Книга Мадемуазель Синяя Борода - Лариса Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мечтаете отомстить мне? – спросила Янина, и голос у нее дрогнул. Все же она боялась решительной помещицы.
– Мечтаю забрать свое, – повторила Агриппина Юрьевна. – А ты за все и так сполна получишь, бог тебя накажет. Впрочем, уже наказывает, ты покуда не замечаешь этого.
– Да? И чем же? – сверкнула ненавистью Янина.
– О, сколько злости-то в тебе! – медленно произнесла помещица. – И откуда только черпаешь ее? Гляди, не подавись злостью-то своею. Отвечу тебе, чем наказывает. Тем, что не обратил на тебя взора своего при рождении твоем, оттого и обделил он тебя. Не дал того, без чего человеку не жить, – души, способной любить. Умеющий любить научится прощать, а коль он простит, то и его простят. Но происходит это, когда такой человек оступится, совершит безрассудный поступок по слабости, а не подлый ум его на то подтолкнет. Бог не дает душу кому ни попадя. Тебе-то как раз и не выдал.
– Но я же живу, – не воспринимала слова помещицы Янина всерьез.
– Кто ж тебе сказал, что ты живешь? В страхе прячешься, ибо тебе наверняка не один человек жаждет счет предъявить. Или отомстить. А это не жизнь. Полагаю, не одного моего сына ты обманула и обокрала. С пяток найдется?
– И более, – гордо бросила Янина.
Агриппина Юрьевна смотрела на очаровательное создание, притягивающее даже женский взор, и думала: надо же, это существо с божественным ликом столь ядовито, что не жалеет даже детей. Как легко Янина подняла руку на Ники! Уничтожила Владимира… Ведь он раздавлен ею! И все те, кого велела она убить, неужели не снятся ей ночами?
– Как же я не раскусила тебя, старая гадина! – тихо процедила Янина, нервно вышагивая по комнате. – Прикинулась деревенщиной смиренной, а сама нос совала повсюду. Как я не заметила? Благодарите, сударыня, что я вас не отравила! А надо было яду подсыпать. Ваш сын и без того имел дурную славу, ему все одно светило: умалишенный!
– Вот потому ты и обделенная, что не понимаешь, какие мерзости творишь. А не понимаешь, потому что души в тебе нет. Пустая ты, как горшок из глины. И так же короток твой век будет, как у горшка. Найдется та рука, которая…
На лестнице послышались шаги, поэтому Агриппина Юрьевна осеклась, на дверь посмотрела в ожидании. И в этот момент – неожиданный для помещицы – Янина бросилась на нее, свалила на пол, и покатились они обе. Выпал пистолет.
Дверь открыл Фомка да так и обомлел, прижался спиной к стене. Лукьян живо сообразил, что происходит, бросил картину и накинулся на Иону. От неожиданности тот тоже выронил пистолет. Да и положение у него было невыгодное – пришлось обороняться от здоровенного мужика. Они свалились на лестницу, Лукьян успел вытащить нож. Иона хоть и стар, а не давал себя убить.
Тем временем Янина одолевала помещицу, превратившись в хищного зверька. Изловчившись, она схватила Агриппину Юрьевну за горло, торжествуя, скалила зубы и рычала, сдавливая пальцы.
Фомка, видя явный перевес мамзели, не смел сбросить ее с барыни. Как-никак Янина дворянского племени, и кто знает, может, после драки они помирятся, а его накажут! Но барыня вроде как задыхалась. Ну, как мамзель Янина убьет барыню, потом и его? Барыня хоть не убьет… Фомка перекрестился и подтолкнул ногой пистолет к дерущимся дамам. На счастье, он очутился прямо у руки помещицы. Миг – и раздался выстрел.
Агриппина Юрьевна сбросила с себя стонущую Янину, с трудом поднялась, услышала возню за дверью. Взглянув еще раз на корчившуюся в предсмертных судорогах Янину, она перекрестилась и бросилась за дверь. Уже потом, после всего, она верила, что сама судьба надоумила Иону купить английский пистолет с итальянским названием, у коего имелся откидной маленький штык. Длины штыка хватило, чтоб вонзить его в спину Лукьяна, который в тот момент явно одерживал верх над Ионой, и убить его.
– Убили!!! – раздался вдруг резкий визг. Агриппина Юрьевна глянула вниз, а там стояла Улита, ключница сына. – Ты… мужа моего убила! Изведу гадючий род твой! Спасите!
Улита выпрыгнула из дома на улицу. Как будто нарочно в поле зрения Агриппины Юрьевны попался пистолет, выроненный Ионой. Казалось, что конца свите Янины не будет никогда, а на раздумывания не было времени, да и злоба с обидой слишком разрослись, толкали на самосуд. Агриппина Юрьевна тоже выбежала на улицу, в полутьме все-таки разглядела бегущую к роскошной карете Улиту и прицелилась. Выстрела не услышала за ударами сердца, а только увидела, как Улита взмахнула руками и… растаяла где-то в темноте. Затем послышался топот копыт, скрип колес… карета Янины помчалась вперед. У помещицы подкосились ноги. Сползая по стене у порога дома, она прошептала:
– Попала… Попала…
– Ну, Агриппина Юрьевна, я теперь тебе жизнью обязан, – выдавил Иона, утирая рукавом кровь с лица. – Ух, и здоров бык… Ты-то как?
– Погляди, как там Янина, – едва выговорила Гордеева. Постепенно приходило осознание, что своими руками она убила людей.
Иона вошел в комнату, через минуту вышел:
– Померла, кажись. Туда ей и дорога. – Он спустился к барыне, помог ей встать на ноги. – А картину доставили. И веер. Фомка! Фомка!
– Тута я, – отозвался кучер, выходя из комнаты. – Чего кричите, Иона Потапыч? Лошади готовы, у крыльца стоят. А мамзель Нина тоже в карете прибыла. Вас, барыня, ейный лакей видал, он на козлах с кучером сидел.
– Едем! – решительно сказала Агриппина Юрьевна.
– Куда ж теперь-то? – бормотал Иона. – Ну, как схватят нас, а?
– Молчи! – рявкнула помещица. – Я убила, мне и ответ держать. Небось на виселицу не пошлют, а остальное не столь страшно. Фомка! К князю Лежневу поезжай. Князь нам и поможет, он заинтересован будет помочь.
Она – полная противоположность Ладе, да и вообще женскому полу. Неухоженная, к тому же некрасивая, что всегда смущает Щукина, будто произвел на свет это недоразумение он, а не кто-то другой. Она сутулая и худая, из зубов не вынимала сигарету, едва огонек доползал до фильтра, прикуривала от старой новую. Из зубов не вынимала сигарету, а из руки не выпускала внушительных размеров кружку с кофе. Вид у нее заурядной наркоманки – глаза с туманом, никакого выражения на лице, но мнение создавалось ошибочное – Джильда не наркоманка. Она ни с кем не встречается, не тратит время на так называемых козлов (в ее лексиконе козлы – мужчины всех мастей), любовник у нее один – компьютер. Он же подруга, он же мама-папа, он же весь мир вместе с космосом, и этого ей достаточно. Интересно, кого привлечет длинная шпала в джинсах, которые явно терзала собака, и в старой футболке с надписью «Fuck you?», ставшей родной, словно эти два слова принадлежат твоему языку… Вадик провел настоящее расследование, выясняя у приятелей, где найти чудо современности с экзотическим именем Джильда. Он уверял, будто она ас, мастер, и сам тому удивлялся, потому что считал – компьютеры требуют сугубо мужских мозгов. Но Джильда любого хакера за пояс заткнет.
Она долго рассматривала фотографии картины, почесывала стриженый затылок, выпячивала губы. Она пила кофе и курила, наконец весомо изрекла:
