Книга Братство святого Грааля. Падение Аккона - Райнер М. Шредер

Когда Тарик приблизился к лавке, хозяин встал, поприветствовал его поклоном, жестом пригласил зайти и дружелюбно спросил, какую услугу он, Мохаммед эль-Малюк, сможет ему оказать.

Тарик вошёл в лавку, осмотрелся, и что-то в глубине души подсказало ему, что с этим торговцем можно иметь дело. И Тарик не ошибся. Когда Мохаммед эль-Малюк узнал, что ни сегодня, ни в ближайшем будущем Тарик ничего не собирается у него купить, он повёл себя совсем не так, как другие торговцы. Он выказал ему своё понимание и даже нашёл время для того, чтобы показать ему менее дорогие украшения, всего лишь покрытые позолотой.

— Они порадуют взгляд, особенно взгляд юной девушки, — заверил Мохаммед эль-Малюк, хитро подмигнув Тарику.

Тарик решил, что пора сбросить маску бедного ремесленника и рискнуть предложить торговцу одну из монет аббата Виллара.

— Надеюсь, ты простишь мне выдумку об украшении для невесты, Мохаммед эль-Малюк. На самом деле я хочу не купить, а, наоборот, продать вот это…

И Тарик достал золотой пятиугольник.

Тонкие брови лавочника взлетели, когда он увидел, что лежит на ладони Тарика.

— Клянусь Аллахом и всеми ста четырнадцатью сурами, которые Всемилостивый продиктовал своему пророку! — изумлённо проговорил он. — Похоже, это золото византийского императора!

— Это оно и есть. Пятьдесят миткалей чистого золота в двадцать четыре карата[31], — подтвердил Тарик, протягивая слиток торговцу. — Возьми, можешь осмотреть его и проверить. Ты должен убедиться, что имеешь дело с честным продавцом.

Мохаммед эль-Малюк жестом предложил ему сесть на одну из круглых, обшитых кожей подушек, которые окружали низкий столик на ковре в глубинах его лавки, а сам взял миниатюрные весы, взвесил тяжёлый слиток, проверил его с помощью всех других приёмов своего ремесла и наконец произнёс, качая головой:

— Чистое золото византийского императора, как ты и сказал! А я-то втолковывал ему про дешёвую безделушку! Неплохо ты провёл меня! Я и в самом деле принял тебя за простолюдина.

Тарик улыбнулся.

— Странствуя без меча, лучше не привлекать внимания воров. А теперь скажи, сколько ты готов заплатить. Если цена будет хорошей, я продам тебе три таких слитка. А вскоре, возможно, ещё несколько таких же.

Начался торг. Тарик предпочёл бы не тратить время и сделать значительную скидку. Время было гораздо дороже, чем пара дополнительных динаров в кошельке. Но благоразумие не позволило ему принять первое предложение — восемьсот серебряных дирхамов, которые соответствовали примерно тридцати пяти золотым динарам. Купец охотно повышал цену, но Тарик отклонил также второе, третье и четвёртое предложение. Согласившись на них, Тарик мог бы открыть и вторую тайну — то, что он вовсе не купец, за которого теперь его принимал Мохаммед эль-Малюк. Азартно, с чисто восточным воодушевлением Тарик торговался за каждые полдинара, пока они не сошлись на сумме в одиннадцать сотен дирхамов, или сорок четыре золотых динара за слиток.

Большую часть денег Тарик взял в золоте, а остаток — в мелкой серебряной монете. Три кожаных кошелька, необходимые для монет, Мохаммед эль-Малюк дал Тарику в подарок. Как-никак, сегодня утром он совершил хорошую сделку.

— Надеюсь, судьба снова приведёт тебя в мою скромную лавку, если ты ещё раз захочешь что-нибудь продать, — сказал на прощание Мохаммед эль-Малюк.

— Я тоже буду на это надеяться, — дружелюбно кивнул ему Тарик.

Хотя Тарик уже успел сделать многое, он торопился, поскольку не только постоянно думал о друзьях, но и боялся не успеть спасти Святой Грааль. Его следующей целью был квартал торговцев тканями и портных. Тарик нашёл его без труда. Там он купил обычный долман — длиннополую верхнюю одежду, простой кафтан, какой в Каире носили многие тысячи, и не бросавшийся в глаза тюрбан. Дешёвые сандалии и пояс из пальмового волокна завершили покупки. Он завернул покупки в узел, повесил его на руку и направился на базар, где продавали дорогие ткани. Здесь он приобрёл изысканную одежду, которая пристала бы зажиточному, но ещё не очень богатому купцу, — это были кафтан и тюрбан мягкого орехового цвета. Надев эту одежду, он отправился на оружейный рынок. Там ему пришлось провести гораздо больше времени, чем на других базарах. Подходящий кинжал и саблю с широким, хорошо закалённым лезвием он купил быстро. Но для того чтобы найти пару коротких ножей в кожаных футлярах, а их лезвия и рукоятки были бы сделаны так, чтобы можно было метать, пришлось ходить по рынку долго. Ножи, которые искал Тарик, должны были сохранять горизонтальное положение, когда их клали на вытянутый палец тем местом, в котором клинок сменялся рукояткой. Наконец Тарик нашёл то, что искал.

Кривую саблю с изящной рукояткой, а также кинжал он сунул за пояс под открытый спереди кафтан. Но пару метательных ножей, наоборот, следовало спрятать, и Тарик убрал их за пояс подальше.

Солнце почти достигло зенита. Через несколько часов оживлённую жизнь Каира должно было сменить сонное оцепенение. Спасаясь от полуденной жары, большая часть торговцев запирала свои лавки и пряталась в тенистую прохладу внутренних двориков.

Но до полудня Тарик собирался сделать ещё одно важное дело, ради которого и купил дорогую одежду и саблю в серебряных ножнах. Следовало продать один из камней — изумруд. А человек, продающий драгоценный камень, не мог выглядеть как подёнщик. Иначе его приняли бы за вора и препроводили к городскому начальству.

В квартале ювелиров Тарик на глаз оценил несколько крупных лавок, прилегавших непосредственно к улице Касаба. Сделав выбор, он решительно направился прямо к лавке, как будто хорошо знал, почему выбрал именно её. Он вёл себя так, будто хорошо разбирался в ювелирном промысле, был уверен и в стоимости своего камня, и в самом себе. Мысленно Тарик благодарил аббата Виллара, который перед их уходом из святилища объяснил тамплиерам, какую ценность эти камни в действительности собой представляют. Во время торговли это позволило ему не дать хозяину лавки усомниться в том, что тот имеет дело с опытным ювелиром. Сумма, на которой они в конце концов сошлись, вполне устроила обоих.

Тарик сделал ещё несколько мелких покупок и утолил голод в одной из многочисленных харчевен, встречавшихся на каждом углу. Самое жаркое время дня ему пришлось провести в тени пальм, которые росли на центральной площади Бай аль-Квасарайян возле одного из роскошных дворцов. Огромные бассейны на площади приносили отдыхающим немного прохлады. Однако спать Тарик себе не позволил. Время отдыха он провёл, предаваясь прежним раздумьям о спасении священной чаши и своих друзей.