Книга "Горячие" точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Повторим в который уже раз, что Германией восхищаются и одновременно возмущаются той властью, которой она стала обладать в Европе. В Южной и Восточной Европе Германия воспринимается как сила, агрессивно насаждающая экономические порядки в более слабых и мелких государствах исключительно в интересах немецких экспортеров. Осознание неизбежности существования германской мощи рождает и страхи перед ней. Возрождение Германии после катастрофы 1945 года — экстраординарное явление. Французские послевоенные страхи по поводу доминирования Германии материализовались. Как мы видели, Соединенные Штаты имели объективный интерес и во многом поспособствовали не только быстрому восстановлению Германии, но и ее полноценному возрождению, и этот интерес заключался в импорте немецких товаров. Однако те времена экономической и военной зависимости уже давно прошли. Германия в основном сама определяет свою повестку дня и является лидером фрагментированной Европы.

Повторим в который уже раз, что Германия сама со страхом наблюдает, как в Европе — на своем ключевом рынке — из-за продолжающегося спада уменьшается способность покупать немецкие товары, а вроде бы общий рынок ЕС все больше фрагментируется. Национализм в «малых» странах ЕС генерирует неприязнь к Германии, а это несет в себе угрозу возникновения ответного национализма внутри самой Германии. Уже сейчас можно наблюдать глубокое негодование в умах немцев в отношении греческой безответственности и по поводу того, что им, скорее всего, рано или поздно придется платить по счетам Греции, как и по счетам некоторых других европейских государств. Чувство удовлетворения и гордости за свою блестящую экономику дополняется ощущением того, что ее могут потянуть ко дну другие нации, попавшие в трудное положение по своей вине. При этом рядовой немец не понимает, что такая степень процветания Германии достигнута частично за счет этих других, сегодня находящихся в беде стран. Для возникновения национализма подобное понимание и не требуется, а для подавления его в зародыше, наоборот, необходимы очень серьезные мыслительные усилия рядовых бюргеров, которые для них в данный момент носят чисто абстрактный характер.

Немецкие лидеры отдают себе отчет в том, что существует некая красная линия, перейдя которую, Германия с высокой вероятностью скатится в свое прошлое. Эта черта определяется чувством несправедливости, ощущением, что тебя нагло используют, которое может захватить широкие массы. Плюс страхом перед военной угрозой. Если появление первого чувства имеет под собой реальную почву, то вот с военной угрозой дело обстоит иначе — ее просто нет со стороны иностранных государств. Единственное государство, которое теоретически могло бы представлять такую угрозу, — Россия, но очевидно, что Россия ее не несет — это даже не требует доказательств. Поэтому бояться, что Германия пересечет в какой-то перспективе эту черту, по моему мнению, не следует.

Проблема с русскими состоит в том, что их исторически толкает на запад[58]их страх. Исходя из геополитических реалий, защитить Россию от угрозы с севера проблематично. С другой стороны, Белоруссия в качестве западного буфера незаменима. Остаются три небольшие и слабые балтийские республики: Латвия, Литва и Эстония. Может показаться странным, почему огромная Россия имеет такую большую обеспокоенность по поводу угрозы с их стороны. На самом деле все просто — дело в их географии, которая позволяет какой-либо другой мировой силе использовать Балтию в качестве базы для атаки на Россию: Прибалтийские государства представляют собой штык, направленный на Санкт-Петербург. По многим соображениям народы этих стран являются больше частью Скандинавии, чем Североевропейской равнины. Их географическое расположение на этой равнине — корень их исторических трагедий.

Единственной представимой мощной силой, которая теоретически может таким образом попытаться использовать страны Балтии, является Германия. Но она не демонстрирует ни малейшего намерения своего возрождения как военной сверхдержавы, не говоря уже о нападении на Россию. И, повторим в который уже раз, намерения меняются с обстоятельствами. В долгосрочной перспективе русские не могут быть уверены на сто процентов, что грядущие поколения немцев не вернутся к прошлому образу мышления. Непредсказуемость будущего Европы, а поэтому и роли Германии в ней, только подогревают эту неуверенность. Россия нуждается в буферных государствах, исторически такую роль выполняла Польша. Она была независимой между мировыми войнами в течение порядка двадцати лет. Затем она пережила оккупации, прежде чем снова обрела полноценную независимость в 1989 году. С тех пор страна развивалась очень быстро и стала серьезной силой в Европе. Но география никуда не делась: Польша по-прежнему находится между Россией и Германией, и ей придется с этим жить всегда.

Отношения Германии с Россией являются фундаментальным вопросом, ответ на который определяет судьбу Европы в целом. Это вопрос взаимоотношений Европейского полуострова с материковой частью. Германия является доминирующей экономической силой на полуострове, Россия — это и есть материк. Обе страны определяют и даже решают судьбу пограничной территории между полуостровом и материком.

Повторим в который уже раз, что Германия остается глубоко приверженной ценностям Евросоюза — ранее было приведено множество аргументов в пользу этого утверждения. Также говорилось и о текущих проблемах Германии, связанных с таким выбором: если проект Евросоюза потерпит неудачу по тем или иным причинам, если снова возникнут таможенные барьеры, то экспортно ориентированная Германия неизбежно столкнется с серьезнейшими экономическими трудностями. Поэтому Германия предпринимает все возможное, чтобы ЕС сохранился, но кто знает — ресурсов страны может и не хватить. А если ЕС тем или иным образом распадется или даже просто вступит в долгий период больших проблем, то Германии придется выстраивать альтернативные экономические отношения. Выбор при этом будет небольшим: в Европе мало сколько-нибудь достойных по масштабам партнеров, Китай — прямой конкурент в смысле экспорта. Соединенные Штаты, с одной стороны, являются импортером, но с другой — они постоянно ввязываются во всевозможные конфликты и тянут за собой в них Германию, при этом не чураясь использовать все имеющиеся рычаги давления для вовлечения союзников в свои авантюры, в частности международную торговлю.

Россия остается, пожалуй, единственным потенциальным большим партнером в такой обстановке. Причем она уже играет критическую роль в снабжении Германии энергией. Однако и здесь есть своя проблема: экономика России не является полностью «симметричной» немецкой (или дополняющей ее). Российский рынок не имеет достаточного размера и достаточной покупательной способности, чтобы поглотить весь немецкий экспорт. Германия не слишком в восторге от зависимости от российских энергоносителей, поэтому она постоянно ищет им альтернативы. Нельзя забывать и о сложных исторических моментах, живущих в памяти обоих народов.

Однако существует один аспект, который может несколько компенсировать имеющуюся «асимметрию». Население и в Германии, и в России сокращается. Но в России до сих пор существуют излишки на рынке рабочей силы, значительная неполная занятость и бедность. Снижение численности населения может на самом деле решить некоторые экономические проблемы. Но не в случае Германии, сокращение населения которой однозначно будет означать спад экономики, если только вдруг не появятся какие-то чудесные безлюдные технологии, способные поднять производительность труда в разы по сравнению с сегодняшним уровнем. Германия более не желает массового притока иммигрантов. Исламизация через увеличение иммигрантских мусульманских диаспор уже, по мнению многих немцев, привела к дестабилизации страны в ряде аспектов. Поэтому приток новых иммигрантов для компенсации естественного уменьшения доступной рабочей силы будет иметь исключительно серьезный эффект.