Книга Невеста сердится - Дебра Дайер

— А я не люблю, когда мои приказы не исполняются.

— Приказы?! — Эмили с гневом воззрилась на него. — Да как ты смеешь отдавать мне… — Ее гневный шепот прервался, так как он подхватил ее на руки. — Что ты де…

Саймон высунулся вместе с ней в окно и, разжав руки, опустил ее прямехонько в розовый куст.

Эмили взвизгнула, когда в зад ей впились колючки.

Саймон нахмурился:

— Тише! Окно в спальне Стэнбери открыто!

Эмили уперла руки в бока и одарила его гневным взглядом.

— Если бы ты не бросил меня прямо в розовый куст, я бы…

— Отправляйся домой, — строго прошептал он.

— Но я…

Он закрыл окно и исчез во тьме библиотеки.

— Какой наглец! — Она приоткрыла окно и сунула голову внутрь. Гнев на его бесцеремонность очень быстро сменился страхом за него.

Он стоял на коленях перед столом и вставлял тонкую проволочку в замок. Мгновение спустя раздался тихий щелчок, и замок открылся.

— Ловко же ты замки вскрываешь, — прошептала она. — Впрочем, для негодяя это обычное дело.

Он бросил на нее гневный взгляд.

— По-моему, я приказал тебе отправляться домой.

— Я не стану подчиняться твоим приказам, как какой-нибудь зеленый рекрут.

Саймон покачал головой:

— Даже у зеленых рекрутов обычно хватает ума бояться смерти.

Она сморщила нос.

— Кстати, Лоуренс запер один свой гроссбух в левый нижний ящик.

Саймон выдвинул ящик и вытащил гроссбух. Он поднес его к окну и принялся листать при ярком свете луны. Затем положил гроссбух обратно в ящик. Принялся шарить в остальных ящиках: рылся в бумагах, поднося их время от времени к окну. Он как раз заканчивал просматривать последний ящик, когда в коридоре послышались шаги.

Эмили посмотрела на Саймона, не зная, как предупредить его. Но взгляд его уже был обращен к двери. Шаги он явно услышал, но до окон добежать, конечно, не успеет! Тут он жестом приказал ей спрятаться, а сам нырнул за диванчик, стоявший у камина.

Эмили села среди роз, натянула на голову черную шаль и затаила дыхание. Вот открылась и сразу закрылась дверь библиотеки. Свет замигал, приблизился к окну прямо над ее головой — слабый свет одной-единственной свечки. Можно ли при этом свете увидеть в большой и темной библиотеке Саймона? Она не знала. И тут ее осенило: стол-то остался отпертым! Если Лоуренс вернулся в библиотеку для того, чтобы взять что-нибудь со стола, то они пропали.

Шаги проследовали по ковру. Она еще ниже пригнула голову, всем телом вжимаясь в кирпичную стену под окном. Окно! Боже правый! Окно-то открыто! Заметит или не заметит? Сердце едва не выскочило из груди. Холодный пот выступил у нее на лбу. Изнутри донесся тихий шуршащий звук — как будто брали книгу с полки. Ей этот звук показался громом небесным. «Пожалуйста, иди к себе в спальню. Пожалуйста, не оглядывайся!» — внушала она Лоуренсу.

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала шаги. Затем отворилась и затворилась дверь библиотеки. Раздался звук удаляющихся шагов по дубовым половицам коридора. Эмили вся обмякла от неимоверного облегчения.

Несколько мгновений спустя Саймон появился в окне. Бесшумно спрыгнул на землю. Прикрыв окно, схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. Но едва она открыла рот, готовясь заговорить, как он предостерегающе прижал палец к губам, а потом указал вверх, на окно спальни Лоуренса.

Эмили кивнула, сообразив, что им еще предстоит выбираться из чужого сада и лучше бы проделать это незаметно. Крепко держа ее за плечо, он повел ее к калитке, выходящей в переулок. А что, если Лоуренс именно в этот момент выглянет в окно? Узнает он их или увидит только две темные фигуры? А если поднимет тревогу? Поймают их или нет?

Боже, Боже, а что скажет бабушка? Страшно даже представить. И, что всего хуже: если ее упрячут в тюрьму, придется во всем признаться родителям!

Однако Лоуренс не увидел их, и они благополучно выбрались в темный переулок. Рука Саймона впивалась в ее плечо как клещи. Наконец они подошли к месту, где стояла ее лошадь, а рядом здоровый вороной жеребец. Артур затряс головой, завидев хозяйку, заржал.

— Ну надо же выдумать такую несусветную глупость! — Саймон провел рукой по волосам. — Неужели тебе не надоело выкидывать всякие дурацкие номера, глупая ты женщина?

Эмили вскинула голову и с вызовом посмотрела на него.

— У меня все неплохо получалось, пока ты не ввалился в библиотеку и все не испортил.

Саймон схватил ее за плечи и тряхнул.

— И что бы ты стала делать, если бы Лоуренс застукал тебя там?

— Не застукал же.

— Но мог застукать.

Эмили принялась вырываться из его цепких рук.

— Я просто хотела помочь.

— Ну что мне с тобой делать?

— По-твоему, я должна сидеть сложа руки, когда моего дядю обвиняют в преступлении, которого он не совершал?

Саймон выпустил ее плечи.

— Я не хочу, чтобы с тобой случилась беда. Понимаешь?

— Как жаль, что это благородное стремление не посетило тебя несколько недель назад.

Он посмотрел на нее, поджав губы.

— Это не игра, Эмили. Люди, которые замешаны в этом деле, тайком поставляют оружие врагу. Неужели ты думаешь, что у них рука не поднимется убить упрямую молодую особу?

— По-твоему, я вообще ни на что не способна?

— Я так не думаю. Наоборот. Ты умная, смекалистая, но слишком отчаянная.

На душе у нее потеплело. Она отступила на шаг, в ужасе от того, как тело ее реагирует на этого мужчину.

— А я думаю, что нельзя верить ни единому твоему слову.

— Эмили, это моя миссия. Мое задание. Ну поверь мне, я вполне способен справиться с ним в одиночку.

— Я теперь хорошо знаю, что доверие — вещь хрупкая.

Саймон вздохнул.

— Эмили, если ты не прекратишь совать свой нос куда не следует, если случайно вспугнешь настоящего изменника, то вполне может получиться так, что по твоей милости невинный человек отправится на виселицу.

— О-о. — Эмили прижала ладонь ко рту. — Я просто хотела помочь.

— Обещай, что будешь держаться в стороне.

— Ну хорошо. Незаконное проникновение в жилище и взлом я оставлю специалистам.

Он улыбнулся — но это была жалкая тень той улыбки, которую она успела полюбить.

— Благодарю вас, миледи.

Она словно окаменела. Воспоминания нахлынули на нее при этих словах.

— Не называй меня больше «миледи».

— Да пойми наконец, почему я не мог сказать тебе правду.