Книга Рыцарь Святого Гроба - Александр Трубников

На поясе у него, как обычно, болталось несколько разномастных булав, а мощный торс гентского рыцаря был затянут в посеребренную кольчугу, которую прикрывал темно-лиловый сюрко с эмблемами личного эскадрона коннетабля, или, на новый манер, бальи Иерусалимского королевства. Продолжая стоять в дверях, он обвел весь зал тяжелым оценивающим взглядом, словно прикидывая, кого бы из присутствующих «вежливо попросить», чтобы освободить себе столик. Но, разглядев в дальнем конце Жака с Робером, гигант сразу же просиял.

– Так и знал, что именно здесь вас застану! – громыхнул он на всю таверну и, не особо разбирая дороги, двинулся к ним.

Как выяснилось, Недобитый Скальд пришел не с пустыми руками. Он держал за шиворот и без малейших видимых усилий волочил за собой какого-то очень запыленного и изрядно побитого человека.

Скальд оказался в Акре немногим позже Жака и Роб-ера. Несмотря на то что в день казни он не успел выручить друзей, вассальную клятву, данную им королевскому бальи, всесильному Томмазо д'Арчерра, никто отменять и не думал, и ему пришлось возглавить рыцарский эскадрон. И, хотя Недобитый Скальд имел все, чего только может пожелать рыцарь, – собственные апартаменты во дворце, пять коней, двух оруженосцев и трех слуг, – сердце его продолжало тосковать по родному Генту. Он попросил дворцового писца сделать ему особую тонкую жердь и нанести на нее насечки, число которых совпадало с количеством дней, оставшихся до праздника святого Михаила – срока, когда истекала его вассальная присяга. Ежевечерне он отсекал мечом по зарубке, искренне радуясь тому, что жердь становится все короче и короче.

Скальд, то и дело задевая своей ношей за лавки и столы, добрался до друзей.

– Ну, приятель, ты как всегда с подарком, – вместо приветствия произнес Робер.

– А то как же! – ответил гигант, швыряя под ноги свою добычу.

Упавший тихо заскулил, с трудом поднялся на четвереньки и повернулся к ним лицом.

– Крест Честной и святые угодники! – охнул Робер.

У Жака широко раскрылись глаза. В нечесаном оборванце он с огромным трудом узнал жонглера Рембо.

– Где ты его нашел, сир рыцарь? – спросил он чуть не лопающегося от самодовольства Скальда.

– Так я же в Тире был вместе с сеньором Томмазо, – ответил Недобитый Скальд, подозрительно оглядывая предложенный стул, который, по его мнению, мог и не выдержать его веса. – Еду я по улице, гляжу – идет навстречу. Подайте, говорит, инвалиду, герою осады Акры. Сами мы, говорит, не местные, отстали от галеры… Тут я его сграбастал да поговорил по душам. Как, вопрошаю, ты, мошенник, до жизни такой докатился? Вот он мне и поведал, что после неудавшейся казни барон Ибелин – Жак Старый так разъярился, что приказал всыпать ему полсотни плетей и вышвырнул на улицу. Лютню ему, помнится, еще ты, Робер, разбил, а тирские жители жонглеру навет на вас с Жаком не простили. Так что все это время, не имея ни денег, ни еды, он ночевал на базаре да жил случайными подаяниями. Ну, я и подумал: возьму-ка его с собой, то-то друзья порадуются.

– Спасибо, конечно, сир, – пробормотал Жак, разглядывая бывшего жонглера с нескрываемым сочувствием, – да только на кой ляд он нам теперь сдался?

– Ну, я свое дело сделал. – Скальд с удовольствием отставил хлипкий стул – из кухни к ним бежал сам хозяин, держа в руках мощный табурет, который, похоже, мог выдержать не только огромного рыцаря в железном доспехе, но и слоновью тушу. – Ваш обидчик, вы и решайте.

– А я-то сегодня утром как раз и думал, на ком мне в стрельбе из лука попрактиковаться, – подмигнув друзьям, задумчиво сказал Робер. – Вот что, сир Скальд, ты его пока привяжи где-нибудь неподалеку, а мы пообедаем да поедем на стрельбище, к старому городу. Бегает он быстро, помню, это как раз то, что требуется моим…

– Не нужно к старому городу. – Жонглер встал на колени и сложил руки в безысходной мольбе. – Каюсь, господа рыцари, грешен перед вами, нечистый попутал. И обокрал я вас, и оболгал, что было, то было. Но Господь меня наказал уже за мою подлость, и такого наказания, клянусь, я бы и врагу не пожелал. Сохраните мне жизнь, и я буду преданным вашим рабом!

Приятели переглянулись. Недобитый Скальд пожал плечами, мол, делайте что хотите, Жак сочувственно кивнул, а Робер довольно сверкнул глазами и сердито насупил брови.

– Деньги у тебя есть, мошенник? – ни с того ни с сего спросил он у жонглера.

– Ни полушки, сир! – ответил, чуть не плача, Рембо. – Но ежели у меня будет разрешение выступать на здешней ярмарке, так я вам отработаю и верну столько, сколько скажете…

– Нужны мне твои гроши, дурак! – оскорбленно рявкнул Робер. – Вот тебе полдирхема, и мухой лети в пизанские бани – они самые дешевые, как раз для такой голи перекатной. Там смоешь с себя всю грязь, постираешь обноски, подстрижешься, а к заходу солнца прибудешь в квартал патриарха. Я там как раз буду караул сменять. Ежели вдруг задержусь – скажешь страже у ворот, что ты новый слуга брата Робера.

– Бог тебя вознаградит за твое благородство, сир достославный рыцарь. – Рембо, за время нищенства растерявший все свое жонглерское достоинство, попытался поцеловать Роберу руку, но тот брезгливо отстранился.

Не веря своему счастью, провансалец по-мужицки засунул серебряную монетку за щеку, еще раз рассыпался в благодарностях и исчез за дверью.

– Вернется, как ты думаешь? – спросил Недобитый Скальд, разливая вино по глиняным кружкам.

– Конечно, – ответил Робер, придерживая горлышко, чтобы налилось побольше, – а куда ему еще деваться?

– Злой ты человек, – вздохнул Скальд, – проявил бы милосердие да отсек бедолаге голову. А так будешь в страхе держать, пока он сам не изведет себя до смерти.

– Да не нужен мне его страх, – опустошив кружку и обтирая усы, ответил де Мерлан. – Когда мы с Жаком вначале лишились векселя, а затем, по несчастному стечению обстоятельств, и всех оставшихся денег, я спал и видел, как этот прощелыга по вечерам стягивает с меня сапоги. Вот, стало быть, сон-то вещим оказался. К тому же, кто его знает, как жизнь повернется, – пусть лучше пока побудет на глазах. Так от него, пожалуй, поменьше пакостей можно будет ожидать. А слуга мне и в самом деле нужен.

– Что-то мы редко тебя видим, сир рыцарь, – чуть пригубив из своей кружки, произнес Жак, – все в трудах, поди, все в заботах?

– Да что я, – отозвался рыцарь, единым махом уплетая половину «Магистерской башни», – это моему бальи на месте не сидится. Где мы с ним за это время только ни побывали – и в Тире, и в Триполи, и в Антиохии, и даже в Газе и Дамас… – поняв, что сболтнул лишнего, Скальд выпучил глаза и сделал вид, что подавился пирогом.

Жак и Робер тоже, в свою очередь, сделали вид, что полностью поглощены вином: в капитуле Святого Гроба было давно известно, что бальи; граф Томмазо, выполняя приказы Фридриха, ведет непонятные переговоры одновременно с двумя враждующими между собой султанами – аль-Муаззамом дамасским и аль-Камилом каирским. Томмазо Д'Арчерра чуть не каждый день то принимал у себя сарацинских послов, то, наоборот, получив с посыльным султанский фирман, в сопровождении эскадрона, возглавляемого Скальдом, отправлялся во владения Айюбидов. Но так как они волею судьбы оказались во враждующих лагерях, между гентским рыцарем и братьями Святого Гроба было заключено негласное соглашение – при встречах не делиться друг с другом никакими секретами враждующих партий.