Книга Ночной консьерж - Йенс Фишер

– Гниды, – процедил Серж сквозь зубы.

– В целом я согласен с твоей оценкой. Но в частностях имею возражения. Во-первых, гниды – не все. Я, к примеру, получил приказ Казбекова о твоем устранении. Ты ведь успел уже почувствовать на собственной шкуре, что Али от тебя не отстанет. А Казбекову совсем не хочется, чтобы ты им упоминал о нас. Во-вторых… – Романов помолчал и неожиданно весело подмигнул Сержу. – Во-вторых, о главном. Слушай внимательно, братец, что у нас будет «во-вторых».

Романов пересел на стул, придвинув его вплотную к Сержу. Взгляд его стал строгим, отчего лицо капитана будто бы заострилось и приняло трагическое выражение. От фривольной ироничности не осталось следа.

– Я в начале разговора спросил тебя о генерале Березине. Так вот. Мое увольнение и скандал были фикцией. Частью нашего с генералом общего плана. Генерал незадолго до этого возглавил строго засекреченную антикоррупционную группу при Администрации президента. Целью группы было расследование незаконной и антигосударственной деятельности бывших военнослужащих, ветеранов спецслужб и прочих силовиков на вольных хлебах. Так уж устроено в нашей стране, что всеми двигают личные интересы. Государственность, забота о благе страны, о ее гражданах – все это осуществляется лишь настолько, насколько совпадает с чьими-то частными потребностями. Я – реалист и думаю, что группа Березина была создана из тех же побуждений. Кто-то в Администрации опасался будущего конфликта с теми людьми в правительстве или в той же администрации, которые патронируют «Стаю». Подстраховался и попытался подготовить силовой баланс.

– Царьки грызутся между собой.

– Это называется политика. Березин это, безусловно, понимал. И для него ситуация была компромиссной. Но лучше иметь возможность делать то, что считаешь правильным, чем стоять в стороне и ворчать, что все в стране распродано. Я скажу тебе без многословия и пафоса. Он был честным человеком. Простым и честным. Хороший офицер, который вырос на рассказах своего отца о Великой войне, правильных фильмах, а потом выбрал профессию «защищать родину». Таких людей в его поколении было немало. Так что для Березина любое разоблачение теневиков стало бы личной победой. Даже если это происходило по частному заказу.

– Вы отвлеклись. – Сержа слегка замутило от слов «честный», «родина». Он терпеть не мог, когда земные человеческие мотивации объясняли высокой духовной ориентацией.

– Я должен был тебе это сказать. Потому что я работал… я работаю на Березина и продолжаю выполнять поставленную им задачу.

– Так вы – засланный казачок?

– Разведчик, братец, разведчик. – Капитан снова отбросил серьезность и метнул на Сержа взгляд, полный наигранного укора. – Так вышло. Березин знал о существовании «Стаи», знал Казбекова, подозревал еще нескольких офицеров, но, я уже говорил, они не оставляют следов. Поэтому доказать что-то или просто скомпрометировать их он не мог. Я действительно тогда провалил операцию в Южной Америке. Это стало подходящим поводом для скандала, который получил огласку в ближних профессиональных кругах. Значит, моя отставка выглядела бы естественно. Березин ухватился за эту возможность, мы с ним разработали план внедрения, ничего особенного – классика жанра. Затем я три месяца отсеивал предложения и вел себя так, чтобы выдержать проверки «Стаи». А они стали проверять меня почти сразу. Тонкости шпионского дела, но я в любой мелочи умею разглядеть провокацию. Через три месяца меня позвали для беседы к Казбекову. Так я стал работать в этой организации.

– И что вы делали почти два года? Почему эта «Стая» до сих пор рыщет и осложняет порядочным гражданам… – тут Серж осекся, смутившись, – осложняет жизнь.

– Два года я стажировался. – Романов невесело усмехнулся. – У них феноменальная система внутренней безопасности. В России такой нет ни в одном государственном аппарате. Полтора года я был мальчиком на побегушках. Меня не подпускали ни к одному серьезному делу. Я не пересекался ни с кем из ключевых фигур организации, кроме Казбекова. Я работал… почти курьером. Уверен, все это были стадии проверки.

– Вижу, вы их успешно прошли.

– Да. Операция «Шейх» – первое самостоятельное дело, которое мне поручили в «Стае». С самого начала я курировал все, что связано с Мансуром. Его похищение – частный заказ.

– Кто-то из местных олигархов покушается на его нефть?

– Не совсем. – Романов на секунду замялся. – Похищение Мансура заказали… из Европы. Я спланировал всю операцию и выбрал тебя в качестве ключевой фигуры. Ты не знаешь всех подробностей. Вместо Мансура обратно вылетел его двойник, чтобы отвести подозрения от нашей территории. Но его раскрыли на борту самолета. Таким образом, люди шейха вычислили, что замена произошла в Питере.

– Сложили два и два и взялись за меня.

– Поэтому Казбеков приказал тебя убрать, чтобы след не привел к нам. И если я не смогу тебя… нейтрализовать, тогда ты сможешь вывести людей Мансура на единственного человека, с которым имел контакт. На меня.

– И тот же Казбеков, как это говорят, вас «зачистит»?

– Без сомнения.

– А Березин…

– Именно поэтому я сейчас разговариваю с тобой. Генерал умер четыре дня назад. Инсульт. Думаю, это «чистое убийство». Его устранили, потому что поняли, над чем он работает и как далеко зашел. А может… Может, люди из Администрации, которым он подчинялся, сдали свои политические позиции и Березиным пришлось пожертвовать. Мы все – фигуры на шахматной доске. Нам кажется, что мы играем, а это нами играют. И в больших политических играх генералы – такие же пешки, как все прочие. Видишь, я говорю сейчас не как офицер разведки, а как вокзальная гадалка: «Может так, может эдак…» Потому что у меня нет абсолютно никакой информации. И неоткуда ее взять.

– То есть вы теперь один?

– Да. – Романов произнес это спокойно, как человек, готовый принять неизбежное. – Еще один классический шпионский сюжет. У внедренного агента есть связь только с резидентом, а когда резидент исчезает, агент не знает, кому из тех, кто носит «свою» форму, можно доверять. Это разведка. Здесь не бывает привычного разделения «свои-чужие». Каждый «свой» может быть «чужим», может в любой момент стать «чужим», а каждый «чужой» может быть кем угодно… Люди могут поменять масть по ходу одного сезона, это вопрос игры. Любой высший чин из ФСБ, ГРУ, правительства или администрации, к которому я попробую обратиться, может оказаться членом «Стаи». Или решить, что его тактические интересы на данном этапе совпадают с интересами «Стаи». У нас ведь нет устава, кодекса, понятий. У нас теперь только бесчисленное количество Частных Предпринимателей. То, что раньше было родиной, стало набором личных интересов. Каждый офицер, каждый чиновник – частное предприятие. И действует исключительно в интересах собственной выгоды. И налоги платит только тем, кому нельзя не платить. Поэтому мне необходим ты.

– Я? – Серж моргнул удивленно. – А я что могу? Я, в отличие от вас, даже не разведчик. Как выяснилось, я – лох, которого ничего не стоит взять на понт.