Книга Русский царь Иосиф Сталин - Алексей Кофанов

Вчитайтесь в названия. Античность, комета, бессмертие. Булгаков чувствовал вневременной и космический масштаб явления. Никто еще не провел скрупулезный литературоведческий анализ пьесы: ее замалчивают. А это необходимо сделать! И непременно в сопоставлении с «Мастером и Маргаритой»: ведь они создавались одновременно. Вскроются невероятные глубины.

Почему Сталин запретил ее?

Жена Булгакова записала в дневнике (18 октября 1939 г.): «Генеральный секретарь. сказал, что пьесу „Батум“ он считает очень хорошей, но что ее нельзя ставить» [309 - Дневник Елены Булгаковой. М., 1990. С. 285.].

Я думаю, А. Меняйлов прав. Сталин запретил «Батум», потому что там приоткрылась его суть - а показывать это массе было опасно, чтобы враги не поняли и не просчитали дальнейшие шаги. Патриотизм перестал быть тайной, но оставался главный секрет.

В пьесе начисто отсутствует марксизм, а есть Пастырь.

//__ * * * __//

Сложная тема - взаимоотношения вождя и Православия.

Сталин сам был священником. Так что можно считать эти отношения внутрицерковными.

Церковь тяжко болела. Силу она утратила еще в XIX веке, библейская духовность больше Россию не ведет. В постсоветский период РПЦ получила массу привилегий, фактически стала госрелигией - но пошла за ней лишь тоненькая прослойка народа. И не потому, что остальные «бездуховны».

В 1920-1930-е годы церковная реальность была еще печальнее. Да, большевики восстановили патриаршество (о чем редко говорят.), но сама РПЦ тогда раскололась. Попы-эмигранты основали Зарубежную Церковь, часть советского клира стала обновленцами. Не было Единой Церкви, она распадалась из-за своих внутренних проблем! Большинству народа на это было плевать. Свердло-троцкисты яростно уничтожали храмы и духовенство (потому что были сатанистами) - но сопротивления не встретили. Священники не любят это вспоминать, но народ был не с ними.

Однако именно Сталин прекратил разгул безбожия - сразу, как укрепил личную власть. Вот два его постановления:

(12 сентября 1933 г.): «В период с 1920 до 1930 годов в Москве и на территории прилегающихрайонов полностью уничтожено 150 храмов. 300 из оставшихся переоборудованы в заводские цеха, клубы, общежития, тюрьмы, изоляторы и колонии для подростков и беспризорников.

Планы архитектурных застроек предусматривают снос более чем 500 оставшихся строений храмов и церквей.

На основании изложенного ЦК считает невозможным проектирование застроек за счет разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнего русского зодчества.

Органы Советской власти и рабоче-крестьянской милиции ОГПУ обязаны принимать меры (вплоть до дисциплинарной и партийной ответственности) по охране памятников архитектуры древнего русского зодчества».

(11 ноября 1939 г.): «.ЦК постановляет:

1. Признать нецелесообразным впредь политику органов НКВД СССР в части арестов священнослужителей русской православной Церкви, преследовании верующих.

2. Указания товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за номер 13666-2 „О борьбе с попами и религией“, адресованное пред. ВЧК тов. Дзержинскому и все соответствующие инструкции ВЧК-ОГПУ-НКВД, касающиеся преследования служителей русской православной Церкви и православно верующих - отменить.

3. НКВД провести ревизию осужденных и арестованных граждан по делам, связанным с богослужительской деятельностью. Освободить из-под стражи, заменить на наказание, не связанное с лишением свободы, осужденным по указанным мотивам.».

Храмы ломать перестали. Их бурный снос возобновил Хрущев.

Да, при Сталине наказали некоторое количество священников. Но не за церковную деятельность, а за антисоветскую!

Снесли и несколько храмов. Но тоже не из богоборчества, а из чисто градостроительных соображений. Столицу приходилось развивать, а средневековая планировка тому мешала.

Взорвали и храм Христа, вроде без особой надобности. Но вот его восстановили, и лично я, бывая в Москве, избегаю оказываться в его районе. Эта махина представляется мне чудовищно безвкусной.

И мнение это не только мое. Большой художник и искусствовед И.Э. Грабарь упоминал «ложновизантийскую и ложнорусскую „тоновщину“» (стиль архитектора К. А. Тона, автора храма Христа). Крупнейший религиозный мыслитель Е.Н. Трубецкой писал: «Одним из самых крупных памятников дорогостоящего бессмыслия является храм Спасителя: это как бы огромный самовар, вокруг которого благодушно собралась патриархальная Москва. тут мы имеем не простую утрату вкуса, а нечто неизмеримо большее - глубокое духовное падение».

Глубокое духовное падение - уже ближе. Ведь именно оно отвратило юного Иосифа от РПЦ, когда он учился в семинарии!

Не удивлюсь, если сносом этого храма Сталин намекал Церкви: вернись на истинный путь! Хватит хапать и самоутверждаться, займись духом!

Не вняли.

Однако после его кончины Патриарх Московский и Всея Руси Алексий отслужил панихиду и сказал следующее: «Великого Вождя нашего народа, Иосифа Виссарионовича Сталина, не стало. Упразднилась сила великая, нравственная, общественная: сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал глубокий взор великого Вождя. Люди науки изумлялись его глубокой научной осведомленности в самых разнообразных областях, его гениальным научным обобщениям; военные - его военному гению; люди самого различного труда неизменно получали от него мощную поддержку и ценные указания. Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума.

О его напряженных заботах и подвигах во время Великой Отечественной войны, об его гениальном руководстве военными действиями, давшими нам победу над сильным врагом и вообще над фашизмом; об его многогранных необъятных повседневных трудах по управлению, по руководству государственными делами -пространно и убедительно говорили и в печати, и, особенно, при последнем прощании сегодня, в день его похорон, его ближайшие соработники. Его имя, как поборника мира во всем мире, и его славные деяния будут жить в веках.

Мы же, собравшись для молитвы о нем, не можем пройти молчанием его всегда благожелательного, участливого отношения к нашим церковным нуждам. Ни один вопрос, с которым бы мы к нему ни обращались, не был им отвергнут; он удовлетворял все наши просьбы. И много доброго и полезного, благодаря его высокому авторитету, сделано для нашей Церкви нашим Правительством.

Память о нем для нас незабвенна, и наша Русская Православная Церковь, оплакивая его уход от нас, провожает его в последний путь, „в путь всея земли“, горячей молитвой.

В эти печальные для нас дни со всех сторон нашего Отечества от архиереев, духовенства и верующих, и из-за границы от Глав и представителей Церквей, как православных, так и инославных, я получаю множество телеграмм, в которых сообщается о молитвах о нем и выражается нам соболезнование по случаю этой печальной для нас утраты.