Книга Легенда Лукоморья - Юлия Набокова

Пока я панически соображала, как бы откосить от зелья, не обидев богатыря, тот шагнул ко мне, обхватил мои ладошки своими ручищами и вложил в них бутылочку. Стекло приятно похолодило пальцы, водица плеснулась, маня сделать глоточек.

Я бросила испуганный взгляд на Варфоломея. Тот, вытаращив глаза, мотал головой: он тоже признал в бутылочке приворотное средство и предупреждал меня об опасности. Увидев, что я на него смотрю, кот принялся подпрыгивать на месте, трясти хвостом, показывать лапой то на богатыря, то на меня, потом стал бить лапой себе в грудь и беззвучно разевать рот, как политик на демонстрации, которую смотришь по телевизору с выключенным звуком. Сидор с любопытством застыл у завалинки. Он не понимал, что происходит, но чуял важность момента и не спешил уходить, поочередно стреляя глазками то в спину богатыря, то на меня.

Как же мне выпутываться? Разбить бутылочку или разлить ее содержимое? Но что-то подсказывало, что богатырь так просто не отступится: схватит меня в охапку, довезет до дома Любавы и насильно вольет в меня новую порцию зелья. Нужно убедить его, что зелье я выпила до капельки, а тем временем вылить его. Но как это сделать, если Илья не сводит с меня глаз? И тут я наконец-то поняла, что мне пытается сообщить кот своей пантомимой. Ну конечно же, это так просто! Ай да кот, ай да молодец!

– Спасибо, Илюшенька, – ласково проворковала я, выдергивая пробку из бутылочки и поднося ее к губам.

И тут Варфоломей взвыл и вцепился когтями в штанину Ильи. Богатырь ругнулся и отвел взгляд, и этой секунды мне хватило для того, чтобы плеснуть отравленную любовью водицу через плечо.

Я оценила самоотверженность Варфоломея и чувства Ильи ко мне. Будь на месте Варфоломея любой другой кот, Илья бы зафутболил его до самого леса, и не факт, что кот после этого бы выжил. Сейчас же богатырь машинально занес ногу, чтобы проучить вредную зверюгу, но вовремя опомнился и только с укоризной посмотрел на Варфоломея.

– Что это с твоим котом, ладушка? – посетовал он.

– Там собака проходила, – нашлась я, – вот он и испугался, бедняжечка, вот и прижался к тебе, прося защиты.

Илья мигом подобрался и лихо подкрутил ус:

– Со мной, ладушка, ни тебе, ни котику, ни мамке твоей никакие напасти не страшны.

Тут его взгляд упал на пустую бутылочку в моей руке, и он весь подался вперед, ожидая немедленного приворотного эффекта. Я поспешила изобразить жгучую страсть и с придыханием промурлыкала:

– Не сомневаюсь, Илюшечка! Ты богатырь хоть куда. Второго такого во всем Лукоморье не сыщешь. Сам Чернослав тебе не чета!

Илюша совершенно растаял от такой высокой похвалы и вылупился на меня влюбленными глазами:

– Так ты пойдешь за меня замуж, ладушка?

– К-конечно, – моргнула я, выронив из рук пустую бутылочку.

К бутылочке тут же подскочил кот и укатил ее к забору, как будто опасался, что Илья насильно опоит меня оставшимися на дне каплями.

Я меж тем мучительно соображала, как бы побыстрее слинять от женишка, да так, чтобы он и на своем скоростном коньке нас с котом не догнал. Надеюсь, что богатырь не потащит меня под венец сейчас же.

– Так когда свадебка? – подскочил к нам пронырливый Сидор. – Уж не забудьте пригласить, на правах, так сказать, друга невесты, – он бросил взгляд на ревниво набычившегося богатыря и поспешно добавил: – И жениха тоже!

Вот уж такого друга семьи и врагу не пожелаешь. Его только пригласи на свадебный пир – потом на все Лукоморье растреплет, что мед был с душком, пиво разбавили, пироги недопекли, жених, опившись хмеля, упал лицом в горшок с кашей, а невеста и вовсе оказалась не первой свежести.

– Отложу все дела ради такого славного события, – протараторил Сидор и, не дождавшись ответа от насупившегося Ильи, легонько оттолкнул меня в сторону. – Позволь, душа моя, водицы напиться.

И добавил сквозь зубы так, что его услышала только я:

– А то встала столбом у самого колодца, добрым людям подступ перегородила.

Я обернулась, собираясь приструнить наглеца, но онемела. Пятясь от Ильи, я и впрямь добралась почти до колодца. От каменной кладки родника меня отделяло каких-то несколько сантиметров. И нетрудно было догадаться, что люблянка, которую я выплеснула через плечо, попала прямиком в колодец. Из которого, кстати, набирала воду вся Деревня, а в этот самый момент Сидор выуживал полное ведро, собираясь стать первым, кто отведает заговоренной водицы.

У меня еще оставалась надежда, что приворотное зелье не долетело до колодца и разлилось по травке у подножия. Поэтому я повернулась к Сидору и с напряжением следила за тем, как он ставит ведро на край колодца, как зачерпывает воду деревянным ковшом, как подносит его ко рту и жадно прихлебывает. Богатырь, пользуясь моим оцепенением, времени зря не терял, схватил меня за руку и что-то настойчиво спрашивал, на что я отрешенно отвечала согласием, не сводя глаз с Сидора. Наконец тот опорожнил ковш, сыто крякнул, вытер усы, обернулся, наткнулся на мой взгляд и рявкнул:

– Что зенки вылупила, кулема!

У меня от сердца отлегло – промахнулась! Но тут с Сидором произошла удивительная метаморфоза: недовольно сведенные брови расправились, глазки, утонувшие в складках кожи, словно выпрыгнули наружу и пристально вонзились в меня, искривленный рот расплылся в подобии улыбки.

– Душа моя, – непривычно нежным голоском заворковал он, – посмотрела, что рублем одарила. Позволь угостить тебя водицей!

Он зачерпнул полный ковш и, пожирая меня глазами, протянул мне.

– Нет-нет, я уже напилась! – торопливо отказалась я.

– За своей невестой я сам поухаживаю, – набычился богатырь, исподлобья взирая на хлипкого Сидора. – А за водицу спасибо!

Не успела я возразить, как Илья выдрал ковш из рук Сидора и опрокинул его в себя.

– Эх, хороша водица! – оценил он и отер со лба проступивший пот.

Прыткий Сидор тем временем не растерялся, умудрился подкатиться ко мне и облапал меня ниже спины.

– Илюша! – нажаловалась я. – Этот наглец меня ущипнул!

Богатырь не тронулся с места, только сложил руку козырьком и, глядя куда-то вдаль, ласково пробормотал:

– Ладушка…

Сидор, чувствуя свою безнаказанность, извернулся и чуть не приложился губами к моей щеке. Тьфу, гадость! Пришлось нокаутировать извращенца. Тот упал в заросли ромашки, но ничуть этому обстоятельству не огорчился, а принялся торопливо дергать цветы, собирая букет.

– Илюша! – Я настойчивей потянула богатыря за локоть, пока Сидор не вернулся. – Тут Сидор ко мне пристает.

Богатырь наконец-то опустил голову и взглянул на меня… как на пустое место. Глаза его были затуманены, на устах блуждала идиотская улыбка.

– Ладушка, – как загипнотизированный, повторил он. Потом смел меня в сторону, так что я едва удержалась на ногах, и зашагал вперед по улице, туда, где черным вороньим оперением взметнулось платье Стеши.