Книга Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации - Сергей Кара-Мурза

Вот такие «научные руководители» управляют ВШЭ, «генератором программ» реформы. «Мы не знаем истинных причин… Но, я уверен, истинная причина — в…». Не знает, но уверен!

А вот какое объяснение дает специалист по технической безопасности: «Характерный пример отклика сложной социотехнической системы на смену цели производственной деятельности — авария на Саяно-Шушенской ГЭС 17 августа 2009 г. Агрегаты станции проектировались в предположении, что их режим работы и обслуживания будут происходить в рамках единой энергосистемы. Для расчлененной ЕЭС (как суммы деградирующих систем) нужны элементы и связи с принципиально иными свойствами. Старые элементы и связи от ЕЭС СССР не смогли адаптироваться для обслуживания внешней новой системы «свободного» рынка электроэнергии. Произошла тяжелая авария, после которой непроектная нагрузка на оставшиеся элементы и связи осколков ЕЭС еще более усилилась. Необходимо последовательно изучать «получившуюся» систему и «притирать» ее старые элементы и связи к возникшим условиям. Ни старые ГОСТы, ни новые евронормы, ни их смесь в техрегламентах здесь не помогут, все они существенно искажают картину актуальных опасностей (одни нормы «отстали», другие — «впереди»)» [22].

Человек не пускается в рассуждения о добре и зле, тоталитаризме и демократии, а говорит о взаимозависимости техники и социальных систем. Хотите перевести созданную в СССР техническую систему на рыночные принципы — дополняйте ее адекватной оснасткой, иначе произойдет авария. Ведь и Чернобыльская катастрофа произошла потому, что советской техникой попытались управлять, исходя из норм «живого творчества масс».

Но поворота к таким прагматическим рассуждениям, в общем, не происходит. Власть продолжает идеологическую антисоветскую программу Горбачева и Ельцина — для чего? С какой целью она углубляет раскол в обществе и погружает его в безысходность? Здесь кристаллизуется одно из непримиримых тотальных противоречий российского общества, которое шаг за шагом загоняет его в тупик. Никакой возможности выложить эту проблему на стол переговоров власть не дает. Каков же прогноз хода событий? Неужели власть все еще надеется, что все «советские люди» просто вымрут и проблема будет решена?

Василь Быков писал в 1991 г.: «В ближайшие 10-20 лет, я думаю, ничего хорошего нам не светит. Перемены к лучшему могут произойти лишь за пределами физического существования нынешних поколений. Когда окончательно уйдут из жизни те, кто безнадежно отравлен ядом большевистской идеологии… Когда не только не останется ничего, напоминавшего о последних резолюциях очередного съезда, но и ни одного деда или бабки, хранящих память о дефицитах, репрессиях, коллективизации… По-видимому, Моисей был человек умный, недаром же он водил свой народ по пустыне сорок лет, а не четыре года» [16].

Идея «водить 40 лет по пустыне» была так соблазнительна, что даже В.В. Путин в начале своего президентства как-то использовал эту метафору как довод. 4 января 2003 г., на встрече с преподавателями Уфимского государственного нефтяного технического университета он сказал: «Моисей, говорят, сорок лет водил свой народ по пустыне для того, чтобы избавиться от прошлого и сформировать нового человека. Для нас это слишком много и нам нужно вытравливать все негативное, что было заложено в прежние годы, связанное с монополией одной партии на власть, с тоталитаризмом, с отсутствием свобод». Но «сформировать нового человека» путем «вытравливания» у него всего советского — задача потруднее, чем была у Моисея. Советское воспроизводится в российском климате.

В.Ю. Сурков попрекает «азиатчину» советского строя: «Освоение космоса и атомной энергии добыто жестоким упорством советского крепостничества». Это старая песня, в ней ненависть вовсе не к «крепостничеству», а к советскому освоению космоса и атомной энергии. Вот этого бы России не нужно, это новому государству и его консультантам не нравится. Но какова самонадеянность! Ведь читатель автоматически встраивает подобные суждения в реальную систему координат: жестокое упорство советского крепостничества дало России освоение космоса и атомной энергии, а жестокое упорство рыночного крепостничества Чубайса и Грефа дало России паразитизм «олигархов» и колоссальный регресс жизнеустройства. Почувствуйте разницу, интеллектуальные вожди Российской Федерации.

В.Ю. Сурков рисует карикатуру на большие проекты, которые в ходе истории выполнял русский народ. Он иронизирует над делами, которые стоили народу колоссальных усилий и жертв, но и поднимали на новый уровень цивилизационного развития.

Он говорит: «Когда-то мы должны были построить коммунизм. Думали, сейчас построим и потом делать ничего не будем. Но надо очень быстро построить коммунизм, чтобы поскорее ничего не делать. Ведь на средненародном уровне представляли коммунизм именно так: это место, где делать ничего не надо, и где все при этом есть… В наивном уповании на прекрасную новую жизнь, где все станут полеживать на боку, на заслуженном (как же — страдали!) отдыхе. Предоставив труды и хлопоты всесильному учению, мировой революции, общечеловеческим ценностям, невидимой руке рынка и прочим разновидностям скатерти-самобранки. Такая вот эсхатология незатейливая» [10].

Стыдно это читать. «На средненародном уровне» считалось, что коммунизм — это, прежде всего, «от каждого — по способности». А Сурков нарисовал карикатуру на русского коммуниста как наивного паразита, мечтающего, «чтобы поскорее ничего не делать». Какой недальновидный поклеп на несколько поколений, трудами которых кормится вся эта нынешняя «элита». Это, кстати, поклеп на большую когорту мёртвых русского народа, надо бы с ними быть поосторожнее.

Вот, В.Ю. Сурков берет коммунизм как эталон убожества и посредственности: «Кому нужен мир, в котором все люди, нации и демократии на одно лицо? Это была бы вещь потоскливее коммунизма» [там же].

Ясно, что мира, в котором все люди на одно лицо, не может быть, он тут притянут за уши, чтобы лягнуть коммунизм. Вот, мол, какими недоумками были русские люди, в массе своей поверившие в идеалы коммунизма! Так, значит, трактует власть цивилизационный вектор России в течение целого исторического периода. И с таким представлением она собирается строить новую Россию? В какое болото она ведет страну…

Эта же мысль то и дело прорывается в разных формах в текстах В.Ю. Суркова. Например: «Известно, что Павел I хотел наделать из русских солдат пруссаков. Большевики перерабатывали сотню этносов в советскую общность» [10].

В каком смысле Павел I хотел наделать из русских солдат пруссаков? К чему эти анекдоты? Ведь именно при Павле Суворов модернизировал армию, командовал Италийским и Швейцарским походами, получил титул генералиссимуса. И в чем сходство между гипотетическим желанием «наделать из русских солдат пруссаков» и тем, что «большевики перерабатывали сотню этносов в советскую общность»? Следует ли из слов В.Ю. Суркова, что в России общностей не надо и пусть все этносы разбегаются? Разогнать-то вы сумели, ломать не строить, — а вот попробуйте собрать.

Заметим, что буквально тут же В.Ю. Сурков сам строит планы наподобие прожектов Павла I: «Производство смыслов и образов, интерпретирующих всеевропейские ценности и называющих российские цели, позволит ментально воссоединить расстроенную было нацию, собранную пока условно-административно, на скорую (пусть и сильную) руку» [11].