Книга Соблазн – не обладание - Альмира Рай

Я отпрянула от мужчины и встала.

— Тогда мне точно следует держаться подальше от тебя.

— Эмбер!

Пренебрегая всеми правилами приличия, я забрала из гардеробной свое пальто и вышла на улицу. Такси стояло у входа, и я успела сесть в него прежде, чем вслед за мной выбежал Хейл. Он был обеспокоен, но дал мне уехать. Его джип ехал за такси до самой «Белой лилии», мне было все равно. Я могла думать только об одном.

«Эрик действительно променял меня на деньги? Как много? Сколько стоит его любовь?».

Я снова и снова набирала его номер, но в ответ слышались лишь беспрерывные длинные гудки.

Глава 19

Эмбер

Я слышала, что жизнь сложная штука. Папа часто это говорил. Мама заверяла, что все совсем не так, как кажется на первый взгляд. Они оба были правы.

Капли дождя тарабанили по окну и подоконнику, а по моим щекам стекали слезы горечи. Почти две недели слез, а я все еще не привыкла к мысли, что он не вернется.

Я не знала, что думать, что предпринять. Эрик Принстон исчез из моей жизни так же неожиданно, как и появился. Вот только уходя, он забыл вернуть кое-что мое. Кусочек сердца, например.

Покосилась на свой телефон — пять пропущенных от Лайфорда. Этот парень был настойчив. И в какой-то степени я даже была благодарна ему за попытки развлечь меня. Он справлялся с этой задачей мастерски. Я редко оставалась наедине со своими мыслями, как сейчас. Учеба, подготовка к зимнему балу, вечерние прогулки с Хейлом — все отвлекало на какое-то время. Насколько вообще возможно отвлечься, когда в твоем сердце огромная дыра.

— Принстон, черт тебя возьми, — всхлипнула я.

У меня даже не выходило злиться на него. Вопреки словам Хейла меня мучили страшные мысли, что с Эриком случилось что-то плохое. По ночам мне часто снились кошмары, я просыпалась в слезах, слыша, как он звал меня по имени. Я ни с кем не могла даже поговорить об этом, мама опять была решительно настроена показать меня специалистам.

Может быть, она права, и я схожу с ума?

«Я могу заставить тебя возненавидеть меня или влюбиться до беспамятства». Так он мне говорил.

Потеребив в руках телефон, не удержалась и снова набрала его номер. Хоть и поклялась, что вчера был последний раз. Опять звучали гудки, и я представила, как изо дня в день он смотрит на свой телефон, читает все мои сообщения, видит пропущенные вызовы и все равно молчит.

Разозлившись на себя за то, что стала так больна и зависима, я с рыданиями швырнула телефон о стену.

— Эмбер! — раздался взволнованный вскрик мамы. Я тотчас выругалась и утерла слезы. Но потом поняла, что мне уже все равно, что она застанет меня в таком состоянии. Плевать, пусть везет к своим психоаналитикам, возможно, они смогут починить меня изнутри.

Зайдя в комнату, Элизабет быстро оценила ситуацию и послала мне строгий взгляд. Я в ответ разрыдалась вовсю и уткнулась в ладони.

— Ох, детка, — выдохнула мама. Она присела рядом, погладила мои плечи и прижала к себе, позволив мне выплакаться. Элизабет редко меня утешала. Видимо, сейчас я представляла собой действительно жалкое зрелище.

— Я же говорила, — только и шепнула она. — Эти парни… такие ненадежные.

Я не стала спорить, защищать Эрика, делиться своими переживаниями. Мне просто было все равно.

— Милая, посмотри на меня. — Мама дождалась, когда мои рыдания поутихнут, и пошла в наступление. — Не забывай, что ты леди, Эмбер. Истинная леди держит эмоции в себе. Здесь, в своей спальне ты можешь выплеснуть боль. Но никто больше не должен знать о ней. Поняла?

Я отвела взгляд, но Элизабет не думала сдаваться.

Поднявшись, она подошла к моему шкафу и начала перебирать гардероб.

— Так! Ты сейчас же умоешься, накрасишься и оденешься как принцесса. Сегодня Брюстеры устраивают вечеринку. И Лайфорд вызвался тебя сопровождать.

Она обернулась с черным платьем в руках и подошла ко мне.

— Черное, — констатировала она. — В знак траура и скорби, Эмбер. Ты наденешь это платье в последний раз. И навсегда похоронишь свои отношения с этим корыстным, бесчестным бездомным.

Она протянула мне платье на вешалке, ожидая, когда я его приму.

«Две недели» — напомнила я себе. Две недели молчания.

Я нехотя взяла платье. Мама ласково улыбнулась и взглянула на наручные часы.

— У тебя сорок минут на все. Поторопись. Ты должна блистать этим вечером!

Надевая наряд, я смотрела в свое отражение.

«Ты дома. Неважно где. Со мной… Тебе хватит смелость делать то, что тебе хочется, а не то, чего от тебя хотят другие?.. Что бы ни случилось, я всегда буду возвращаться к тебе… Люблю тебя. Трусиха!.. Я вернусь, обещаю. Просто не смогу иначе… Все будет по-другому. Ты веришь мне?»

Я не верила. Не верила в то, что он мог оставить меня. И если я сойду с ума, убеждая в этом саму себя, то пускай так и будет. Надежда покидает человека последней. Меня она еще не покинула.

Осознав это окончательно, я стянула с себя траурное платье и надела красное.

«Ты веришь мне?» — вновь прозвучал голос Эрика в голове.

— Да, — прошептала я в тишину и несмело улыбнулась своему отражение. — Вернись ко мне.

Сжав руки в кулаки, пошла к выходу. Я собиралась провести этот вечер в компании людей. Это было лучше, чем сидеть у окна и реветь.

На неодобрительный взгляд мамы я ответила улыбкой. Лайфорд, Элизабет и Оливер ждали меня в холле.

Хейл тут же подошел и подал руку. Он вел себя как истинный джентльмен. И это даже перестало раздражать, как раньше. Я поняла, что он не пытался произвести на меня впечатление, красивые манеры были у него в крови. Мама нахваливала его не зря. У этого мужчины практически не имелось недостатков. За исключением одного — он не был Эриком.

— Я говорил, что тебе безумно идет красный? — шепнул Лайф на ухо, когда помогал мне надевать шубку.

— А тебе идет костюм, — я расщедрилась на комплимент и вежливую улыбку.

Хейл смущенно опустил глаза, улыбнулся и приоткрыл для нас с мамой двери.

Вечеринка у Брюстеров действительно задалась: играла задорная музыка, подавали вкусные закуски и дорогую выпивку, отовсюду то и дело доносился громкий смех и болтовня.

— Ты скучаешь, — констатировал Хейл, который не отводил от меня взгляда весь вечер.

— Нет, что ты. Я просто отдыхаю.

— Скучаешь, — настаивал он.

Лайф недовольно поцокал языком, но улыбнулся, когда в зале приглушили свет и заиграла медленная мелодия.

— Позвольте пригласить прекрасную даму на танец, — произнес он, подавая мне руку.