Книга Опыты Сталина с «пятой колонной» - Александр Север

Обратимся теперь к малоизвестному документу – «Справке о количестве уволенного командно-начальствующего и политического состава (без ВВС) за 1935–1939 годы», которую в апреле 1940 года подготовил заместитель наркома обороны СССР и начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА Ефим Афанасьевич Щаденко.

«В 1935 году уволено 6198 человек (4,9 %). Из них политсостава 987 человек.

В 1936 году уволено 5677 человек (4,2 %). Из них политсостава 759 человек.

В 1937 году уволено 18 658 человек (13,1 %). Из них политсостава 2194 человека.

Из общего числа уволенных:

стр 246

В 1938 году уволено 16 362 человека (9,2 %). Из них политсостава – 3282 человека.

Из общего числа уволенных:

стр 247-1, 247-2

В 1939 году уволено – 1878 человек (0,7 %) к списочной численности. Из них политсостава – 477 человека.

Из общего числа уволенных:

стр 248

Таким образом:

1. В 1937 году по политическим мотивам (арестованные, исключенные из ВКП(б) за связь с заговорщиками) составляют – 15 578 человек (85 %) к общему числу уволенных в 1937 году.

2. В 1938 году по тем же мотивам – 8612 человек (52 %) к общему числу уволенных в 1938 году, т. е. почти в два раза меньше против 1937 года.

Если сравнить общее количество уволенных за два года (1936–1937 годы), составляющее 24 335 человека, с количеством уволенных за 1938–1939 годы – 18 240 человека, то получается, что за первые два года (1936–1937 годы) уволено 8,6 % к списочной численности, за 1938–1939 годы – 3,9 % к списочной численности.

В общем числе уволенных как за 1936–1937 годы, так и за 1938–1939 годы было большое количество арестовано и уволено несправедливо. Поэтому много поступало жалоб в Наркомат обороны, в ЦК ВКП(б) и на имя т. Сталина. Мною в августе 1938 года была создана специальная комиссия для разбора жалоб уволенных командиров, которая тщательно проверяла материалы уволенных путем личного вызова их, выезда на места работников Управления, запросов парторганизаций, отдельных коммунистов и командиров, знающих уволенных, через органы НКВД и т. д.

Комиссией было рассмотрено около 30 тысяч жалоб, ходатайств и заявлений. В результате восстановлено:

стр 249

Кроме того:

а) изменена статья увольнения – 2416 человек.

б) отказано в восстановлении – 1889 человек.

Таким образом, фактическая убыль из армии командно-начальствующего и политического состава составляет:

1. За 1936–37 годы – 19 674 человек или 6,9 % к списочной численности (в том числе 2827 человек политсостава).

2. За 1938–39 годы – 11 723 человека или 2,3 % к списочной численности (в том числе 3515 человек политсостава), т. е. почти в три раза меньше против 1936–37 годов.

В результате проделанной большой работы армия в значительной мере очистилась от шпионов, диверсантов, заговорщиков, не внушающих политического доверия иностранцев, от пьяниц и тунеядцев, а несправедливо уволенные возвращены в армию»[268].

Если подвести итоги, то в 1937–1938 годах было арестовано 9506 человек начсостава (из них 1431 восстановлено в 1938–1939 годах) и уволено по политическим мотивам 18 822 (из них 9121 восстановлено в 1938–1939 годах). Таким образом, итоговое число офицеров, репрессированных в 1937–1938 годах (без ВВС и флота), составляет 8075 арестованных (среди которых далеко не все были расстреляны) и 9701 уволенных из армии. Много это или мало? По данным, которые озвучил в своем выступление Клим Ворошилов на февральско-мартовском (1937 года) Пленуме ЦК ВКП(б), «армия располагает по штату 206 тысячами человек начальствующего состава».

Откуда же взялась нехватка командных кадров перед войной, на которую так любят ссылаться обличители Сталина? Дело в том, что в это время по вполне понятным причинам численность Красной армии резко увеличивалась. При этом, естественно, создавались десятки тысяч новых офицерских должностей, которые необходимо было заполнить. К 15 июня 1941 года общая численность командного и начальствующего состава (без политсостава, ВВС, ВМФ и НКВД) составляла по списку 439 143 человека[269].

Говоря об ослаблении Красной армии в результате репрессий 1937 года, нужно учитывать тот факт, что в середине тридцатых годов прошлого века вооруженные силы Советского Союза были, мягко говоря, не самой сильной армией в Европе. И причина даже не только в слабой технической оснащенности и т. п., а в том, что большинство командиров Красной армии не соответствовало по своим личным и профессиональным качествам этому почетному званию. Назовем как минимум две причины: низкое моральное состояние командного состава (пьянство, массовые увольнения по собственному желанию – люди не хотели служить в такой армии (будем называть вещи своими именами) и т. п.) и невысокий образовательный уровень командиров.

Начнем с морального состояния офицерского корпуса Красной армии. В 1934 году «за пьянство и моральное разложение» было уволено 1513 офицеров. В 1935 году «по политико-моральным причинам, служебному несоответствию, по желанию и пр.» было уволено 6719 человек. В 1936 году «за пьянство и политико-моральное несоответствие» уволено 1942 человека. В их число не включены уволенные «по политическим мотивам (исключение из партии)» – 782 человека[270]. Теперь поговорим об образовательном уровне офицеров Красной армии. А он был, мягко скажем, низок. Так, в Харьковском военном округе в 1935 году три четверти командиров стрелковых рот и почти все командиры взводов были выходцами из младших командиров сверхсрочной службы и не имели военного образования, никогда не учились в военной школе. В Киевском военном округе, которым командовал Иона Якир – один из наиболее известных репрессированных военачальников, расстрелянный по делу Михаила Тухачевского, – в этом округе за полгода до начала репрессий свыше 40 % командного состава имело образование в объеме пяти-шести классов и 48 % не заканчивали военной школы. В Белорусском военном округе, которым командовал еще один известный командарм Иероним Уборевич (он тоже проходил по делу Михаила Тухачевского), накануне репрессий свыше половины старшего комсостава (это соответствует нынешним майорам и подполковникам) имели опять-таки 5-6-классное образование[271].