Книга Черный передел - Алла Бегунова

Собственно говоря, поездка Анастасии в Вену, знакомство с Отто Дорфштаттером, его соблазнение и доставка в Санкт-Петербург относились к такого рода деятельности. Только Аржанова считала, что моральное превосходство все равно на ее стороне. Не она покинула родину, увлекшись безумной идеей, а доктор математических наук. Не она продала чужестранцам конфиденциальную служебную информацию и свои уникальные навыки, а «ПЕРЕБЕЖЧИК»!

Ничего хорошего не ждет бешлея, за которым не уследил его командир Мубарек-мурза. Здесь, на Востоке, нравы гораздо грубее и жестче, здесь убивают легко, не задумываясь. Не будет Казы-Гирей, обозленный неудачей первого штурма, церемониться с дезертиром. Смерть уже идет за ним по пятам. Путь безносой старухи с косой они смогут вычислить, догадаться об основных его поворотах. Им с Мещерским для этого нужно лишь сосредоточиться…

Русская путешественница снова ласково улыбнулась молодому офицеру. Она поблагодарила его за сообщение об исчезновении солдата и заверила, что соответствующие меры примет обязательно.

– Какие меры? – настойчиво спросил байрактар.

– Ну какие-нибудь, – Аржанова сделала неопределенный жест рукой. – Вариантов много.

– Я узнаю о них?

– Безусловно, достопочтенный Мубарек-мурза.

– Можете использовать мой отряд.

– Спасибо.

Командир крепостной стражи рассчитывал на более тесное сотрудничество с русскими. Силу северных пришельцев он оценивал высоко и отдавал себе отчет в том, что без них ситуация в горной цитадели стала бы и вовсе плачевной. Однако «ФЛОРА» не собиралась посвящать крымского татарина в стратегические замыслы. Она больше не доверяла ни байрактару, ни его подчиненным, «Все вы тут меченые, – думала Анастасия. – Черный передел случился не только в городах и весях государства Шахин-Гирея, но – самое печальное – в душах его подданных».

Она заговорила с гостем на нейтральную тему: укрепления Чуфут-кале, стены, ворота, башни, бойницы для ручного огнестрельного оружия, расположенные по обе стороны от Биюк-Капу. Осторожно задала вопрос про арсенал. Мубарек-мурза ответил точно, исчерпывающе. Да, он есть, находится в пещерном комплексе под названием «Тюрьма», в нем – около четырехсот единиц холодного оружия, а пороха, свинца для пуль, пистолетов и ружей не имеется.

Вскоре байрактар ушел.

Аржанова продолжала сидеть на подушке «миндер», наклонив голову, поворачивая в руках пустую металлическую кофейную чашечку. Все присутствующие молчали и смотрели на нее в ожидании, какое решение примет курская дворянка.

– К Казы-Гирею сегодня перебежал один из здешних бешлеев, – негромко произнесла она. – Думаю, мятежники предпримут штурм Чуфут-кале завтра. Давайте откроем для них ворота…

Первым нарушил тягостную паузу князь Мещерский. Криво улыбнувшись, произнес:

– Вы, конечно, шутите, любезная Анастасия Петровна.

– Нисколько.

– Значит, вы готовы сдаться на милость мусульман?

– Какова их милость, нам известно. Лучше на нее никогда не рассчитывать… Но я говорю о засаде. Они вчера устроили засаду. Так почему бы нам не воспользоваться тем же приемом? Надо умело подвести отряд конных черкесов к огненной стене…

– Что за стена? – удивился секунд-ротмистр.

– Мы создадим ее, – Аржанова снова обвела взглядом своих людей, по-прежнему хранивших молчание. – Тверже камня вы, доблестные солдаты царицы Екатерины, и вы, слуги мои верные. Огонь дадут нам ружья и пистолеты, хорошо заряженные…

В прокопченной, тесной кухоньке, построенной в усадьбе Аджи-аги Бобовича в конце двора, отдельно от жилого здания, у очага сидели на корточках три караима. Они жарили кусочки баранины, нанизанные на длинные шампуры. Жир стекал на пылающие поленья, ярко вспыхивал там, шипел и таял. Эзра Мичри периодически поворачивал шампуры, чтобы мясо подрумянилось равномерно.

Предметом их беседы сейчас служили перипетии вчерашнего боя на Главной площади. Слуги Бобовича наблюдали его довольно близко, спрятавшись на чердаке двухэтажного особняка, фасадом выходившего к площади. После громкого выстрела, когда трое русских, обвешанных оружием, покинули дом купца, караимы проследовали за ними, но не по улице, а дворами «Старого города».

Дело в том, что в крепости можно было передвигаться не только по основным ее магистралям, но и за стенами усадеб. Они имели общие заборы и внутренние, потайные калитки в них, а некоторые – и подземные ходы, соединяющие домовладения. Переходя по ним из одного двора в другой, жители при необходимости пересекали горное плато с севера на юг и с запада на восток, не появляясь при этом на улицах.

Очутившись прямо над группой русских, караимы во всех подробностях увидели их подготовку к атаке заброшенной мечети, перестрелку, проход родственников татарского вельможи во главе с Бекиром от Малых ворот к Главной площади, сдачу в плен засевших в горящем мусульманском храме людей с палками. Ярость и злоба, с которой действовали оба противоборствующих крымско-татарских отряда и русские, примкнувшие к ним, удивили последователей доброго святого Анана бен Давида. Они рассуждали по-другому: не проще ли договориться? зачем пускать в дело оружие и убивать себе подобных, если жизнь прекрасна и места на полуострове хватает? На философский лад караимов настроило и последнее событие того бурного дня. Мурахас Али-Мехмет-мурза вызвал их к себе и поручил похоронить убитых мятежников в Чуфут-кале, не привлекая к сему событию особого внимания жителей. Владелец бейлика хорошо заплатил им. На закате слуги Бобовича опустили обез-главленные тела мусульман в глубокий склеп-колодец у Малых ворот. Он предназначался для погребения неимущих обитателей иудейской крепости. Печальный обряд сопровождал только дервиш из братства «мавлавийа», наскоро прочитавший одну молитву…

Мясо изжарилось, и караимы начали есть его прямо с шампуров, закусывая лепешками и запивая вином. Внезапное появление Аржановой прервало их занятие. Они вскочили, низко поклонились ей и остались стоять, переминаясь с ноги на ногу, не зная, как им поступать дальше. Мясо остывало, в пиалах с вином размокали куски лепешек из пресного теста, однако красавица в татарском платье, феске и кисейной накидке «маграма» не уходила.

Из всех участников схватки она вызывала у караимов наибольшее любопытство, смешанное с суеверным страхом. По их разумению, обыкновенная женщина так вести себя не могла. При первых выстрелах ей следовало впасть в истерику, со слезами и воплем ужаса убежать прочь, забиться в темный угол и уж ни в коем случае не отдавать распоряжений мужчинам. Следовательно, думали они, это – не женщина, это – демон, принявший ее обличье. Худо придется здесь сторонникам Бахадыр-Гирея, коли демоны вооружаются против них.

– Здравствуйте, достопочтенный Эзра Мичри! – сказала Анастасия, улыбнувшись.

– Здравствуйте, госпожа.

– Недавно вы предлагали мне помощь.

– Да, госпожа, – кивнул старший приказчик. – Я не отказываюсь от своих слов.