Книга Пережить бы выборы - Наталья Горская

А вот старенькие капотные колымаги Курганского завода словно бы из прошлого века везут куда-то бедно одетый люд с переполненными котомками, с тюками некачественной, зато привлекательно дешёвой всякой всячины. Старушки с огромными рюкзаками горько сокрушаются, что их пихают локтями на входе более сильные и молодые особи людского племени, тут же шумно протискиваются горластые бабы, привыкшие всё в жизни отвоёвывать лужёной глоткой: от места в очереди за дефицитом до сожителя-алкоголика. И едут они в точно такой же городок, но только у власти там сидят деятели, которым «подданные» и так шибко дорого обходятся: на третий коттедж в элитном посёлке под Москвой, бедолагам, никак не скопить! Да-да, так и мотаются из вымирающей деревни под Вологдой, где возглавляют администрацию, каждый день к Москве. Живут они там. Не в этой же помойке им жить! Им живые люди вообще в убыток по всем пунктам. Выхлопотали для них какую-то рухлядь вместо транспорта, но непременно с таким видом, словно от сердца оторвали, и обязательно с горячими речами о своей самоотверженной деятельности на благо народное. Есть автобусы настолько старые, словно бы их взяли напрокат из музея транспорта! На ходу разваливаются, едут со страшным рёвом, выпуская чёрные струи дыма, а в салоне так пахнет перегоревшим маслом и топливом, что глаза слезятся. Кивать властям, что «другие вон на Икарусах рассекают, как люди», бесполезно.

– Так то люди, – скажут, – а вы быд… Вы слишком хорошо жить хотите, как мы поглядим! Мы для вас и так из кожи вон лезем!!! Автобус выхлопотали, пусть не новый, но в некоторых посёлках и таких нет. Скажите спасибо, что вообще не ЗиС-восемь дали, на каком ещё Жеглов с Шараповым после войны по Москве жуликов ловили… Ах, когда же в Москву!..

И рядовые граждане понимают, что в этих самых «некоторых посёлках» жизнь ещё паскудней, потому что власть там ещё больше говорит и ещё меньше делает. Уж какая тут «Единая Россия»? Вон она какая, разношёрстная да разномастная! Разобщённая.

Отчего же это зависит, что один человек у власти тратит свои полномочия только на обогащение себя и разорение своих «владений», а другой превращает их в современный и комфортный населённый пункт? И ведь все состоят в разных партиях, а есть и вовсе беспартийные. И все по-разному верят в Бога, а есть и вовсе атеисты. Скорее всего, дело в таком совершенно не политологическом явлении, как совесть. Просто у некоторых наделённых властью людей есть-таки совесть. А совесть – это такая штука, которую ни один имиджмейкер и политтехнолог не создаст, ни один пластический хирург не пришьёт и не увеличит её, если она маленькая. Ну, вот нет этой совести у человека – не казнить же его за это! Может, в том и счастье его, что нет у него этой самой совести. Потому что жить труднее как раз тогда, когда она есть. А жить нынче надо легко и без заморочек!

Или всё куда как проще, а потому ещё страшней? Есть такое понятие, как халтура. Халтурой называют плохую, недобросовестно и кое-как сделанную работу. Происходит слово «халтура» из латыни – бумажка, записка, которые писали священнику, чтобы он помолился за упокой или здравие. И таких записок за день накапливалось так много, что священник молится кое-как, наспех. Ему было физически не успеть за один подход за всех как следует помолиться, а завтра таких записок ему ещё нанесут целый воз.

С одной стороны, управление государством, городом или предприятием – это очень тяжелая работа. С другой стороны, имея в руках власть, как-то особо работать не тянет. Поэтому и здесь пришла на помощь халтура. А ей в помощь создана специальная идеология, которая всякими хитрыми способами пытается заставить граждан работать на систему, ничего не давая взамен, оправдывая огрехи власти происками внешних врагов и форс-мажорными обстоятельствами.

Но есть профессии, где халтура недопустима: не только людей загубишь, но и сам погибнешь. Яркий пример – вождение машины. Халтура за рулём может быть смело отнесена к разряду самоубийств и покушений на убийство. Спортсмен, который прыгает с трамплина, не может халтурить, делать это кое-как, лишь бы не заморачиваться, лишь бы прыгнуть, чтоб отвязались. Его просто размажет по склону, если он не соберётся, не сосредоточится весь на прыжке. Пожарник не может халтурить на пожаре – с огнём такие шутки не проходят. Огонь не та субстанция, чтобы в её присутствии халтурить. Огонь организует и дисциплинирует любого одним лишь касанием! Разумные работодатели не берут на такую работу элементарных разгильдяев, которые всё время убегают от настоящего момента и даже тяготятся им, которые всё время присутствуют где-то там, но не здесь. Которым лишь бы отбыть свою повинность на работе и смыться. Может, и во власть таких не следует брать? Может, власть тоже из тех профессий, где халтура недопустима? Во всяком случае, до поры, до времени.

В конце концов, эта бесконечная полемика неизвестно о чём доконала уже и заводское начальство. В конце концов, старший нормировщик Аркадий Константинович предложил ввести на работе своеобразную подписку, запрещающую сотрудникам болтать о политике и выборах в рабочее время.

– Товарищи, – пошёл он в наступление на ближайшей еженедельной планёрке руководства Завода. – Вы все знаете нашу табельщицу Гидру Трофимовну, с которой конкретно моему подразделению приходится очень тесно общаться. А Гидра Трофимовна, которую я, бесспорно, очень уважаю, ОЧЕНЬ любит общаться! Она любит часами рассказывать о своём муже, детях, свекровях, соседках, коллегах по работе! Она тратит на эти разговоры до восьмидесяти процентов рабочего времени! Это самый высокий показатель в Европе, смею вас заверить. Такого нет нигде, чтобы работники так тратили рабочее время на бессмысленную, а главное, никому не нужную болтовню. Мы же не депутаты, в самом деле! Нам работать надо.

– Да что с этих баб взять! – ожил главный технолог. – Гнать их надо отовсюду.

– Я, наверно, не сказал, – осторожно подбирался к главному удару нормировщик, – но такую же склонность к говорильне в рабочее время обнаруживают и сотрудники мужского пола. И конкретно в Вашем отделе.

– Кто?! – не поверил главный технолог.

– Да вот Вы сами давеча битый час кричали что-то о роли Столыпина, о судьбах Отечества и прочей дребедени.

– Так это темы серьёзные для разговору! Я всё по делу говорил. Выборы ведь скоро, вот все и того… говорят… о судьбах этого… Отечества.

– А когда нет выборов, Вы точно так же поощряете в отделе болтовню о своих, пардон, бабах, собутыльниках, рыбалке, ремонте «Жигулей»…

– Так всё по делу! – негодовал технолог. – Это же не какая-то пустая бабья болтовня. Ха, рыбалка – это ж святое!

– А я Вас уверяю, что на работу люди ходят ра-бо-тать, а не языками молоть! Выборы, будь они неладны, политика эта проклятая, и все языками о них: тра-ля-ля, тру-ля-ля!.. Да, я знаком с такой глупейшей точкой зрения, что «интерес к политике» – это якобы от большой духовности и гражданской зрелости. Дескать, тот, кто о ней языком не чешет на каждом шагу, кости властям не перемывает по любому поводу, недоразвит и не имеет так называемой «гражданской позиции». Но я сыт по горло этой болтовнёй! Я во дворе своего дома насмотрелся на обладателей «гражданской политики» и знатоков деятельности Столыпина, которые по вечерам часами языком треплют о том, что к ним не имеет никакого отношения! А если эта «политика» у них идёт под бутылочку, тут же и схватки с оппонентами происходят. Они козыряют знанием того, почему «Булгария» утонула вместе с «Курском», а у самих жёны на трёх работах вкалывают, чтобы семьи прокормить, пока «глава семьи», как худая баба, болтовнёй занимается! У самих, пардон, штаны говном измазаны и недосуг его отмыть, потому что надо бежать свою дебильную «политическую точку зрения» другому такому же мудаку озвучить о том, сколько ещё Асад у власти продержится. И так болтают ВСЮ жизнь, считая, что их болтовня как-то повлияет на ход событий, хотя за это время уже сколько политиков и политических курсов сменилось, их, умников, не спросив. И всё-то они знают, и во всём-то они разбираются, кроме своей работы, с которой их регулярно выгоняют за пьянство и безделье. Такой интерес к политике не от высокого уровня развития, а как раз от его отсутствия. Я давно это заметил: чем хуже человек развит и образован, тем охотнее он треплется о сильных мира сего. Ты подумай, какая досада, что все, кто знает, как надо управлять государством, работают охранниками и грузчиками! Я ещё могу понять, когда языком чешут те, кому за болтовню бешеные деньги платят, но когда работники производства пробалтывают рабочее время, как… как…