Книга Кванты. Как волшебники от математики заработали миллиарды и чуть не обрушили фондовый рынок - Скотт Паттерсон

Во всей финансовой системе наблюдалась одна и та же ситуация. Банки, хедж-фонды, клиенты и даже страны который год повышали леверидж и удваивали ставки. В августе 2007 года посыпались требования поддержания маржи. Все были вынуждены продавать. Это продолжалось до тех пор, пока не возник замкнутый круг.

Около полуночи Ротман, все буксируя за собой свой багаж, сел в такси и поехал в гостиницу Four Seasons. В изнеможении развалившись на заднем сиденье, он размышлял, что делать дальше. По плану он должен был лететь в Лос-Анджелес, чтобы на следующий день встретиться с инвесторами. Но был ли в этом смысл? Модели оказались мусором. Он решил отменить поездку. «Но для начала мне нужно срочно позвонить».

По мере того как в AQR множились убытки, Эснесс продолжал судорожно названивать в Goldman Sachs Asset Management. Тишина. На пике конвульсий Роберт Джонс, управлявший в Goldman командой торговли ценными бумагами с использованием фундаментального систематического подхода, прислал Эснессу по электронной почте письмо из трех слов: «Это не я».

Эснесс не был в этом уверен. Он знал GSAM, пожалуй, лучше, чем кто бы то ни было за пределами Goldman. Ведь именно он более десяти лет назад основал Global Alpha. И он знал, что фонд злоупотреблял левериджем.

Он с ужасом смотрел на то, в какого гиганта выросло его творение: неуклюжего монстра из левериджа. Эснесс понимал, что, если обрушится GSAM, начнется катастрофа.

Силы трейдеров AQR начинали истощаться, они работали на чистом адреналине. Это было похоже на то, как люди борются с огнем. Ими движут одновременно страх и мрачное возбуждение, как будто история творится у них на глазах.

Эснесс решил обратиться к вымотанным квантам с речью, чтобы поддержать их моральный дух. Поползли слухи о том, что AQR на грани гибели. В офисе не было помещения для собраний, поэтому все сотрудники набились в несколько конференц-залов и Эснесс обратился к ним по громкой связи из своего кабинета. Некоторые трейдеры сочли это странным. Почему Клифф не захотел встретиться с ними лицом к лицу? Был только его голос, как у Волшебника Изумрудного города, спрятавшегося за занавесом. Рядом с ним были партнеры: Джон Лью, Дэвид Кэбиллер, Аарон Браун.

Он признал, что фонд столкнулся с беспрецедентными потерями, но попросил команду не поддаваться панике. «Кризиса нет, — сказал он. — У нас достаточно денег, чтобы продолжать торговлю. Мы можем справиться с ситуацией».

Он завершил свое обращение на оптимистичной ноте, напомнив о пузыре доткомов, который чуть не раздавил AQR. «Наши партнеры уже через это прошли. Система работает. Мы справимся, хотя это непросто». Но был один печальный факт, о котором Эснесс не мог не упомянуть: IPO фонда придется отложить. «И очень может быть, что к этому вопросу мы уже никогда не вернемся».

В фонде Saba Алан Бенсон, трейдер, отвечавший за портфель с систематическим подходом,[136] был на грани. Он работал по восемнадцать часов в сутки, крутился как белка в колесе, и конца этому не было видно. Он и еще пара трейдеров управляли миллиардными активами, и успевать за всем было просто невозможно. Фонд уже потерял 50 или 60 миллионов долларов за эти пару дней, и Вайнштейн был не в восторге. Он продолжал давить на Бенсона, чтобы тот как можно скорее продавал и старался сократить убытки. А убытки у всех квантов были кошмарные. Tykhe Capital, нью-йоркский алгоритмический фонд, названный в честь греческой богини удачи, упал более чем на 20 %. В Ист-Сетокете фонд Medallion компании Renaissance получал удар за ударом, как и Renaissance Institutional Equity Fund — огромный фонд с фундаментально обоснованным систематическим подходом, который, как однажды сказал Джим Саймонс, мог управлять активами в 100 миллиардов долларов.

И все же потери Medallion были самыми тяжелыми. Саймонс никогда не видел ничего подобного. Супербыстрая трейдинговая стратегия Medallion, служившая всему остальному рынку гарантом ликвидности, скупала активы у других алгоритмических фондов, которые в панике пытались закрыть позиции. Модели Medallion предсказывали, что позиции вернутся в состояние равновесия. Но этого не происходило. Падение продолжалось. Не было никакого равновесия. Medallion покупал, пока его портфель не стал фактически полной противоположностью портфелям фондов, находившихся в процессе интенсивного делевериджа. Это был прямой путь к катастрофе.

Потери росли с такой скоростью, что уследить за ними было невозможно. Денежная сеть стояла на краю гибели, и никто не знал, когда все закончится.

В PDT Мюллер продолжал обзванивать менеджеров, стараясь вычислить, кто продает, а кто нет. Но на звонки мало кто отвечал. В чем-то это было похоже на покер. Никто не знает, у кого что на руках. Кто-то может блефовать, делать хорошую мину при плохой игре и при этом сливать позиции. Кто-то придерживает карту в надежде переждать бурю. И Мюллеру нужно было принять решение, аналогичное тому, которое он часто принимал за карточным столом. Только масштаб был несколько иным: бросить в центр стола больше фишек и надеяться на лучшее или сложить на стол карты и уйти.

Остальные менеджеры были в той же ситуации. «Мы с ума сходили, — вспоминал сооснователь AQR Джон Лью. — Менеджеры-кванты обычно стараются не слишком афишировать свою деятельность, особенно друг с другом на контакт не идут. Это было очень похоже на партию в покер. Вселенная квантов не так велика. Мы, менеджеры, все знаем друг друга. Мы звонили друг другу и спрашивали: “Вы продаете? — А вы?”»

Ситуация выходила из-под контроля. Мюллер сообщал о положении вещей боссам Morgan, включая Зоуи Круз и Джона Мэка.

Он хотел знать, какой ущерб можно себе позволить. Но руководители не назвали цифр. Они не понимали всех тонкостей работы PDT. Мюллер долгие годы держал свои позиции и стратегии в таком секрете, что мало кто в банке имел представление о том, как PDT делает деньги. Круз и Мэк знали, что фонд почти всегда приносил прибыль. И только это было важно.

Значит, решать было Мюллеру. К утру среды, 8 августа, он определился. Накануне он прилетел из Бостона, когда стало понятно, что произошло что-то серьезное. В аэропорту Ла Гуардиа его встретил личный шофер, офицер полиции в отставке. По дороге в город на заднем сиденье своего BMW 750Li он позвонил в офис, чтобы оценить ущерб.

Потери были колоссальными, вдвое хуже, чем в понедельник. Мюллер понял: надо срочно что-то делать. Времени не так много. День уже был в самом разгаре. Нужно принимать решение.

Он заглянул в свою квартиру в здании Time Warner, а потом пешком дошел до офиса. Было около 7 часов вечера. Он отправился в офис Morgan, чтобы встретиться с трейдером Эми Вонг, отвечавшей за портфель с фундаментальным подходом, которому приходилось хуже всего. Они вместе с несколькими ключевыми сотрудниками засели в конференц-зале рядом с маленьким операционным залом PDT.