Книга Двадцать третий пассажир - Себастьян Фитцек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так же надежна, как если бы вы одновременно приняли противозачаточные пилюли и воспользовались презервативом, мое сокровище.
Докторша вскочила со своего стула. Всю усталость с нее словно ветром сдуло.
– Нам надо идти, – быстро сказала она и махнула рукой.
Мартин тоже встал из-за стола.
– Куда?
– К Юлии Штиллер. Мы должны найти ее.
Он покачал головой:
– Зачем? Чтобы сказать ей, что Лиза не только мертва, но и перед этим была изнасилована ее школьным наставником?
Елена посмотрела на него, словно он плохо соображал:
– Раскиньте мозгами, Мартин. Дочь была изнасилована, прежде чем она исчезла. О чем это вам напоминает?
О Шахле!
И о том, что она всегда расправлялась с матерями.
Юлия!
Неужели Шахла успела еще при жизни устроить ей смертельную ловушку, которая в этот момент захлопнулась?
Мартин отключил Дизеля, даже не попрощавшись с ним. Устремившись вслед за Еленой, он еще раз попытался дозвониться до Бонхёффера.
Лиза вспотела.
Из открытой балконной двери веял свежий бриз, однако ее дочь выглядела так, словно стояла в свете софитов. Ее тело реагировало на пламя безумия, которое бушевало у нее в душе. Пот стекал тонкой струйкой по ее щеке и собирался у ворота ее футболки с короткими рукавами.
– Я пыталась вернуть Тома, – объяснила она своей матери. – Я ему звонила по телефону, посылала сообщения по электронной почте, бомбардировала его письмами через «Фейсбук» и «Вотс Ап». Я даже ходила к нему на прием, когда он изо дня в день отказывался встретиться со мной. Еще один раз мне все-таки удалось затащить его в постель.
Мечтательная улыбка, появившаяся на лице Лизы, потрясла Юлию так же сильно, как и смысл сказанного.
– Ты говоришь о том времени, когда у меня… была интрижка с Томом?
Улыбка на лице ее дочери сменилась каменным выражением лица.
– Но для Тома это уже не имело никакого значения. Он сказал, что хотя со мной секс и был лучше, но он может представить себе близкие отношения только с тобой.
Ах, господи!
Юлия на секунду прикрыла глаза.
Мнимое самоубийство Лизы. Ее воскресение. Ненависть в ее голосе.
Она не смогла бы с уверенностью сказать, сколько ударов судьбы сможет еще вынести. Юлия растерянно посмотрела на руку дочери, крепко сжимавшую отвертку, заметила на серебристом металле отражение лучей низко висевшего над водой, медленно заходившего солнца и тихим голосом ласково спросила Лизу:
– Что ты собираешься делать, милая?
– Вернуть себе Тома.
Лиза буквально выплевывала эти слова под ноги своей матери.
Именно в этот момент у Юлии возникли сомнения в том, с кем она только что говорила.
Стоявшая перед ней девушка с затравленным взглядом и подергивающимися уголками рта уже не была ее дочерью. В подлинном смысле этого слова Лиза была погружена в свои навязчивые мысли.
Однажды Юлия где-то читала, что любовные муки наряду с печалью могут нанести тяжелейшие душевные раны. Очевидно, и такие, которые не излечиваются сами собой.
– Лиза, если кто и виноват в твоем горе, так это Том. Он никогда бы…
– Бла-бла-бла… Не пори чушь. Теперь ты хочешь все свалить на него одного, да?
Юлия охотнее всего крикнула бы «Да!» и, если бы этот мерзавец был здесь, схватила бы его за яйца и выбросила за борт, однако, поскольку Том Шиви был от нее так же далек, как и здравая мысль от Лизиного рассудка, она лишь покачала головой.
– Нет, это не только его вина, – сказала она примирительно.
Юлия не была психологом, но и она поняла, что в ее дочери что-то надломилось, что было невозможно склеить логикой.
– Значит, ты признаешь, что заслужила мой план? – торжествующе спросила Лиза.
– Какой план?
– Который я состряпала вместе с Кверки.
На мгновение темное облачко затуманило взор Лизы. Казалось, что ей в голову только что пришла неприятная мысль.
– Это ты украла записи из моего сейфа? – угрожающим тоном спросила она.
– Что? – Юлия ничего не понимала. С таким же успехом ее дочь могла насвистеть какую-нибудь мелодию, а потом спросить, что это за песня. – О чем ты говоришь? Какие записи?
Лиза отмахнулась, как от назойливой мухи, словно то, что она спросила, не имело больше никакого значения.
– Я сказала Кверки, что это ты заставила меня выйти на панель, – сказала она и грязно рассмеялась.
Бум!
Еще одна граната безумия, которую ее дочь метнула в ее сторону. И с каждым разом она целилась все лучше.
– Что? Скажи, ради бога, зачем ты это сделала? – спросила Юлия.
– Потому что в противном случае она бы не помогла мне. Она помогает только тем детям, которые подверглись сексуальному насилию. Поэтому я немного приврала. А в качестве доказательства того, что против моей воли меня заставляют заниматься сексом с незнакомыми мужчинами, я послала ей видео.
Юлия на мгновение прикрыла глаза. В те доли секунды, когда ее глаза оставались закрытыми, перед ее внутренним взором промелькнули обрывки воспоминаний: она увидела затылок дочери, склонившейся над коленями сладострастно постанывающего мужчины, у которого теперь было имя: Том!
– То видео, на котором я сделала ему одолжение и сыграла тебя.
– Меня?
– Грязную потаскуху.
Юлия представила себе картину, как Лиза берет деньги у клиента.
О’кей. Стоп.
Так дальше продолжаться не может. Она сделала еще один шаг по направлению к Лизе. Теперь она находилась от дочери на расстоянии двух вытянутых рук.
– Посмотри мне в глаза, Лиза. Я знаю, что наделала много ошибок в своей жизни. Меня не было рядом с тобой, когда твой отец оставил нас. Я слишком плохо заботилась о тебе, когда у тебя начался переходный возраст. И, да, признаюсь, я переспала с твоим наставником. Но я прекратила наши отношения.
– Ты лжешь. – Лиза покрутила пальцем у виска.
– Нет. Это правда, малыш. Я сделала это, даже не зная, что было между вами…
– Есть. Что между нами ЕСТЬ!
– Хорошо, хорошо! – Юлия примирительно подняла вверх обе руки. – Даже не зная о ваших отношениях, я заметила, что Том…
– Не смей больше называть его имя!
– …что он не тот, кто мне нужен.
– Ха! – Лиза презрительно плюнула в ее сторону. Теперь пот струился уже и с ее бровей. – Ты считаешь себя достойной лучшей партии? А он понадобился тебе только для одноразового употребления?
