Книга Сага смерти. Мгла - Андрей Левицкий

– Может исчезнуть. – Голос стал громче, старик приближался вдоль оврага. – Если очень мощная, то хотя бы просто остановится.

– А если она нам мозги срастит, как тем ренегатам? – подала голос Катя.

– Не сможет, – раздалось сверху, и мы подняли головы. Присевший на корточки следопыт протягивал два зеленых кругляша. – Проглотите это. Остальным я уже раздал.

– Ну и что это такое? – Рыжая опасливо подставила ладонь.

Я тоже взял кругляш – он оказался почти горячим и неожиданно тяжелым. Состоит из спрессованных стеблей травы, комочков глины и тоненьких белых корешков. В центре виднелось крошечное черное зернышко.

– Сборка, – пояснил Болотник. – Я сам ее создал. Там черное зерно, улитки и толченый наст, артефакт мясоворота.

– Что за улитки? – спросила Катя брезгливо.

– Раздавленные улитки, артефакты слизистого пузыря. Это такая аномалия. Они хорошо действуют на мозги. Глотайте. Будут необычные ощущения – не обращайте внимания, пройдет. На время она не позволит никому и ничему захватить ваши мозги.

Пока он говорил, стало темнее, хотя до вечера было еще далеко. Следопыт оглянулся на деревья и поспешил обратно к своему месту в овраге. Переглянувшись с Катей, я сунул сборку в рот, и девушка сделала то же самое.

– Печет! – вдруг пожаловался Хохолок, уже съевший свою.

Во рту зашипело, запузырилось, и я поспешно проглотил кругляш. Горячий комок провалился в желудок, стал набухать, тяжелея. Я схватился за живот, Катя выругалась. Казалось, сейчас изо рта повалит дым, но комок из раскаленного вдруг стал холодным… И взорвался. Обжигающе-морозная волна рванулась вверх, заставив сердце лихорадочно колотиться, сошлась, как в горлышке воронки, к шее – и тугой струей ударила в голову. Я разинул рот и выпучил глаза. Стужа наполнила череп, мозг превратился в ледяного ежа – во все стороны торчали острые иглы мыслей. Все вокруг стало очень четким, ясным. Холод прошел, мысли прояснились, окружающий мир приобрел объем и глубину, зрение словно улучшилось в несколько раз.

– Кровосос тебе в зад! – пробормотала Катя, поворачиваясь ко мне. – Что это было?!

Следопытские штучки, – проворчал я. Собственный голос показался неприятно громким, а еще очень сочным, наполненным множеством интонаций, которые я не вкладывал в ответ; двумя словами я передал собеседнице бездну смысла.

– Он нам наркоту какую-то подсунул.

– Тихо, – шикнул я. Положив локти на землю, приподнялся и выглянул. – Что это?

Мгла была еще далеко, из леса к нам приближалось нечто другое. Незримая волна катилась, подминая кусты и деревья…

Все замолчали, когда над оврагом потемнело – будто дым от костра заклубился в воздухе.

– Что это? – спросил Кирилл, пряча головоломку в нагрудный карман и поднимая пистолет.

– Убери, – сказал я. – Присядьте все. Если Мгла не аномалия, а мутант, лучше, чтобы она не сразу заметила нас. Болотник, твои ловушки остановят мутанта?

Помолчав, он откликнулся:

– Если это контролер и он зацепит верхушку хотя бы одного прута – на время лишится большей часть своей силы. Если пройдет между прутьями… скорее всего тоже потеряет энергию, но меньше. Тогда надо будет действовать нам.

– Так, ладно, все слушайте! – громко произнес я. – Карим, Аслан, как только оно пройдет мимо прутьев, с двух сторон бегите к нему и пытайтесь на крюки насадить. Хохолок, ты тоже вперед выскакиваешь, стреляешь, а потом прикладом его молотишь. В это время мы с остальными окружаем и с разных сторон на него наседаем, если вы к тому времени не справитесь. Болотник, ты на месте остаешься. В драку не лезь, слышишь?

Он не ответил. Мои последние слова прозвучали глухо, будто в земляном подвале. Дневной свет погас, небо затянуло пеленой, словно неподалеку горел целый городской квартал. Невидимая волна быстро надвигалась на нас. Я оглянулся – и не поверил своим глазам. Степь покрывали вспышки, земля подрагивала. Сквозь гул доносилось потрескивание разрядов – аномалии гасли одна за другой!

– Да что это такое? – крикнул Нешик. – Вы видите? Мгла ведь еще далеко…

Стало тяжело дышать. Силуэты остальных едва виднелись в дымной пелене. Я посмотрел на свою руку – она казалась черной, на концах пальцев мигали огоньки. Двигаться было трудно, приходилось прилагать большие усилия, даже чтобы повернуть голову.

– Она поняла, что мы ее ждем, – сказал Болотник. – И погнала на нас импульс.

– Импульс чего? – спросил я, кладя руку на палку.

И чуть не отдернул ее – дерево оказалось теплым и слегка дрожало. Сеча, вспомнил я. Так моряки называют очень маленькие и частые волны, особую зыбь, иногда возникающую возле берега. На первый взгляд не опасные для корабля, эти волны вызывают у моряков страх больший, чем обычный шторм. Если небольшая яхта или лодка попадает в них, то начинает мелко трястись, корпус скрипит, сеча ломает его, выводит из строя обшивку, расшатывает.

Что-то подобное происходило сейчас с пространством – и в большей степени с предметами. Палку колотило под ударами невидимых волн, она становилась на мгновение то тяжелее, то легче, по шершавой поверхности стремительно бежали блеклые полосы. Дубинка вдруг показалась мне каким-то опасным насекомым. Сейчас из нее высунется ядовитое жало, метнется к запястью и ужалит… Она шевельнулась, и я отбросил ее.

Тяжесть усилилась. Будто великанская ладонь нажала сверху – и давит не переставая. А ведь это еще не сама Мгла, она пока далеко. Воздух застревает в горле, спина горбится сама собой, ноги подгибаются… Хочется упасть на колени, согнуться в три погибели, прижаться лбом к земле. А лучше растянуться на ней, лечь плашмя и зажмуриться.

Тряхнув головой, я снова взялся за палку, навалился грудью на край оврага. Земля мелко дрожала. Я едва видел Катю в кипящей темно-серой мути, что стремительно неслась мимо нас. Рыжая наклонилась, показала вперед. Я перевел взгляд туда – приземистые силуэты возникли на краю леса.

Донесся топот, земля затряслась.

– Осторожно! – прокричал я, вернее, попытался, но из горла вырвался только придушенный хриплый возглас.

Несколько секачей-мутантов вырвались из леса, круша молодые деревья. Горбатые спины, рыла, копыта как наковальни, кривые клыки… Они ринулись к оврагу, смяв ловушки – все, кроме одной, которую не зацепили лишь чудом, – и мгновенно оказались перед нами. Я упал на дно, а сверху метнулась громадная туша, посыпались комья земли, потом целый пласт ее сорвался и рухнул на меня.

Когда через несколько секунд я с трудом приподнял голову, земля содрогалась уже слабее: стая уходила в степь. Мгла стала как черный деготь, окутала меня, гася сознание, великан навалился, ладонь его давила все сильнее. Я застонал, стараясь выпрямиться, встать хотя бы на колени – но голова клонилась все ниже, и вот уже лицо ткнулось в глину… а потом земля разверзлась подо мной, развалилась, исчезла – и я упал в объятия тьмы.