Книга Семь ночей в постели повесы - Анна Кэмпбелл

Зная, что бессмысленно ожидать, чтобы высокородный джентльмен принял ее ранним утром, она прибыла ближе к полудню. Сейчас длинные лучи света сквозь веерообразное окно над дверью показывали, что день клонится к вечеру.

А она до сих пор не продвинулась дальше переднего холла.

Другие посетители приходили и уходили, как она предполагала, увидеться с его светлостью. Не будучи слишком хорошо знакомой с укладом жизни в аристократических домах, Сидони, однако, прекрасно понимала, что «нет дома» означает, что хозяина нет для просителей, которые пришли без предварительной договоренности и с едва скрываемым отчаянием.

Парад одобренных посетителей закончился где-то час назад. Сидони боялась, что дворецкий скоро выставит ее на улицу. Она устала, она пала духом, одеревенела от такого долгого сидения и так измучилась от жажды, что могла выпить всю Темзу. Нежелательным просителям не полагаются ни чашка чаю, ни даже стакан воды.

Живот сводило от голода, но Сидони не обращала на это внимания. Она не ела с прошлого вечера, когда проглотила бутерброд с сыром после целого дня бесплодных попыток убедить тюремщиков Джозефа позволить ей увидеться с ним. Она наивно полагала, что ей просто надо попросить о свидании с заключенным и ей его разрешат. Но, невзирая на все уговоры и мольбы, ее даже за ворота не пустили.

Когда она в первый раз увидела темное, зловещее здание тюрьмы, ей сделалось дурно от страха и негодования. Даже сами камни Ньюгейта источали страдание. Джозефу здесь не место. Джозеф должен быть с ней. Она спасет его от виселицы, чего бы ей это ни стоило.

Закусив губу, Сидони стиснула белый муслин юбок. Джозеф будет недоволен, когда увидит ее одетой так. И это мнение явно разделяет нелюбезный дворецкий. Она подумала было одолжить платье Роберты, но фигура у сестры была изящнее, поэтому платье сидело очень плотно и грудь Сидони чуть ли не выскакивала наружу.

Сидони надеялась, что, в сущности, не важно, во что она одета. Она упомянет имя Джозефа – и герцог примет ее. В конце концов, спас же Кэмден Ротермер Джозефа в Итоне. И приезжал в замок Крейвен предупредить Джозефа о сумасбродном поведении Уильяма. Однако, просидев полдня в остывающем переднем холле, она начала опасаться, что нелюбезность Джозефа по отношению к герцогу в Девоне разорвала все прежние связи между ними.

И что в этом случае ей остается?

Сидони с такой силой стиснула истончившуюся ткань юбок, что побелели костяшки пальцев. Свирепые демоны отчаяния неотступно преследовали ее с тех пор, как она узнала об аресте Джозефа. Она даже не стала ждать, чтобы выяснить, какие были предъявлены доказательства, а сразу же отправилась в Лондон.

В любом случае нетрудно было догадаться. О вражде кузенов знали все, и герцог в замке Крейвен говорил, что Уильям ищет, как бы отыграться за провал махинаций с изумрудными копями. Много ли надо, чтобы сосредоточить подозрения на кузене Уильяма, если власти решили рассматривать смерть виконта Хилбрука не как несчастный случай?

Но она спасет Джозефа. Она не подведет. Она – его единственная надежда.

Быть может, стоило попытать счастья с другим итонским другом Джозефа – Ричардом Хармсуортом. Сидони полагала, что герцог будет идеальным сторонником, но сегодняшние испытания показали, что герцог может оставаться недосягаем, если только она не подстережет его где-нибудь, где не будет его сторожевых псов. Да вот только ее знаний о привычках лондонских джентльменов явно недостаточно. Дворецкий с полным правом обращается с ней, как с деревенской мышью. Она слишком плохо знакома с этим миром, чтобы разработать эффективную тактику.

Что ж, придется научиться.

Быть может, ей стоило уйти и принарядиться. Беда в том, что у Сидони совсем мало денег. И времени. Ей надо вызволить Джозефа из Ньюгейта, где его держат, откладывая суд. Она не может позволить себе роскоши ждать, когда модистка сошьет ей модное платье. Даже если бы у нее были для этого средства. У нее есть только то немногое, что она сэкономила из мизерных сумм на хозяйство, и деньги, вырученные от продажи шпилек.

Шпильки с бриллиантами были дороги ей, и она думала, что будет скорбеть о потере. Но что значат кусочки отшлифованного камня в сравнении с угрозой человеку, которого она любит?! Она рассталась с ними без малейшего сожаления. Жалела лишь о том, что мало выручила за них.

Стук копыт снаружи прервал мрачные размышления Сидони. Дверь гостеприимно распахнулась. С порывом холодного воздуха, заставившим ее поежиться под накидкой, в холл вошел мужчина.

Надменный дворецкий, оказывается, умеет улыбаться. Кто бы мог подумать? Она угрюмо наблюдала, как лакеи кинулись к гостю, чтобы принять у него плащ, перчатки и трость.

Сидони никогда не видела так красиво одетого мужчину. Одежда сидела на нем как влитая. Она спрятала ноги под стул. Несмотря на все ее вчерашние старания, грязь с улиц вокруг Ньюгейта пристала к подошвам ботинок, а подол был в пыли.

– Сэр Ричард! – Тепло в голосе дворецкого резко контрастировало с его приветствием Сидони.

Сердце ее забилось быстрее. Сэр Ричард? Может ли это быть давний спаситель Джозефа? Тот, кто попросил герцога заехать в замок Крейвен? С улицы донесся громкий лай, и элегантный джентльмен обернулся, чтобы потрепать по загривку лохматого пса, который вбежал следом за ним. Сидони ждала, что чопорный дворецкий прогонит собаку, но он только снисходительно усмехнулся.

– Воды для Сириуса, Карузерс.

– Сию минуту, сэр Ричард.

Дворецкий бросил повелительный взгляд на лакея, и тот со всех ног кинулся за питьем для пса. Собака явно ценилась выше Сидони.

Сириус был жутко безобразным – помесь борзой, гончей и еще каких-то неизвестных Сидони пород. Среднего размера псина с пятнистой шерстью и пушистым хвостом бубликом. Он казался неподходящим спутником для изысканного сэра Ричарда. Словно почуяв ее любопытство, собака обратила свои блестящие черные глаза в ее сторону и направилась разузнать, стуча когтями по мраморному полу.

– Привет, Сириус, – тихо поздоровалась Сидони, поднимаясь и протягивая руку, чтобы пес обнюхал ее.

– Он не укусит, – сказал сэр Ричард, и до нее дошло, что он тоже подошел ближе.

– А я и не боюсь. – Сидони почесала животное за ушами – глаза Сириуса блаженно закрылись. – Я люблю собак.

– Он такой дамский угодник. Ни одна хорошенькая леди не ускользнет от его внимания.

– Сэр Ричард, его сиятельство ждет. – Дворецкий позади них неодобрительно фыркнул.

– Ничего, подождет немного, это ему не повредит. – Глаза сэра Ричарда не отрывались от лица Сидони.

Может, Сидони и не была знакома с лондонскими джентльменами, но повесу узнать могла всегда. Сэр Ричард привык с ходу покорять женские сердца. Вблизи он оказался настолько же красивым, насколько его собака была безобразной. Быть может, он и держит псину для того, чтобы подчеркнуть контраст.

– Вы ожидаете встречи с Кэмом?