Книга Мост в чужую мечту - Дмитрий Емец

– Если бы ты выстрелил…

– Он бы даже не почесался! Говорят тебе: все работает в одну сторону! – раздраженно повторил Гамов.

У Рины задрожало колено. Ужасно трудно стоять, не двигаясь, поставить же ноги удобнее она опасалась.

– Сделай что-нибудь! – умоляюще крикнула она.

Гамов сдернул с головы шапку Санта-Клауса.

– Я просил тебя подождать? Просил или нет?

Рина торопливо соображала. Она не могла поверить, что обречена.

– А если?.. – начала она.

– Никаких «если»! Говорят тебе: все просчитано! Я мог бы снять с себя комбинезон, набить его тряпками и бросить внутрь, чтобы арбалеты выстрелили в него. Мог бы пустить крысу, гиелу или собаку (хотя где мне их взять?), но и в них болты не полетят. Здесь куча всяких дополнительных датчиков! Арбалетам нужен человек! Кто-то один должен…

Гамов осекся. «Кто-то один!» Вот она – проговорка! Рине мгновенно стала ясна причина уклончивости Гамова и его смущения. «Кто-то один!» То есть он, Гамов, тоже бы подошел, если бы сделал шаг вперед! Однозарядным арбалетам нужен человек, любой.

Гамов смелый, но к жертве он не готов… В бою можно выжить за счет ловкости, ума или везения, а тут какой ум и какое везение? Выход из опасности не требует ни силы, ни спортивной подготовки, а лишь простой и однозначной жертвы. Шагнуть в тоннель и превратиться в утыканного болтами ежа. Вот и все.

Что-то зашуршало. В потолке открылись отверстия, сквозь которые хлынул белый песок. Не прошло и минуты, а он уже покрывал пол на высоту ботинка. Адская защита Дионисия Тиграновича любезно предоставляла выбор: умереть от песка или от арбалетов.

– У тебя где-то час! – Гамов сел, прислонившись спиной к стене, и уткнул лоб в колени.

Рина была бы благодарна ему, если бы он сказал «у нас». Но он сказал «у тебя!».

Глава 25

ОДНА ИСТОРИЯ НА ДВОИХ

Самая сложная наука – наука оставаться вместе.

Кавалерия

Когда Сашка пришел звать Рину, его встретило распахнутое окно. Сашка вздрогнул. Он сразу догадался, что это может означать. Уж точно не здоровое желание проветрить комнату.

«Надеюсь, Карлсон хотя бы не забыл штанишки с пропеллером!» – подумал Сашка и выглянул наружу. На газоне четко видны были удаляющиеся к ограде голубоватые рытвины – следы.

Сашка бегом вернулся в свою комнату и стал торопливо утепляться. Макар валялся на кровати. Влад Ганич стоял перед зеркалом и, насвистывая, поправлял галстук. За его спиной маячил Даня и жалобным голосом возглашал, наверное, раз в сотый: «Господа, я понимаю, что проблема банальна, но… у кого-нибудь есть чистые носки?!»

– А ты выверни грязные наизнанку и используй повторно! – зевая, посоветовал Кирюша.

Даня проанализировал предложение и продолжил нытье:

– Господа! Вы бесчеловечны!

– Возьми у меня в рюкзаке! Не голоси! – буркнул Сашка.

Даня радостно подпрыгнул:

– Ты меня спас! Где взять? Не хочется все ворошить!

– Ищи! Не помню! – отмахнулся Сашка.

– Верхний клапан изнутри. Там, где блокнот и паста. Молнию не дергай – расползется! – зевнул с кровати Макар.

Кирилл застыл с открытым ртом, а Влад Ганич запутался в галстуке.

– Я же говорил! Он роется в чужих вещах!.. А я смотрю: у меня рубашка в чемодане не так лежит! – заорал он.

– Я тебя когда-нибудь убью! – предупредил Сашка.

Макар самодовольно ухмыльнулся, показав кастетную щель в белом заборе зубов. Он что-то сказал, но Сашка различил только «бойся меня!», остальное было заглушено надтреснутым звуком, донесшимся из коридора.

– К столу зовут! Корабельный колокол с линкора «Петропавловск»! Подарок ШНыру от Кузепыча! – всезнающий Кирюша выскользнул в коридор. За ним последовали Влад Ганич и вечно голодный Макар.

Даня задержался. Он шевелил пальцами ног, знакомя их с новыми носками.

– Маленькая у тебя нога. Сорок третий какой-нибудь? – кисло спросил он.

– А у тебя сорок пятый?

– Был. В восьмом классе… Эй, ты куда?

Сашка выглянул в коридор, потом подошел к окну и открыл.

– Захлопнешь за мной? – попросил он Даню и, не дожидаясь ответа, выпрыгнул на улицу.

Отбежав метров тридцать, оглянулся. В залитом светом проеме окна маячила фигура озадаченного Дани.

В пегасне Сашка застал только дежурную смену, которая употребляла чай под колбаску. Девица Штопочка, подозрительно красноглазая и красноносая, выясняла отношения со Зверем.

– Ты как на меня посмотрел, кобыла? На кого зуб поднял, кикимора? Забылся? – сипло интересовалась она и перла на него грудью.

Ужас всего ШНыра, к которому даже отчаянный Родион вошел бы с оглядкой, трусливо отворачивал морду. Он знал, что закончится все как всегда – вопли, потом кулаком в ребра, потом ему в шею виновато ткнется твердый лоб, а в финале дадут крепко посоленную корку.

Выяснив, что Рина в пегасню не заходила, Сашка помчался к Гавру. Дверь сарая была нараспашку. На ручке висел драный светлый плащ, который Рина обычно стелила Гавру. Плащ вяло шевелил рукавом, точно не был до конца уверен, протянет ли Сашка ему руку, чтобы поздороваться.

Сашка застыл на пороге. Всякий раз, как он не находил Гавра на месте, он безошибочно мог предсказать, что Рина попала в историю. Это был вернейший признак. «Где Рина?» – спрашивал он сам у себя. И сам себе хмуро отвечал: «В истории!»

Внизу под холмом, в Копытове, в небо тяжело поднялась яркая красная ракета. Зависла, лопнула и произвела на свет еще семь взвизгнувших ракет. Секундная пауза, а потом разом захлопали, завизжали, затрещали всевозможные пиротехнические чудеса.

Сашка смотрел и слушал, как наступает Новый год. Потом взглянул на свой телефон, на заставке которого Рина кусала Гавра. Хорошая фотография, если забыть, что и Гавр мог ответить тем же.

Телефон показывал 23.59. Часы, отставая, жили по прошлогоднему времени. Сашка подождал, пока они обнулятся и время начнется с нового листа. А потом совершил свой первый в этом году поступок – связался по кентавру с Риной.

Кентавр сработал, и тотчас Сашка увидел Рину. Казалось, она стоит тут же – в темноте пустого сарая. Контур ее тела был зеленоватым, как у призрака. Сашка не сразу разобрался, где она находится. Коридор или замкнутое помещение. Дверь вдали. И непрерывная рябь. Он не сразу понял, что это падает песок. Когда же сообразил, ему стало не по себе: песок покрывал Рину до пояса.

– Где ты? У кого?

Рина что-то ответила, наклонившись к своему кентавру. Наверное, даже крикнула, но Сашка ничего не услышал. Звуки проходили в одну сторону. Пятое измерение Дионисия Тиграновича создавало помехи, переводя связь в односторонний режим. Потому-то Рина и не могла связаться с ним сама.