Книга Тайна 13 апостола - Мишель Бенуа

Лиланд глубоко вздохнул, на миг зажмурился. Он был спокоен, но лица этого человека он видеть не желал. Пусть смерть подкрадется со спины, как воровка.

Шаги, что слышались позади, зазвучали по-новому, человек бежал, будто разгоняясь. Шаг был легкий, едва задевавший мостовую.

87

Держа в одной руке сумку, в другой чемодан, отец Нил сошел с автобуса. Эти места были именно такими, как описывал их отец Калати:

— Наш эконом как раз едет в Акилу, поезжайте с ним. Он высадит вас на местном автовокзале. После полудня местный автобус отправится в Абруцци. Доберетесь на нем до деревни, дальше отправляйтесь пешком до перекрестка. Там повернете налево, пройдете километр по грунтовой дороге до одиноко стоящей фермы, где встретите Беппо, он там живет вдвоем с матерью. Не удивляйтесь, он не говорит, но все понимает. Скажите ему, что вы от меня, и попросите проводить до нашего приюта. Вам придется долго подниматься в горы. Потом Беппо будет иногда наведываться к вам туда — приносить время от времени немного провизии.

Затем отец Калати поднял руки к небу, молчаливо благословляя отца Нила, преклонившего перед ним колени на ледяных монастырских плитах.

Когда отец Нил появился в обители камальдолийцев (так официально назывались монахи-молчальники), его бывший профессор заключил нежданного гостя в объятия, коснувшись его щек своей кустистой бородой. Он хочет обосноваться в пустынной местности? На неопределенное время? Никто не должен знать, где он скрывается? Отец Калати не задал ни одного лишнего вопроса, не удивился ни его появлению, ни странной просьбе. Просто порекомендовал одного старого отшельника и сказал, что ему будет хорошо рядом с ним:

— Вы увидите, это человек несколько необычный, он много лет живет там, на горе. Но одиноким себя никогда не чувствует: молитва связывает его со всей Вселенной. Он наделен даром предвидения, который иногда развивается у людей особенно одухотворенных. Связь между нами поддерживается благодаря Беппо, он каждые две недели спускается с горы, чтобы купить в Акиле сыра. Да благословит вас Господь!

Отец Нил смотрел вслед автобусу, исчезающему в облаке пыли. Затем побрел по единственной улице деревушки. Было еще светло, но окна низеньких домов уже наглухо закрылись, чтобы уберечь жителей от ночной стужи.

Мимоходом он бросил взгляд на одно из этих окон и усмехнулся, увидев в стекле свое отражение: его коротко стриженные волосы, только начинавшие седеть, когда он покидал аббатство Сен-Мартен, за то время, пока он искал послание, стали абсолютно белыми.

Когда он остановился перед фермой, чемодан уже изрядно оттягивал руку. У порога одного из домов он увидел молодого человека. Парень колол дрова. Одет он был в безрукавку из козьих шкур — традиционный наряд пастухов Абруцци. Отец Нил окликнул его, и тот беспокойно обернулся, наморщив лоб под копной кучерявых волос.

— Ты Беппо? Я пришел от отца Калати. Можешь проводить меня к отшельнику?

Беппо аккуратно прислонил топор к поленнице дров, вытер руки о подкладку куртки, затем, подойдя поближе, внимательно оглядел монаха. Его лицо, поначалу настороженное, постепенно смягчилось, наконец, он улыбнулся, кивнул. Могучей рукой перехватил чемодан, выразительно дернул подбородком, указывая на гору, и кивком позвал отца Нила за собой.

Дорога уводила в лес, потом стала круто забирать вверх. Беппо шел размеренно, его манера держаться создавала впечатление спокойной уверенности. Отец Нил с трудом поспевал за ним. Хорошо ли понял его этот парень? Придется всецело положиться на него. И не потерять по пути драгоценную сумку.

Они дошли до места, где дорога, казалось, заканчивалась тупиком. Там виднелись давние следы какой-то машины, колея, по-видимому, была оставлена трактором лесника, который изредка добирается сюда. По дну оврага бежал прозрачный ручей. Беппо поставил на землю чемодан и, склонясь над водой, долго пил из сложенных ладоней. Потом все так же молча подхватил чемодан и двинулся вперед по тропинке, ведущей по горному склону. За зелеными кронами можно было разглядеть вдали скалистый хребет.

Уже совсем стемнело, когда они вышли на крошечную площадку над заполненной ночным мраком долиной. Отец Нил увидел окно, светящееся прямо в скале. Беппо бросил на землю чемодан и без церемоний постучал в оконный переплет.

Низкая дверь отворилась, и в проеме появился темный силуэт. Человек весьма преклонных лет с длинными, спадающими на плечи седыми волосами, окружавшими его голову светлым ореолом, одетый в длинную блузу с поясом, шагнул им навстречу. За его спиной отец Нил приметил очаг наподобие камина, в котором ярко пылала, освещая каморку, вязанка хвороста. Беппо поклонился, издал ворчание и протянул руку, указывая на отца Нила. Старик потрепал юношу по кудрявой голове и повернулся к гостю с улыбкой. Гостеприимным жестом он пригласил его войти в свою отшельническую келью, откуда веяло добрым теплом, и просто сказал:

— Входи, сын мой. Я тебя ждал!

88

В то утро в ватиканском граде царило лихорадочное оживление. Впрочем, к столь чинному месту выражение это применимо лишь относительно. Некоторые прелаты проходили по мраморным полам коридоров чуть менее чопорным шагом, нежели обычно, а кое у кого фиолетовые пояса развевались чуть заметнее, когда их обладатели, поднимаясь по лестницам, перескакивали через две ступеньки. Автомобиль с буквами «S.C.V.» на номерном знаке на полном ходу проскочил под порталом бельведера, приветствуемый швейцарским гвардейцем, который узнал сидевшего в машине человека средних лет с черным чемоданчиком на коленях — личного врача папы.

В любом другом месте эти едва уловимые признаки беспокойства остались бы незамеченными. Но караульный, свидетель всей этой суеты, столь несвойственной святому граду, развеселился: сегодня ему будет о чем порассказать товарищам.

Автомобиль S.C.V., проехав по виа делла Кончильяционе до самого конца, повернул налево, миновал замок Сан-Анжело и припарковался чуть подальше на Лунготевере позади фургона с мигалкой. Человек с черным чемоданчиком торопливо сбежал по лестнице, ведущей на берег Тибра, и по неровной мостовой прошел к арке моста Кавур, где толпилось с десяток итальянских жандармов, окруживших нечто темное, бесформенное и промокшее насквозь — труп явно только что вытащили из зарослей прибрежного тростника.

Врач осмотрел тело, потолковал с жандармами, закрыл чемоданчик, потом снова поднялся на Лунготевере, где вполголоса поговорил по мобильнику, стараясь при этом быть подальше от зевак, глазевших на эту сцену. Потом он несколько раз утвердительно кивнул, знаком отпустил шофера и быстрым шагом направился к замку Сан-Анжело. Перешел на другую сторону улицы, прошел еще немного и нырнул в подъезд недавно построенного дома, возле которого топтался, поджидая доктора, молодой человек, по одежде смахивающий на туриста.

Они обменялись парой слов, потом молодой человек вынул из кармана ключ и знаком пригласил врача следовать за ним.

Время близилось к полудню, когда верховного понтифика доставили в его рабочий кабинет и перед ним предстал кардинал Катцингер. Пока папа держал перед глазами, читая, листок бумаги, его правая рука с перстнем Второго Ватиканского собора, участником которого он был, заметно дрожала. Болезнь согнула пополам тело старца, но глаза из-под кустистых бровей смотрели ясно и пронзительно.