Книга Свет твоих глаз - Джоди Хедланд

Жан пожал плечами:

– Они оба были добры ко мне.

– Я бы хотела с ней познакомиться, – настаивала Мириам, и ее лицо посерьезнело. Губы застыли. Она явно хотела что-то добавить, но не знала, что именно.

Жан сделал еще один шаг вперед, и трость глухо стукнула по деревянному полу.

– Я благодарен им за помощь и за спасение моей ноги. Но дело в том, что я охромел. И буду хромать до конца моих дней.

– Ты хороший человек, – сказала Анжелика. – И состояние твоего тела этого не изменит.

– Так ты все еще хочешь стать моей женой? Несмотря на то что я теперь меньше мужчина?

– Ничуть не меньше, – сказала она одновременно с возражениями Мириам. – Тебя ничто не испортит.

Пусть так, но он едва ли сможет один управиться с фермой. Как ему теперь заниматься тяжелым трудом, как он вспашет поле, будет пилить дрова, собирать урожай?

Жан неуверенно улыбнулся.

– Я думал, что ты откажешь мне, не захочешь становиться женой калеки. Но я не был уверен. И не стал бы винить тебя за отказ.

– Ну, конечно же, я не откажусь из-за этого!

«Что она говорит?» – Анжелика никак не могла подобрать слова, чтобы выразить свои настоящие чувства.

– Тогда давай поженимся как можно скорее, – сказал он, покраснев и сияя глазами. – Сегодня. Как только я приведу себя в порядок с дороги.

А может ли она стать его женой теперь, зная, что совершенно его не любит?

И до войны не любила тоже. Он говорил ей, что это неважно, что его любви будет достаточно. Но так ли это? После того, что она испытала с Пьером, сможет ли она смириться с браком без любви?

– Прошу, скажи «да». – Во взгляде Жана читалось прежнее обожание.

Она не хотела, чтобы он решил, что она отказывает ему из-за хромоты. Но если она скажет ему «нет», он будет верить, что Анжелика охладела к нему именно из-за ноги.

Как она может так с ним поступить? И если она сейчас ему откажет, кто будет помогать им на ферме? Жан нуждается в ней больше, чем когда-либо, чтобы обрабатывать землю и присматривать за Мириам.

– Анжелика, прошу тебя… – Он захромал к ней по дому. Шарканье покалеченной ноги и стук палки давили на нее, кричали, что нужно соглашаться.

Мириам больше ничего не сказала. И Анжелике хотелось кричать от злости. Она хотела, чтобы подруга хоть раз озвучила свое мнение, поделилась своей мудростью, раскрыла ей глаза на Божью волю.

Но Мириам лишь шевелила губами в беззвучной молитве, в ее ответе на все беды мира.

Анжелика подавила вздох. Ну неужели Мириам не могла хоть раз поступить иначе?

Спиной она чувствовала, как недоумевает Желтый Бобер.

Он ведь видел ее с Пьером. Он видел любовь, которая была взаимна. Возможно, он выйдет вперед и поможет ей?

Жан протянул ей руку.

– Я обещаю всегда любить тебя и клянусь дать тебе все, что ты хочешь. – Его глаза умоляли. В них было отчаянье, которого она никогда раньше не видела. И это рвало ее сердце на части.

Она не могла отказать Жану. Она просто не сможет жить в мире с собой, если сделает это. И не было причин откладывать свадьбу с Жаном. Никаких причин. Потому что Пьер был мертв.

Жан, Мириам и ферма значили для нее так много, что она просто не могла отвернуться от них и уйти. Да и куда ей идти? Теперь, когда она была свободна от Эбенезера, она ни за что не вернется на постоялый двор.

Анжелика сглотнула и кивнула Жану. Да, она станет его женой. Она оставит свою любовь к Пьеру в прошлом и будет просить у Бога сил позаботиться о Жане, стать ему женой, которой он заслуживает.

И, рано или поздно, ей придется сообщить Мириам, что Пьера больше нет.

Глава 26

Пьер пробирался сквозь лес. Ветки хлестали его по лицу, лозы и трава хватали за ноги, пытаясь повалить.

– Даже ты говоришь мне, что не стоило возвращаться домой, – сказал он острову.

Утром, когда он смотрел на Мичилимакинак с материка, нервы его были напряжены от желания прыгнуть в каноэ и поспешить к Анжелике. Но он говорил себе, что не сделает этого, что будет слишком тяжело смотреть на нее и знать, что они не могут быть вместе.

Всю зиму он цеплялся за свое решение пожертвовать собственным эгоистичным желанием быть с ней и поступить так, как будет лучше для нее и Жана. Но знал, что, если он хочет сдержать свою клятву, ему нельзя возвращаться на остров. Он не доверял себе. Даже принимая во внимание то, как он вел себя в прошлом году, через что прошел, Пьер знал, что далеко не идеален. Бывали дни, когда он проигрывал битву с прежним, эгоистичным собой.

Но Рыжий Лис все утро наседал на него, пока Пьер брился и отмывался, и в результате заставил друга сдаться.

Теперь, когда американцы вернулись на остров, он был в относительной безопасности. Главное было не попадаться на глаза англичанам, особенно лейтенанту Стили. Он не хотел рисковать и показывать лейтенанту, что все еще жив. Кто знает, что может сотворить с ним лейтенант, несмотря на то что война уже закончена.

Добравшись до острова на каноэ, Пьер никак не мог набраться храбрости возвратиться на ферму. Ему отчего-то казалось, что Жан уже там. А сможет ли он увидеть Жана с Анжеликой и просто уйти, позволив им счастливо жить вместе?

– Ты должен помочь мне пройти через это, – взмолился он Богу. – Но даже с Твоей помощью в этот раз мне придется непросто.

Ноги сами свернули с тропинки, ведущей к ферме, и Пьер обнаружил, что шагает к месту, где всегда мог успокоиться. Он знал, что лишь оттягивает неизбежное, но плавание в холодной воде могло помочь ему справиться с грядущим искушением.

Плеск воды и проблеск чего-то белого сквозь ветви заставили его замереть. Он присел и уставился сквозь сплетение ветвей и высокую траву на валуны, окружавшие его тайное место для купания.

Там, на берегу, на коленях стояла Анжелика.

Она была одета лишь в нижнюю рубашку, облегавшую каждый изгиб ее тела.

Чудесные рыжие волосы мокрым полотном свисали вперед, Анжелика намыливала их над водой.

Он не мог пошевелиться. Он мог лишь беспомощно застыть и наблюдать.

Она, совершенно очевидно, мылась, и он знал, что должен уйти, не нарушать ее уединения. Но сердце слишком болезненно сжалось, и он не в силах был не смотреть, жадно впитывая все детали, от обнаженной кожи ее рук до крошечных пальчиков ног, выглядывавших из-под ткани.

«Господи, помоги мне», – взмолился он. Невероятным усилием воли он заставил себя отвлечься и смотреть лишь на поросший мхом камень у своего колена. Нужно было бежать. Бежать отсюда как можно быстрее.

Но как только он начал отступать, всплеск заставил его опять посмотреть на озеро. Она прыгнула в воду и скрылась из виду.