Книга Год Крысы. Видунья - Ольга Громыко

— Да-да, конечно… — Толстяк, по-прежнему очень озадаченный, повел друзей к крыльцу, время от времени потряхивая головой, словно не был уверен в ее здравии.

Жена кормильца поджидала у порога. Рыске она немного напомнила Муху — такая же сухопарая, в простом платье и длинном белом переднике с уже невыводимыми пятнами.

— Вот, милочка, — заискивающе сказал толстяк, — новые постояльцы. Проводи их в каморку с одеждой, пусть выберут подходящую.

Тетка скользнула по гостям хитрым лисьим взглядом, уверовала в их платежеспособность и натянула на лицо подхалимскую, поистрепавшуюся за годы работы в заведении улыбку.

— Ах вы бедняги, — заворковала хозяйка, — угораздило ж под такой ливень попасть! Ну ничего, в зале камин растоплен, сейчас в сухое переоденетесь, муж вам варенухи приготовит…

— Мне лучше молока горячего, — пискнула Рыска, но Жар за ее спиной сделал тетке знак: мол, готовьте, а употчевать — моя забота.

Еще больше девушка растерялась, когда тетка распахнула перед ними дверь в комнатку, набитую одеждой. Что получше и подороже, в три слоя висело на стенах, белье и рванье кучами лежало прямо на полу.

— Ой, откуда ее столько?

— Да в залог вечно оставляют, — позабавила тетку такая наивность. — А что не выкупают — сюда сносим. Меряйте, вон и корыто с водой стоит…

Такая роскошь сразила Рыску наповал. Жар, небрежно покопавшись в висящем, на глазок отобрал штаны и рубашку, а девушка все стояла столбом. Столько одежды даже у Сурка с женой не было, если все сундуки выпотрошить!

Хозяйка, чтобы не смущать гостей, вышла.

— Ну, решайся скорее! — поторопил Жар. — А то варенуха остынет.

Рыска привычно потянулась к грубому серому полотну, но Альк чувствительно прихватил ее зубами за бок:

— Менять одну тряпку на другую? Погляди вон то, зеленое.

— Оно же господское! — испугалась девушка. Цветную одежду в их веске носили только голова да Суркова семья. Ну еще лавочник с мельником по праздникам.

— Глупости, в городе так слуги одеваются.

Жар кивнул. В Макополе одежда знати и челяди отличалась только изношенностью. Хозяин неделю пощеголял — дворецкому пожаловал. Тот через месяц — кучеру, через полгода — коровнюху, а там и до роющихся в мусоре бродяг очередь дойдет.

Рыска неуверенно сняла с крючка эту красотищу и удивилась еще больше:

— Но это же рубашка!

— Конечно. В штанах-то воротника не бывает.

— Нет, мне бы платье! — Рыска поспешно повесила рубашку обратно.

— В платьях как раз-таки только господа путешествуют, дура. На телегах или в каретах, где ноги раздвигать не надо. Перед коровой, во всяком случае.

— Какое путешествовать? — опешила девушка. — Я думала просто посидеть в нем, пока мое у камина не высохнет!

— А в варенуху просто язык обмакнуть, пока не захмелеешь?

— Верно, Рысь, давай меряй, — с неохотой поддержал Алька вор. — А то платье у тебя действительно… того. Не дорожное.

Друга Рыска послушалась, хотя про себя продолжала терзаться сомнениями. Ни одной девушки в штанах она пока не видела (на самом деле ей просто в голову не приходило, что всадники в излишне кружевных костюмах и кокетливых шляпках — одного с ней пола) и опасалась, что люди будут тыкать в нее пальцами и хихикать, а бабки так и плеваться вслед.

Ткань оказалась мягкой-мягкой, девушка аж зажмурилась от удовольствия. Жар деликатно отвернулся к стене, пока подруга путалась в непривычных ей пуговицах, а крыс, напротив, перебрался на подоконник, чтобы лучше видеть.

— Ну-ка, повернись ко мне спиной… Да, ничего такая.

— Не пузырится? — Рыска повела плечами, привыкая к новым ощущениям.

— Я про твою голую задницу. А рубашка как рубашка, сойдет. Штаны теперь ищи.

Девушка подскочила как ужаленная в это самое и успела заметить, что Жар тоже подглядывает. Впрочем, друг отвернулся быстрее, чем его уличили.

Штаны Рыска выбрала и натянула куда проворнее. Коричневые, замшевые, они были ей чуток тесноваты, но Жар заверил, что так принято и вообще они быстро растянутся.

— О, совсем другое дело! — восхитился он, притворившись, будто впервые увидел подругу в обновках. Мужская одежда только подчеркивала женственность Рыскиной фигуры. Там свисает, тут излишне обтягивает, но смотрится — будто так и задумано.

Девушка неуверенно потеребила манжет, рассматривая себя в корыто.

— А она мне правда идет?

— Как корове седло, — искренне заверил Жар. — Надо тебе еще сапоги заказать, чтобы точно по ноге. Ну хотя бы лапти пока надень. Несолидно в такой одеже — и босой.

Вернулась хозяйка.

— Три сребра, — с ходу оценила она.

— Ой! — Девушка снова потянулась к пуговицам.

— У тебя пять золотых за пазухой, жадоба, — презрительно напомнил Альк. — И безоаров еще на два.

Жар небрежно кивнул тетке, а Рыске на ухо шепнул:

— Считай, задаром.

В иное время парень вкрадчиво поинтересовался бы у хозяйки, отчего такая дешевизна, но ответ, скорее всего, заставил бы впечатлительную подругу с визгом сорвать с себя обновы. В Макополе тоже бытовал обычай раздавать нищим одежду покойного богача — при этом прилично одетых нищих там отродясь не видывали, да им по ремеслу и не положено. Халява немедленно пропивалась в ближайшей кормильне за упокой души.

Был еще вариант, когда одежду приносили ночью, неумело застиранную в луже, но тут хозяева вряд ли признаются.

Одной золотой монетой пришлось пожертвовать. Хозяйка подобрела еще больше. Может, удастся так угодить гостям, что обойдется без сдачи?

Но кутить друзья не собирались. Одежда — она для дела, а перекусить и чем-нибудь поскромнее можно. Рыска заказала творожник со сметаной и медом, Жар — бараний бок с кашей. Кувшин с варенухой уже стоял на столе, как и пара высоких узких кружек с толстыми стенками.

— А мне — жареной колбасы, сухариков с чесноком и пива, — высокомерно заявил Альк, но передавать это кормильцу никто, разумеется, не стал.

— Жмоты. — Крыс высунул мордочку между пуговицами новой Рыскиной рубахи, принюхался.

— Вот станешь человеком, тогда и заказывай, чего хочется. И вообще, кончай нас перед людьми позорить! — прикрыла его ладонью девушка.

— Ты о чем? — Альк взобрался повыше и выглянул там.

— Зачем ты с теми мужиками на песчаниках задираться стал?

— Разве это люди?

— А кормилец?

— Прохвост. С ним так и надо.

— Хамить?!