Книга Зона Посещения. Гайки, деньги и пила - Андрей Альтанов

Я очнулся в морге, куда меня доставили китайцы. Это был морг нашей российской стороны. Я думал: вот наконец-то и смогу отомстить мутантам, вот тут-то и воздам всем этим тварям по заслугам. Но думалось так, а вышло эдак.

Я не просто воскрес, у меня вдруг отросли ноги, за что мои же бывшие коллеги повязали меня и отправили на исследования в самую ужасную лабораторию МКЗП, которую отстроили внутри Зоны Посещения. Там я и попал в лапы чудовищного доктора-садиста.

В своих снах-воспоминаниях я уже видел, как меня резали, видел, как ставили надо мной бесчеловечные эксперименты, но я никогда и не догадывался, что все это длилось ГОДАМИ! Меня резали, мучили, убивали и вновь воскрешали ГОДАМИ! Все эти воспоминания словно дегтем обмазаны, дегтем и тягучей багровой кровью. Надо мной изощренно измывались те, кого я все это время пытался защитить, – люди.

Я всю свою сознательную жизнь ненавидел зонных оборотней. Я жил этой ненавистью, я страдал, я жизнь свою положил, лишь бы только донести миру информацию о новой ужасной угрозе, нависшей над всем человечеством. Даже осознав себя одним из них, я не предал людей и передал свой месседж! И что же я получил взамен?! А получил годы адских страданий, годы, проведенные подопытной крысой в секретной лаборатории. Я принял подлый удар в спину от тех, кого с такой яростью и так самоотверженно защищал!

И за все эти долгие годы пыток, пока меня безжалостно расчленяли и пилили на части, внутри меня, в адской боли, выковалось новое чувство – новая ненависть. Я стал ненавидеть этих мерзких отвратительных животных, называющих себя людьми. Они себя людьми считают, твари! Но разве люди так поступают?! Разве могут так поступать со своим же?!

Впрочем, какой я теперь для них свой? Я хотел быть своим среди чужих и был изначально чужим среди своих же. Ко мне вдруг пришло понимание, что на этой Земле остался лишь один настоящий человек, – и это я. Но тут же две мои лютые ненависти сплелись воедино и стальным кнутом стеганули меня по сознанию. Нет! Я никогда не признаю себя какой-то поганой подделкой! Я – это Я!

Но разум мой все равно тихо подколодно нашептывал обратное. Нет, Сереженька, ты теперь точно не человек, ты такая же мерзкая гадина, как и та, что сгубила твоего отца, как та, из-за которой умерла твоя мать! Ты ничем не отличаешься от твари, из-за которой твоих юных сестер с потрохами сожрала жизнь! Ты такая же гадина, как и та, что отобрала твою нормальную жизнь, как и та, из-за которой ты сам себе в зонной канаве ноги отпилил! Помнишь же, как трескались зубы, сжимающие ветку, когда ты кромсал колени? Помнишь же, как перерезал свои суставы?..

В конце концов мое сознание завопило. Вот тогда я и погрузился в черное безумие. И даже свой побег из проклятой лаборатории я просматривал сквозь туман этой боли, этого отчаянного неприятия реальности.

И вновь я вижу себя расплющенного, размазанного по камням в пещере, на самом краю завала. Мое обколотое аномальными препаратами тело пытается собрать себя в кучу, но ничего не получается – слишком сильно меня потрепало обвалом. Но вдруг из темноты пещеры ко мне вышла крупная матерая гиена. Мутант пришел сюда на запах крови и накинулся на мою расквашенную плоть, стал пожирать ее. Но не тут-то было.

Мое тело, а точнее, та дробленая биомасса, которая от него осталась, накинулась на обалдевшего мутанта и оплела его прочными красными нитями. Все, что от меня осталось, потянулось к этому куску вопящего и ничего не понимающего мяса. И через какое-то время вместо гиены на каменном полу оказался красный кокон, оплетенный тонкими шевелящимися жилками.

На краткий миг пришло осознание, посетило странное чувство. Я вдруг понял, что мое тело использует плоть гиены, ее кости и органы, чтобы восстановиться, собраться воедино. Я почувствовал, как соединяюсь с мутантом на уровне материи, на уровне ДНК и на каком-то еще невнятном ментальном уровне. Я поглощаю горбатую гиену, а ее сознание навсегда остается во мне загнанным в темный угол души зверем.

Внутри кокона сливались воедино прежний я, мутант и все чудовищные биологические препараты, которыми меня накачали накануне. Внутри зарождалось совершенно новое существо с новым лицом, новым телом, новым обнуленным сознанием и со странной необъяснимой потребностью причинять кому-то боль, кого-то карать, кого-то ненавидеть. И когда красная шкурка лопнула, выплеснув наружу мерзкую кровавую жижу, на свет появился я. Я новый.

Дальнейшее кино памяти уже смотрелось без особого энтузиазма. Все остальное мне было известно. Сейчас я был Бурым Отшельником – простым удачливым бродягой Зоны Три-Восемь, одним из многих охотников за удачей.

В этот момент я уже физически ощущал, что исчезаю, бесследно растворяюсь под напором сознания какого-то загадочного инопланетного божества. Я проваливаюсь в небытие.

И последние мысли, качнувшие сознание, были уже спокойными, смиренно-уставшими, но и весьма странными, несвойственными мне. Я вдруг подумал, если Я – это всего лишь несколько лет жизни новой личности, собранной на осколках какой-то другой, то был ли я на самом деле? Была ли у этого моего Я своя собственная душа? Или мне дали на время погонять чужую? А если нет у меня этой бессмертной божественной субстанции, которая способна перерождаться бесконечно, то растворюсь ли я в небытии окончательно? Сгину ли в пустоте бесследно? Что останется после меня? Что-то же должно?..

Эпилог

Непрерывные переливы света в мрачном зале старой подстанции замерли. Сияние аномального облака притухло, а сама «измененка» начала быстро уменьшаться. Светящиеся щупальца метастаз усохли и осыпались голубыми искорками света. И спустя какие-то секунды аномальное сердце «Бункера-Ноль» полностью остановилось. Центральная зона ИФП исчезла.

В наступившей гробовой тишине было слышно лишь тихое ритмичное поскрипывание цепей тельфера. В центре зала на крюке болталось подвешенное за ребра тело, не подающее признаков жизни. Но через какое-то время висящий человек вдруг пошевелился и резко дернулся. Лязгнула цепь.

В скованных за спиной руках он держал черную выгоревшую головешку, которая тут же треснула и осыпалась золой на бетонные плиты. Наручники на запястьях человека засветились, покраснели и дымящимися каплями стекли туда же, в золу.

Человек поднял руки, схватился за цепь, подтянулся на ней и вытащил из-под ребер ржавый стальной крюк. После чего спрыгнул вниз и отправился в ту сторону, где его уже давно ожидал старый бывалый сталкер. И хоть подвешенному за ребра человеку на вид было не больше сорока лет, в сравнении с ожидающим сталкером его лишь условно можно было назвать молодым, а бродягу – старым.

Старый, глядя на быстро приближающегося человека, несколько стушевался и отступил. Молодой же подошел, остановился и молча смотрел на него, пока тот сам не заговорил.

– Приветствую… – неуверенно начал старый, поглядывая на то место, где на теле молодого бесследно исчезла ужасная рана. – Я так долго этого ждал, а теперь даже не знаю, как обратиться – на «ты» или на «вы».

– Не имеет значения. – Голос вышедшего из погасшей аномалии человека был спокойным, ровным, без эмоций. – Как тебе будет комфортнее, так и обращайся.