Книга Некромант - Саша Готти

– Ат-тлично! – проорал Алекс Муранов, потирая ладони. – Супер, народ! Значит, план действий у вас уже есть! Кстати, Герман Готти, чем ты планировал заниматься на зимних каникулах?

– Тусня всякая будет, – пожал плечами Герка. – С пацанами поедем по гостям, все такое… а что?

– «С пацанами тусня», – повторил Алекс, прищурившись. – Увы, придется отменить. Если Тьма откроется, выйдут древние, и начнется война. И это будет самая страшная война, которая сметет все с лица земли! Вы к этому готовы?

– Мне нехорошо, – Марик Уткин поднял дрожащую руку, второй придерживая на носу очки, чтобы они снова не свалились. – Можно мне выйти?

– Он и на войне с магами к ним подойдет и попросится выйти в туалет, – засмеялся Ганц. – Самый грозный вояка наш Уткин, как вылезет на тропу войны – все маги разбегутся…

– Та-ак, – Алекс, переждав хихиканье в зале, окинул критическим взглядом мешковатую фигуру Марика. – А ведь упыри в древние времена были для магов сложным противником. Рассыпались на части и собирались вновь. Именно поэтому в мирное время Конвенция запрещает им так делать, в магических скрепах прописано, что упырь не соберется обратно, если рассыплется. Мало того – случаются стрессовые ситуации, в которых упырь действительно рассыпается на части, на мелкую нежить, и потом не может собраться вместе. Но при отмене Конвенции все иначе, запрет упраздняется, и способности упырей становятся очень и очень полезными! Твои предки, Уткин, представляли огромную опасность как для магов, так и для людей. Так что никаких «выйти»! Распрями плечи и втяни живот!

Марик, выслушав все это от Алекса, икнул и осел на пол, вытирая со лба пот рукавом.

Почти час Алекс рассказывал, как быстро добираться до зловоротен, используя янв, крыши и даже подземные пути вурдалаков, которые пролегают почти везде, и особенно под Москвой. Лекция затянулась, подвинув ужин, но Алекса все не отпускали, донимая вопросами. Когда же он наконец поднял вверх обе руки и объявил, что жаждет попасть в столовку, вспомнить бурную юность и навернуть хорошего ужина, ребята тут же обступили его со всех сторон, а очнувшийся от транса Марик кинулся попросить автограф.

В любое другое время Влада тоже подбежала бы к Алексу, но не сейчас. К семье Мурановых она больше не имела никакого отношения, и, хоть ей и стыдно было себе в этом признаться, она теперь избегала Алекса. Веселый и популярный старший брат Гильса раньше называл ее «Владиша» и относился как к младшей сестре, теперь же она для него обычная студентка, как и несколько десятков ее однокурсников.

Мысль об этом выгнала Владу из спортзала прочь, и если бы комплекс неполноценности был живым существом, то сейчас бы ее грызла бы острыми зубами огромная беспощадная тварь похуже Тетьзина.

– Огнева, ты не в ту сторону идешь, там в столовке ужин начинается! – окликнул, догоняя ее, Гильс, и Влада посторонилась, пропуская его вперед. Вампир быстрым шагом пронесся мимо нее и одним прыжком оказался около лестницы, будто очень торопился куда-то. Влада, которой надо было идти совсем в другую сторону, зачем-то пошла следом, будто ее потянуло магнитом. Надо было бы пойти в столовую поужинать, только вот вместо столовой ноги сами завернули на первый этаж, в вестибюль, вслед за Гильсом.

Тот зашел в гардероб за своей курткой и, надевая ее на ходу, скрылся за дверями проходной.

Буян Бухтоярович, который всегда требовал пропуски и разрешения на выход и вход, конечно, орал бы по этому поводу полчаса, но сейчас он был страшно занят криками по другой причине: ругался с Фобосом Карловичем и не заметил ни Муранова, ни Владу, которая выскользнула за ним следом.

В десять вечера промозгло-сырой ветер гулял по площади, к тому же нещадно хлестал холодный дождь. Влада вспомнила, что не надела ни куртку, ни шапку, уже тогда, когда пробежала почти всю площадь и потеряла Гильса из виду. Можно было не сомневаться, зачем он вышел из Универа, – ревность, как собака, взявшая след, тянула ее вперед за невидимый поводок.

«Что я тут делаю, зачем иду за ним? Еще не хватало следить… Тогда зачем я здесь, на улице, как шпионка?.. Стыдно, Влада! Как же ты можешь… Егор говорил, что я должна быть гордой, какая, к черту, гордость…»

Сейчас ребята в столовой ужинают, слушая рассказы Алекса, там наверняка весело и шумно. А еще там запеканка, котлеты, компот из ябломятликов… только вот ничего этого ей не хочется с того самого дня, когда астры в ее руках рассыпались в пыль. С тех пор есть приходится через силу, и вкуса у прежней еды нет никакого, все равно что жевать картон. В общем-то ела она только для того, чтобы поддерживать в себе жизнь, но голод желал и ждал чего-то другого. Голод, странные мучительные сны, ревность и злость на себя – все это теперь стало ее реальностью в тот миг, когда вместе с букетом астр она получила одиночество в качестве бонуса.

Влада остановилась, ощутив голод и слабость. Мимо нее шли прохожие, некоторые задевали ее локтями, кто-то извинялся, кто-то молча шел дальше.

– Ты чего на улицу поперлась, совсем спятила? – послышалось позади, и ее грубо схватили за руку.

Влада обернулась. Перед ней стоял Бертилов, злой до того, что был не похож сам на себя. Тролль в футболке с короткими рукавами промок под дождем, и потоки воды текли с его светлой челки. Прохожие насмешливо оглядывались на него, какая-то бабушка поцокала языком и снисходительно посоветовала: «Милок, оделся бы, потом радикулит подхватишь, ох не радость…»

– Все в столовке, между прочим, – хмуро выдавил тролль.

– А ты, значит, следишь за мной. Наверняка где-то за тобой в окопах еще и Тановская. – Влада вдруг развеселилась, представив себе со стороны этот «караван» слежки, который потянул за собой Гильс.

– Нет, она в столовке, все слушают Алекса, раскрыв рты. Я тебе яблоко принес.

Тролль схватил ее руку и, с силой расцепив ее пальцы, вложил в ладонь яблоко.

– Передумай, – вдруг сказал он. – Все будет хорошо, только передумай. Даю тебе еще один шанс.

– А если я откажусь быть твоей девушкой, снова склеишь мои ботинки? – отшутилась Влада, сжав яблоко в ладони.

– Решила уморить себя голодом из-за Муранова? – Егор прищурил глаза. – В столовке всю неделю ничего не ешь, только сидишь и в окно смотришь, бледная стала, как призрак. Дура!

– Что?!

Влада вспыхнула, будто Егор дал ей пощечину. Это было грубо и неожиданно.

– Хватит мне грубить, Бертилов, – резко ответила она. – Я, может, и дура, а ты не жилетка. Я не должна портить твою жизнь своими проблемами, и так у тебя одни неприятности.

– Вот теперь я реально верю, что в тебе половина вампирской крови, – обозлился Егор. – Чисто вампирская заморочка: я лучше знаю, что для тебя нужно, поэтому будет дерьмово, зато по-моему! Муранов с тобой поступил точно так же, как – понравилось?

– Это тебя не касается!

– Да?! А твой дед знает, что ты голодовку объявила?