардак, что безопасно выехать из нее получилось только через восемь месяцев. Слишком многие русские граждане при встрече с бывшим адвокатом, депутатом Думы, министром юстиции и премьером Временного правительства могли бы лишить его драгоценного дара жизни. Поэтому он скрывался и прятался. Пока не уплыл из России на английском крейсере «Генерал Об».

В Мурманске действительно находилось несколько судов, охранявших доставленные британцами еще царю военные грузы. Но за Керенским приплыл корабль. Специально, чтобы вывезти «союзного» агента, блестяще выполнившего свою задачу разрушения собственной родины. Документы Керенского были в полном порядке. У него была даже английская виза, которую он получил в Москве в британском консульстве. Во время «всесоюзного розыска» своей персоны. Визу же ему поставил английский представитель, заместитель посла Брюс Локкарт, имевший теснейшие связи с руководителями Советской России.[317] С Лениным и Троцким.

Обратим внимание на маршрут Керенского, это многое объясняет: сначала он уплыл в Англию, потом жил во Франции, с 1940 года — в США. Что я имею в виду? После революции из России уехали миллионы людей, но основным центром эмиграции был отнюдь не Париж, а, как это ни странно, Берлин. Именно там была самая большая русская диаспора за рубежом. Керенский же поехал к своим «союзным» хозяевам, в Париж, затем в Нью-Йорк. Там они обеспечили ему до самой кончины в Америке приличный уровень жизни, а чтобы не скучал народный трибун, специально для него создали «Лигу борьбы за народную свободу». Там, в США, он пожизненно за народную свободу и боролся. Разрушив Россию один раз, он не угомонился до конца своих дней. Ведь ему не удалось полностью уничтожить эту страну. Каким-то невероятным способом на месте Российской империи появился мощный Советский Союз. Присутствие России на карте мира под любым названием «великого демократа» никак не устраивало. С 1922 по 1932 год он редактировал газету «Дни», выступал с резкими антисоветскими лекциями, но это еще можно понять. Но в 1941 году Керенский публично приветствовал нападение фашистской Германии на СССР, а в 1951 году, в период резкого обострения отношений между США и СССР, пророчил новую мировую войну, в которой Америка, как он надеялся, победит.