Книга Все имеет цену - Одри Карлан

Аарон поднял руку и погладил меня по щеке большим пальцем.

– Ты можешь расслабиться. Просто сидя здесь, ты создаешь впечатление, будто папа – один из больших парней с их хорошенькими безделушками.

Не сомневаюсь, что после его слов глаза у меня вспыхнули адским пламенем, потому что Аарон рассмеялся и быстро добавил:

– Нет, мы не считаем тебя безделушкой. Боже. Ты такая чувствительная.

Я закатила глаза и фыркнула:

– Прошу прощения. Может, я слегка не в своей тарелке. Это не похоже на то, к чему я привыкла.

Он придвинулся чуть ближе, так что я почувствовала запах его одеколона – нотки яблочного аромата и дорогой кожи.

– Так к чему же ты привыкла?

Он говорил самым завлекательным тоном, немедленно пробуждающим во мне женское начало.

Передернув обнаженным плечом и глядя поверх него, я картинно захлопала ресницами.

– С каждым по-разному.

– В самом деле? А если бы мне, к примеру, захотелось вступить в мутные воды этого «по-разному», пока ты здесь… тебя бы это заинтересовало? Со мной, не с отцом.

Я прикусила губу и шумно вдохнула. Наклонив голову к плечу, я вгляделась в шоколадные глаза Аарона. Застенчивым этого парня трудно было назвать. От того, как он смотрел на меня, каждый сантиметр моей кожи пронзило желанием, похотью, вожделением и неистовой жаждой. Дрожь возбуждения всколыхнула мою грудь и, скатившись вниз, угнездилась между ног. Сенатор положил ладонь мне на колено и принялся медленно чертить круги по обнаженной коже. Возбуждение, охватившее меня пару секунд назад, переросло в кипящий котел нервной энергии. Похоже, галантный мистер Аарон Шипли отлично умел играть в забавную игру под названием «Предвкушение» и наслаждался процессом. В искусстве искушения он явно достиг небывалого мастерства. И я поддалась этому искушению… со страшной силой.

Прежде чем я окончательно слетела с катушек и, наклонившись вперед, откусила кусочек того, во что мне сейчас нестерпимо хотелось впиться зубами, к нам вернулся Уоррен. На его чуть тронутом морщинами лице сияла широченная улыбка.

Хлопнув в ладоши, он объявил:

– Шампанского, старина. У нас есть повод отпраздновать!

Бармен протянул ему бокал шипучки.

– В самом деле, отец? Рассказывай. Я уже практически, – тут Аарон метнул взгляд на меня, и весьма обжигающий взгляд, – задыхаюсь от предвкушения.

Следующие полчаса Уоррен детально описывал соглашение, заключенное с Артуром Бротоном по вопросу портов. Оказалось, что Артуру необходим солидный благотворительный фонд для списания налогов, а также положительные отзывы в прессе о его компании. В последнее время о нем часто отзывались отрицательно в связи с торговлей в Азии. Новости, в которых он будет фигурировать как человек, предоставивший порты для импорта медикаментов и оборудования, а также перевоза специалистов в страны, остро нуждающиеся в помощи западной медицины, оказались бы для него отличным деловым решением. И, конечно, он не мог упустить такую возможность.

– Спасибо, Миа. Ты уже помогаешь мне попасть в те круги, которые необходимы для продвижения программы.

Обернувшись, я нахмурилась.

– С чего вы так решили? Я ничего не сделала.

– Напротив. Артур избегал меня, поскольку считал, что у меня к нему какие-то претензии из-за контракта, заключенного с конкурентами «Шипли инкорпорейтед». Что, кстати, абсолютно апокрифично.

Аарон кивнул. Я сделала вид, что понимаю значение слова «апокрифично» – скорей всего, нечто вроде «ложно» или «недостоверно».

– Ты дала мне отличный предлог для того, чтобы завязать с ним разговор. Мы пару секунд побеседовали о тебе, а затем перешли к деловым вопросам. Сработало, как по мановению волшебной палочки.

Широко улыбнувшись, он допил свое шампанское.

Сказать на это мне было нечего. Я и впрямь чувствовала себя не в своей тарелке. Оставалось лишь смириться с обстоятельствами. Я подняла бокал в шутливом салюте.

– Тогда рада, что смогла помочь, – со смехом сказала я и прикончила остатки шипучки, прежде чем мы покинули высокое собрание.

Что ж, ночь была длинной, разговоры – занудными. Пару недель такой жизни грозили превратиться в такую же скукоту, как исторический раздел районной библиотеки. Ничего, кроме стариков, коммерческих сделок и охотящихся за деньгами потаскушек. Надо было придумать, как принести больше пользы.

Именно над этим вопросом я размышляла, шагая позже вечером по высоким, темным коридорам особняка Шипли в поисках кухни. В конце одного из этих туннелей замерцал неяркий свет. Через каждые три метра тут были расставлены скульптуры и висели картины разных временных периодов. Этот дом больше смахивал на художественный музей, чем на жилье. Ни одной семейной фотографии на стенах. Никаких памятных вещиц, которые можно было бы отнести к юности Аарона. Только тяжеловесные древности и дорогущие произведения искусства, не имеющие никакой личной ценности. То были предметы старины, давно забытой нынешним поколением обитателей дома, или же их просто купили для придания дополнительной пышности обстановке. Это меня опечалило, поскольку некоторые из выставленных тут произведений были неподдельными жемчужинами. Вместо того чтобы пылиться и просто заполнять место в огромном полупустом особняке, они должны были стоять на пьедесталах, на ярком свету.

Коридор вывел меня в огромную и не менее роскошную кухню. Оборудование из нержавеющей стали, холодильник с четырьмя стеклянными прозрачными дверьми. За одной лежали сыры, молоко, фрукты и овощи. Обычные обитатели любого холодильника. За другими виднелось множество разных цветов.

– Ох, я вас не заметила, – оживленным голосом произнес кто-то сбоку от меня.

Обернувшись, я увидела экономку Кэтлин.

Улыбнувшись, я помахала ей.

– Не могла заснуть. Пока еще не привыкла к местному времени.

Женщина вошла в кухню, прошла к шкафчикам и вынула оттуда пару тарелок.

– Хотите сэндвич?

Рот у меня моментально наполнился слюной.

– Вы еще спрашиваете. Последние два дня я питалась одними деликатесами. Добрая старая индейка с сыром – это было бы просто божественно.

Кэтлин мягко улыбнулась, но улыбка не достигла ее голубых глаз. Каждые пару секунд экономка поглядывала на меня. С привычной сноровкой она приготовила нам по сэндвичу. И хотя Кэтлин по-прежнему не сказала ни слова, я видела, что ее что-то беспокоит.

– Знаете, вы можете спросить меня о чем угодно. Я отвечу честно. У меня есть ощущение, что вы не понимаете, зачем я здесь.

Женщина покачала головой, скрестила руки на обтянутой халатом груди и потупилась.

– Я работаю в сопровождении; Уоррен меня нанял, – честно призналась я.

Глаза Кэтлин стали огромными, как бескрайнее голубое небо. Одна ее рука метнулась к груди, а второй ей пришлось вцепиться в разделочный стол, чтобы удержаться на ногах.