Книга Соблазни меня - Нэнси Уоррен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Честное слово. Конечно, не мне их судить — я сам зануда. Но будь у меня подружка из тех, кого ты описала, дело кончилось бы плачевно. По пятницам я до упора торчал бы в кегельбане, а с женой спал три раза в неделю после вечерних новостей.
Такая жизнь казалась божественно размеренной и безмятежной по сравнению с ее прошлым, вот только трех раз в неделю для нее, наверное, маловато. По крайней мере, с Томом. Да и сам он, судя по тому, как часто они занимались любовью, вряд ли удовольствовался бы таким количеством.
— Ты хочешь сказать, будь я хорошей женой, ты бы соскучился?
— Смотря что понимать под «хорошей». По-моему, ты такая и есть. С одной стороны, не пилишь меня и не бьешь тарелки, с другой — не живешь ради уборки и стирки. Занудства за тобой никогда не водилось.
— Я теперь совсем другая.
— Да. Ты повзрослела и стала более рассудительной. Но бесшабашность в тебе никогда не умрет.
— В смысле… я в любой момент могу вернуться к выпивке и наркотикам?
Джиллиан уже не раз давала себе слово не ощетиниваться по поводу и без повода, но постоянно его нарушала. Где-то в глубине души таилось сомнение в том, что ей и вправду доверяют. Ведь самое важное — доверие. Без него их общее будущее обречено.
— Нет, не вернешься, — ответил Том с раздражающей невозмутимостью. — Но ты не уверена в моем доверии. Правильно? В конечном счете, речь идет не о моем, а о твоем недоверии. Ко мне.
Его взгляд на ситуацию оказался для нее новым, точка зрения — непривычной. Выходило, что Том прав. Довериться — значит разделить свои проблемы, на что она так и не решилась.
— Ну, хорошо! Допустим, ты совершенно уверен, что я никогда уже не вернусь к выпивке и наркотикам. Тогда что ты имел в виду под бесшабашностью?
— Как бы тебе объяснить… ну, скажем, мы решили по пятницам вместе ходить в кегельбан…
— Так.
Вообразив себе пятничные вечера с кеглями и шарами, Джиллиан невольно улыбнулась, решив, что их посещение так буднично — и притом так романтично!
— Ну и, скажем, в одну из пятниц мне так приспичит, что я затащу тебя в укромное местечко и прямо там…
Она засмеялась, чувствуя сладкий трепет внизу живота.
— А что, кегли тебя возбуждают?
— Нет, но я чувствую, что будут — в твоем присутствии. — Том ущипнул ее за ягодицу.
Минут пять они целовались, щекотались и всячески дурачились, потом он вернулся к разговору.
— Там, куда валятся сбитые кегли, под помостом, вероятно, очень уютно.
— И пыльно!
— Что же делать?
— Поскорее бежать домой?
Домой. Что за чудесное слово, когда имеет прямое отношение к Тому.
— Невозможно. Мы так хорошо идем, мы набираем такие очки, что клубный рекорд под угрозой. Не бросать же игру, когда он вот-вот будет побит!
Джиллиан попробовала представить себе его рассказ, но не сумела, так как понятия не имела об игре в кегли.
— Короче, сбежать не удастся. Но пока еще до нас дойдет очередь! А между тем за прокатом обуви и шаров есть кладовая — эдакое крохотное уютное помещеньице. Мы крадемся туда, крадемся и там по-быстрому…
— Почему бы и нет! Ты же у нас полиция. Не арестуешь же ты сам себя за непристойное поведение в общественном месте!
— Ну? Видишь? Вот тебе и бесшабашность.
Том улыбнулся, и улыбка осветила не только его лицо, но и глаза, чего прежде не случалось. Сердце Джиллиан радостно встрепенулось при мысли, что она вызывает в нем лучшие чувства, как и он в ней.
— Так что ты скажешь? Нравится мой план?
— По-быстрому в кладовке кегельбана? Не план, а чудо! — Она счастливо вздохнула.
— Не думаю, чтобы он понравился «хорошим» девочкам, что часами просиживают в библиотеке и борются за право избираться в школьный совет. Видишь теперь, что с такой я бы пропал?
На глаза ей навернулись слезы, и лицо рядом — красивое, умное, доброе, единственно правильное лицо — слегка расплылось.
— Значит, пропал бы… Не потому ли ты еще не женат?
— Потому.
Какое-то время длилось молчание — Джиллиан вживалась в нарисованную Томом картину.
— А мы можем записаться в кегельбан?
— Конечно.
— Тогда давай запишемся.
— В пятницу.
— В ближайшую?
— А чего тянуть?
Джиллиан отодвинулась, повернулась на спину и устремила взгляд в потолок.
— А Эрик?
— Его я приглашать не собирался. Надеюсь, и у тебя нет такого намерения.
— Ты знаешь, о чем я! Все не так просто.
— Послушай, я говорю о твоем и только твоем решении. Жизнь твоя. Если ты не в восторге от разрыва с Эриком, так и скажи.
— Нет, что ты! — Она потянулась рукой к щеке Тома, погладила ее и задержала там ладонь. — Даже если бы он пришел звать меня обратно, я бы закрыла дверь перед его носом. Я только хочу сказать, что он постарается наделать нам неприятностей.
— Неприятности — дело житейское, — отмахнулся Том. — Если от них прятаться, они поселятся в твоем доме надолго. Надо встречать их грудью.
— Но может быть, лучше повременить с выходом на люди? Выждать время?
— Выждать? Двенадцать лет мы только и делали, что выжидали. Тебе что, мало? С меня точно хватит!
— Ну, хорошо. — Честно говоря, Джиллиан и сама устала от ожидания. — Поговорим о другом. Угадай, что сегодня случилось.
— Что?
— Я нашла работу!
— Правда? Вот здорово! — Том знал, как она боится всюду получить отказ, поэтому он обнял ее, полный искреннего участия. — А что за работа?
— В «Зеленых пальчиках».
— В питомнике декоративных растений?
Почему он спрашивает? Разве в Свифт-каренте несколько мест с таким названием?
— Они называют его «садовым центром».
— А кто тебя принял? — спросил Том почему-то со смешком. Джиллиан сообразила и тоже не удержалась от смешка.
— Сам мистер Стокс!
— Старик Стокс? Тот самый, что ратовал зато, чтобы тебя упекли в колонию для малолетних преступников, когда ты девчонкой вырыла у него все розовые кусты?
— Чтобы высадить вдоль дороги! — вознегодовала Джиллиан. — В виде протеста против замусоренных обочин!
— Как же! В виде протеста против того, что тебе не продали спиртное.
— И против этого тоже.
Они немного посмеялись, потом посерьезнели.
— А теперь старик Стокс дает тебе работу?